(21) Происходят события Откровения, не связанные со Странниками. Они идут по "минимальной" ветви. Система, созданная Странниками, является экзаменом на разумность цивилизации. Она дала бы ключ к Откровению по "максимальной" ветви, но только при многоступенчатой цивилизованной реакции на подкидышей.
(22) Логовенко и людены исследуют пенал - систему хранения детонаторов. Система сама обнаруживает и частично инициирует у "кандидатов в людены" третью сигнальную систему, и после этого они оказываются способны к трансляции - инициированию ее у других людей.
Интервал 7
(23) На этот момент в живых еще два подкидыша. Один отказывается от контактов, второй выходит на контакт, и выясняется, что пенал реагирует на него химически, выделяя в воздух какие-то молекулы в единичных количествах. Однако проверить, действует ли он на подкидыша, не удается, - для этого (предположительно) требуется большее время, а респондент прерывает контакт.
(24) Двое студентов и аспирантка из Царств прилетают на Землю, чтобы исследовать детонаторы и Институт Логовенко. Аспирантка оказывается носителем третьей сигнальной системы, и пенал на нее реагирует.
(25) Гипотеза. Что же касается люденов, то они не просто сверхчеловеки, - это Странники (или промежуточная форма, есть еще пятая система), вклад Земли в ту самую "расу Странников", о которой писали историки Стругацкие (и другие историки), и которая состоит, по их предположению, из представителей самых разных рас и народов Вселенной, достигших определенного уровня социальной и биологической эволюции.
Рассказы
Юрий Лойко
Тайное место
Робота я собрал в двадцать один год. Ничего сложного не произошло, просто в голове созрел план и вскоре он стал явью. Избежать недочетов не удалось: закралась поломка в колене и нелогичности в поведении. Дело в том, что я взял детали на складе старых моделей компании "Улыбайся с нами!". Они делали праздники для школьников. Меня взяли на подработку с одним условием: собирать и разбирать ненужных роботов буду сам, бесплатно.
Каждый день я посещал в университете лекции, семинары и практические занятия, но смена работы, прямо скажу, бывает полезна. Вот и устроился необычным аниматором для детишек. На все лето. Задерживался после смен, до поздней ночи просиживая на складе, богатым на диковинные детали давно вышедших из моды роботов. Сначала собирал для выступлений, после - для удовольствия: изучал металлические конечности, соединял между собой, смазывал и снова разбирал. Рисовал схему запуска программы и глядел на нее до боли в глазах. И не замечал, как наступала ночь. Так повторялось несколько месяцев, пока не появился Фил. Имя пришло само собой. В детстве у меня была такса по кличке Филя, добрая и милая собачонка с глазами друга, теплотой от них веяло, какой не встречал ни у взрослых, ни у других животных.
Робот приподнял голову, светодиодные глаза загорелись бело-лиловым, он встал, зашатался. Огляделся и рухнул лицом вперед. Я поднял его и снова попыхтел над схемой запуска, пытаясь найти ошибку. Техническое образование и пытливость в помощь. Наконец, Фил снова ожил и уверенно держался на ногах. Выглядел он странно: квадратная голова с царапинами, ржавая сеткавместо рта, две заляпанные краской лампочки, тронутое ржавчиной тело грушевидной формы. Ее еще предстояло вычистить.
- Привет, Фил, я твой создатель.
- Привет, создатель.
- Меня зовут Сергей Судеев.
- Привет, Сергей Судеев. Я Фил.
Я улыбнулся и предложил роботу пройтись. Он шагнул и зашатался - правая нога дрожала. Коленный сустав проржавел, а новый я так и не нашел. Вот она, загвоздка. Чего уж там, новые детали под роспись отдавались на "хромированных актеров".
Ниже меня ростом, Фил легко помещался в коробку. Сложнее - договориться с директором компании. Он сказал, если я хочу забрать робота, то с меня удержат три оклада, без чаевых, которые шли в карман после каждого выступления.
Я согласился. Мне повезло, ведь без преобразователя Эльтекова могли и не отдать. Николай Эльтеков, ведущий инженер компании "Железный мир", обнаружил, помимо ритмов, волны головного мозга человека и их связь с позитронным мозгом робота. Биоэлектрическая активность регистрировалась с помощью электроэнцефалографии, и по ней можно было определить психическое состояние человека. Эльтеков пошел дальше - десять лет он экспериментировал и столько же разрабатывал чувствительный элемент детектора, преобразовавшего мозговые волны человека высокой интенсивности в электрический сигнал с приложенным напряжением в позитронном мозге. Так он мог считывать информацию и вкупе с мимикой, жестами получались подобия чувств хозяина. Ни одна модель не выпускалась без такого датчика, чтобы не уменьшать стоимость модели и не позволять конкурентам делать гувернеров и работников с преимуществами. Конечно, закон позволял роботу разгуливать без такого приемника, но недолго, датчик все равно ставился, в посему я тотчас подал заявку на преобразователь. С Эльтековым связь машины с человеком стала близкой, и так называемые помощники глубже понимали приказы и желания хозяина. Какими были роботы до изобретения вдумчивого инженера, никто не помнил. Мало ли что там делали "железяки"- мусор носили, посуду мыли или вытирали пол, - в них не читали проблески душевности.
Робот стал полноценным атрибутом общества, к нему относились с той долей уважения, какая отдавалась уборщикам, няням и всем другим людям, кто еще работал в обслуживании. У меня же в университете некоторые преподаватели ушли на пенсию и пока искали новых, заменили их роботами. Загрузили программу лекций, семинаров, правильные ответы, мимику студентов: схожие со знающими и не знающими, материал. Отличить двоечника и отличника стало несложной задачей.
Я подал заявку на детектор (преобразователь) Эльтекова.
Лето закончилось и как бы между прочим осень подмешивала свежие краски в наш яркий мир. Робот помогал с уроками, носил рюкзак и следил за порядком в моей комнате. Иногда брал его на лекции записывать за лектором - мало ли, пропущу чего. На обеде и в перерывах отпускал на стоянку помощников. Вечером, на выходе- широком крыльце с мраморными ступеньками - он ждал с купленным заранее перекусом и проездным на автобус. В кассах и магазинах продавцы сканировали карту, выдаваемую роботам бесплатно, и открывали кредит, который переводили на счет хозяина. Фила я записал на себя в реестре с пометкой "Без ПЭ". Без преобразователя Эльтекова.
- Привет, Фил, - устало сказал я и передал ему рюкзак, полный тетрадей и учебников.
- Тебе следует с ней поговорить.
Фраза пригвоздила меня к месту.
- Не понял?
Робот вытянул руку и металлическим пальцем указал на девушку в осеннем пальто цвета опавших листьев. Среднего роста, с уложенными в пучок черными локонами и мягкими, будто вылепленными из податливой глины, чертами лица. Глаза смотрели под ноги, правая рука прижимала к груди папку с учебниками, левая деревянными взмахами качалась взад-вперед. Она промчалась мимо и часто моргала, словно в глаза попала соринка. Следом размашисто и строго, с силиконовыми подкладками на подошвах, шагал робот серии IR-100, неся вещи и созваниваясь с кем-то по встроенному в грудь телефону. Я долго смотрел им вслед и мысленно пытался оправдать себя перед Филом, но не придумал ничего лучше, чем промолчать.
- Ты часто задерживаешь на ней взгляд. Дольше обычного. Рот приоткрыт, зрачки сужаются, на лбу появляется испарина...
- Помолчи.
- Конечно.
- Мы знакомы, скрывать не буду. Учится в параллельной группе, Оля Потапова. Просто нравится. Устроит ответ?
- Конечно.
Мы пошли к остановке электробусов. Мимо проходили роботы и люди, снова роботы самых разных моделей и снова люди. Кто-то разговаривал по телефону, у кого-то говорил робот, но один старшекурсник тараторил в трубку и, перескакивая через две ступеньки, увлекся разговором настолько, что оступился и покатился вниз. Он остановился на первом пролете и, постанывая, поднялся. У него не было помощника. По какой причине, сказать трудно. На ремонте, еще не купил, мало ли? Но меня удивило другое: ни во время падения, ни после него, он так и не отнял от уха телефон.
Родители не прознали про Фила. Они ходили на работу, читали новости, молча кивали друг другу по утрам и кричали другу на друга вечером на кухне, когда им приходили счета за квартплату или хозяин квартиры лишний раз напоминал о повышении ренты. Жилищная очередь двигалась медленно, а нетерпение моих родителей ползло куда слабее.
Неподалеку от дома раскинулся хвойный лес с детской площадкой на входе, дикими тропами, живописными полянами и труднопроходимыми зарослями. Где-то там я и оставил Фила. Меж упавших деревьев, под густыми кронами смастерил своего рода домик, чтобы закрыть от непогоды. Утром я забирал его, и мы шли на учебу.
У входа в университет курили старшекурсники, кабинет ректора притесняли очереди из людей и роботов. Да, иногда ответ держали не только студенты. Так проще. Как с телефоном: записал ответ и отправил по сети, но нет, можно пойти дальше. Отправить механизм в магазин, на лекцию, даже к ректору. Или взять с собой, потому что модно, необычно, интересно.
Фил влезал повсюду. Пока я отвечал на семинаре по философии, он записывал видеофильм на высшей математике. В голове же крутились не занятия, а обрывки фраз родителей и глаза Оли. Ее походка, жесты, наполненные скованностью, когда появлялся я и одним своим видом пытался с ней заговорить. Так случилось после занятия. Не знаю, почему я решился, хотя в прошлый раз она ответила с небывалой сухостью, что у нее есть друг.
- Привет, рад тебя видеть.
- Привет, я спешу.
Мы шли по коридору. Наши роботы держались где-то поблизости.
- Хорошо выглядишь, - пытался поддержать разговор я, - как и всегда.
- Да, хорошо.