мириадами звезд, освещая лесной пейзаж. У самого края лагеря я заметил одинокую фигуру в светлых одеждах. Мороз продрал: невольно подумал на призрака. Это и был бывший министр просвещения, подойдя, невольно крадучись, я узнал его. Еще десять лет назад он вещал о новых реформах, преобразовании школ и дошкольных учреждений, просил субсидии, раздавал стипендии и гранты молодым специалистам. А потом исчез. Теперь же появился здесь.
Он стоял перед только выкопанной стелой, внимательно вглядываясь в темные рисунки. Бормотал что-то едва слышно, я приблизился осторожно, но не мог разобрать ни слова, будто министр пребывал в прострации или в сомнамбулическом сне. Наконец, он повернулся ко мне, нараспев произнес несколько слов и ушел в лес.
Ошарашенный увиденным, я еще долго стоял на месте. Пока не услышал шаги за спиной. Обернулся, готовый ко всему. Кныш.
- Вот и познакомились. Он уже сколько, лет двенадцать такой. Еще когда министерство возглавлял. Не то плакальщиков не хватило, не то... короче, ритуал нужным образом провести не удалось. С той поры крыша у него и поехала. Родные говорили, все время просился в лес, ходил, как потерянный, ел и спал там. Если возвращали, вскорости опять сбегал. - Помолчал и прибавил: - Но нам польза вышла. Навел на эту полянку, мы тут много чего интересного нашли. Сам видел.
- А он знал?
- Откуда? - вопросом на вопрос ответил начальник. - Если подсознательно только. Зато теперь регулярно к нам наведывается, в гости, мы его чаем поим, пряниками угощаем. Денег у родных осталось мало, хватает только, чтоб откупаться от желающих прихватить жижу задарма. Все равно странно, что его не трогают. Возможно, сумасшествие спасает. Верно, его жижу скаженной считают.
- Министр сладости очень любит, - согласился подошедший сторож. - Он тут мне в помощь, если кто нагрянет, всегда рядом находится.
- А кто нагрянет? - спросил я. На что сторож плечами пожал, сам не зная, от кого оберегает раскоп. Я вдруг вспомнил стелу и странных людей вокруг здания. Догадка блеснула как молния.
- А может это туземные плакальщики? - предположил я. Но Кныш покачал головой.
- У аборигенов не было плакальщиков. Не то закон не позволял, не то надобности не имелось. Не было и все. Хоть это я могу сказать уверенно.
Наутро мы взяли машину и двинулись во дворец Ждана, который все прозывали замком. Что неудивительно, вид у него был точно из средневековых сказок: величественный и удивительно красивый. Тонкие башни возносили шпили замка на высоту под сто метров над окрестным лесом. Мощные стены окружали твердыню. Первый этаж не имел окон, они - узкие бойницы - начинались со второго или выше. Дорога внутрь вела через подъемные ворота, сейчас открытые, дающие дорогу над узким, но глубоким рвом, окружавшим замок.
Пока добирались, часа три, Кныш рассказывал о своей работе, не то, чтоб я не ударил в грязь лицом, не то просто хотелось поделиться с новым человеком на раскопе, пусть и совершенно случайным. Но перед этим я начал допрашивать его о случаях хищения жижи и о потенциальных банкротствах богачей, ведь были же они за долгую историю Авроры.
- Вот уж долгую, - усмехнулся Кныш. - Ей еще первое поколение хозяев правит.
- Так, верно, Антон Неграш до скончания веков и будет царствовать здесь, - развел я руками. Мой начальник охотно кивнул.
- Все возможно. Но ты прав, разорения случались, как без этого. Вот только без лишнего драматизма. Это прежде гордые римляне, разорившись, бросались на меч, сейчас нет надобности. Достаточно отобрать жижу. Она не покупается, но арендуется тутошними бонзами у Неграшей. Чаще всего родственники сами сдают обанкротившегося, чтоб прощение вымолить, а с ним и еще пару-тройку десятков лет жизни.
- А как насчет кражи сока жизни? Бывало? - упорно продолжал допытываться я.
- Конечно, бывало. На моей памяти у Неграшей никто не крал, разве особым способом - через брачные союзы. Вот так как это Ждан сделал, сорок пять лет назад породнившись со старшей дочкой Антона.
- Сколько ж ей лет стукнуло? - вслух подумал я. Кныш улыбнулся.
- Очень много - по нашим меркам. Не меньше ста двадцати. Но выглядит на все тридцать, как и всегда. Просто тридцать, - продолжал он радоваться чужому благополучию. - Ее отцу уже перевалило за сто шестьдесят. Ждан сам куда моложе, ему семидесяти нет.
- Экая семейка вампиров, - хмыкнул я. Кныш заулыбался еще пуще.
- В точку попал. Кровь пьют из всех, больше того, им сами подносят и еще спасибо говорят. Но мне удивительно другое, как можно прожить с человеком больше сорока лет, ни разу не разбив посуду. Либо Ждан умелый дипломат, либо брак изначально был чем-то большим, нежели банальная страсть. Не имею понятия, чем он Неграшей подкупил. Но раз все еще в семье, стало быть, Ждан им нужен.
- А кем он раньше был, до женитьбы?
- Владелец химзавода. Но если думаешь, в том причина, спешу разочаровать - он оружие разрабатывал, а не секрет вечной жизни. Хотя... одно никогда не мешает другому. На этом наш мир и держится.
На въезде нас встретил мажордом обители Жданов, одетый в типично средневековое платье, видимо, хозяин с хозяйкой решили следовать традиции до мелочей. Провел в комнату приемов, извинившись, что не может доложить о нашем визите хозяину - тот изволил умереть. Так и сказал: "изволил". Сейчас его вычитывают.
- Плакальщики? - зачем-то уточнил я. Мажордом кивнул и отправился докладывать о нас хозяйке, Нике Ждан, урожденной Неграш.
Ее появления мы прождали часа три, не меньше. За это время могли и пообедать. Кныш сидел на удивление спокойно, почитывал взятую с собой газету или журнал, я не смотрел в его планшет. Сам же, пока поджидал хозяйку, весь извелся, не зная, чем себя занять. Да еще мысли полезли разные, вот вроде бы достиг Авроры, добрался до замка, где живет Вера, она совсем рядом, а все равно не сможет меня увидеть, слишком занята. И чего вдруг приключилось с хозяином такое?
Я спросил у мажордома, который случаем проходил мимо, но ответа не получил. Мы будто сами прекратили существование для слуг, те сновали по разным надобностям, но на гостей не обращали ни малейшего внимания. Когда мое терпение подходило к концу, снова появился распорядитель замковых торжеств, на сей раз при полном параде. Стукнув церемониальным посохом в мраморный пол, возвестил кратко:
- Госпожа правительница замка Ника Ждан к гостям.
С тем и убрался. Через минуту появилась и сама Ника. Не то, чтоб разодетая, будто сказочная королева, для чего ей тешить самолюбие перед смердами, просто богато. Как верно и полагается хозяйке состояния, которое оценить попросту невозможно.
Пока госпожа Ждан появлялась, мой начальник успел прошептать на ухо пару советов. Последнее время Ника занялась сновидческими экспериментами, поэтому много спит и мало бывает на людях. Раскопки ей никогда не были особо интересны, хорошо, если просто воспримет просителей должным образом.
Войдя, хозяйка замка любезно предложила последовать за ней, мы прошли пару залов, остановившись в небольшой комнате, которую она зачем-то назвала курительной - эта давно забытая привычка сейчас вызвала у меня скорее удивление. Да и запаха табака, известного по фильмам "с ощущениями" не чувствовалось. А я-то надеялся, что мне откроется один из грешков богатейшего семейства.
- Последнее время я сильно занята, составляю атлас снов, - произнесла негромко хозяйка, сев и поправляя роскошное парчовое платье цвета белого золота. Не исключаю, что хотя бы часть нитей и была таковой, даже скорее всего. - Дела Евгения мне не интересны. Признаться, я вовсе не понимаю, зачем нам чужая история.
Она так глянула на Кныша, что тот поспешил объяснить, впрочем, довольно путано. Ника вздохнула.
- Вы и сами не знаете. Я так и думала. Но деньги за работу получаете все равно. Даже странно, что после этого все равно упорно появляетесь и просите прибавку.
- Но в человеческой натуре познавать новое, госпожа, - склонив голову, произнес Кныш, старательно подражая обстановке.
- Я лучше вашего знаю человека, потому не соглашусь. Если найду время, скажу мужу, чтоб прекратил ваши несуразные занятия. Возможно, вы бродите по последним полям сока жизни, не давая их собрать. А Евгений вам потворствует.
Она поднялась, величественная, непреклонная, мы поневоле подскочили следом. Прошла к дверям, предусмотрительно распахнутых дворней, но перед ними остановилась.
- Впрочем, завтра приезжает отец. Если ему будет интересно, он вас примет. Я попрошу слуг подыскать вам комнаты.
Она хлопнула в ладоши, после чего ее приказание стало исполняться. И говорить вслух не пришлось.
Нас разместили в небольшой комнате в людской - а как еще назвать помещения для слуг? Кныш вышел во двор, просил помочь в переноске стелы на господскую половину, но мажордом велел все отменить - до прибытия хозяина. А уж он пусть решает. Мой начальник вернулся в комнату до крайности раздраженным.
- Как бы не грохнули памятник, - буркнул он. - Только приказов слушаться и способны, что за люди.
- Если Неграш скажет, грохнут. - поддакнул я. - А до этого вы привозили артефакты Жданам?
- Не раз, - неохотно ответил он. - Из всего, что я им натаскал, тут музей должен образоваться. Даже не представляю, где все содержится, если не на господской половине. Артефактам большое помещение потребовалось бы, первые годы я таскал безостановочно. Потом уже поутих. Евгений нашел же время покончить с собой.
Я немало удивился его словам. Вроде бы слуга говорил о чем-то более будничном. Спросил у Кныша. Тот махнул рукой.
- Да кто их разберет, с собой кончают или просто так. Когда жизнь не кончается, для потехи можно придумать, что угодно.
Ночью снились оргии и казни, устраиваемые семьей Неграшей по особым празднествам. Проснулся с дурной головой, даже не сразу сообразил, где нахожусь. Только потом вспомнил, когда увидел на кровати напротив мирно похрапывающего начальника.
В этот момент послышался удар гонга - так челядь созывали к завтраку. Мы торопливо спустились.