Когда я преодолевал последний пролет, услышал за спиной сдавленный вскрик и знакомый голос:
- Ты? Ты все-таки смог...
Стремительно обернулся. Вера.
Какое-то мгновение мы стояли, не шелохнувшись. Наконец, она подбежала, обвила шею, жарко поцеловала. Замерла, я слышал порывистое дыхание своей половинки, еще не веря происходящему. Казалось, это лишь грезится.
Наконец, Вера отступила на шаг, пристально меня оглядела. Заметила странный костюм. Только потом спросила, как же я до нее добрался. Гонг прозвонил второй раз, очевидно, сзывая последних опаздывающих, мы поспешили. По дороге я держал Веру за руку, точно первоклассник, говорил без умолку пока мы не добрались до столовой, размерами больше походившей на бальную залу. Несколько бесконечных столов шли рядами из одного ее конца в другой, в противоположной от окон стене располагались двери - видимо, для удобства обслуживания столь великого числа слуг.
- Вот и ты стал частью Авроры, - улыбнулась она, помогая устроиться. Еду раздавали всем одну и ту же, не спрашивая, видимо, при таком количестве слуг иного не предусматривалось. Я заметил, как много здесь плакальщиков, никак не меньше полутора сотен человек, почти половина от общего числа пришедших. Вот и Вера была облачена в синюю форму. В коричневой робе я выделялся на общем фоне, видимо, работники с дальних окраин замка по обыкновению обедали где-то еще.
Я рассказал, как попал на планету, что предпринял, дабы попасть в замок. Помянул и Кныша, рассчитывая произвести на Веру впечатление, вот только об археологических изысканиях на Авроре она не слышала. Наконец, спросил о хозяевах.
- Это какой-то дурдом, - жарко зашептала она, знакомо наклоняясь ко мне. Я вдруг поймал себя на мысли, что ощущаю давно забытое чувство сопричастности, свойственное самому началу наших отношений. Когда мы упивались каждым мигом наедине и уединялись в самой плотной толпе, слыша лишь любимый голос. Мне захотелось обнять ее, но здесь, в бескрайней столовой, это вдруг показалось немыслимым.
Минутка нежности прошла и растворилась в небытии.
- Никогда бы не подумала, что увижу такое, - продолжала она. В моей голове промелькнула знакомая уже мысль об оргиях и казнях, но Вера, улыбнувшись, поспешила расстроить прежние измышления. - Да нет, хозяева ведут себя прилично. во всяком случае, не вытворяют того, чего мы все от них ожидали. Но в остальном...
Перебив ее, спросил, как к ней тут относятся, не обижают ли, не пристают. Вера покачала головой:
- Исключено. Плакальщики здесь на особом положении. За нами присматривают гвардейцы, вон они, в черной форме по краям. Даже сейчас смотрят косо. Особенно на тебя, - прибавила чуть улыбнувшись. - За это не волнуйся. Работа только адова, хуже того, почти постоянная.
Владетели Авроры, по ее словам, действительно поехали головой. Вера сказала "выродились", тут же поправившись, вспомнив, что служит всего-то первому поколению Неграшей. Вздохнув, прибавила, мол, и ее внуки им же служить будут. Антон такой человек, что вряд ли отойдет от дел хоть когда, ему все нравится, он по-прежнему любит во все вникать, постигать, разбираться. Не то, что дети и их половинки. Тут Вера неожиданно сравнила их с семейством Птолемеев, будто снова запамятовав, кому служит.
- Хоть ту же хозяйку возьми, - в нашем разговоре Вера именовала Нику Ждан только так. - Спрашивается, чем она занимается. Раньше хоть шмотками разными интересовалась, наряды придумывала, все, что для нее пошили, хозяйка сама, как говорят, спроектировала. И одежды для слуг, все эти чепцы, передники и воротнички, все ее рук дело. Нравится Нике жить в сказке. Даже сам замок, это ее детище. Не знаю, может, она в детстве слишком много баек наслушалась, а может, вовсе ни одной. Но теперь стала как Спящая Красавица. Все дни проводит во снах, записывает их, создала уже целую видеотеку, а все не успокоится. Ищет в них что-то, изучает, каталогизирует. Специалистов пригласила, сомнологов, с ними постоянно консультируется - когда не спит. Теперь книжку пишет по сновидчеству. Нам ее сны крутят иногда, эти записи. Плакальщикам, к хозяйке прикрепленным, особенно. Хотя тут, я забыла сказать, лишь несколько человек из нас прикреплены к конкретному человеку, остальные как стадо, идут к тому, кто сейчас умер, вычитывать.
Она вздохнула, переведя дыхание, и продолжила.
- Или возьми Ждана. Евгений, вроде человек пришлый, а будто заразился общим настроем. Раньше археологией, говорят, сильно интересовался, еще задолго до Неграшей. У него даже коллекция была. Да и сейчас еще где-то в замке сохранился музей, я еще не нашла его. Интересно, наверное.
Она помолчала и прибавила совсем другим тоном:
- А сейчас он выбирает, какие моменты жизни лучше сохранить. Если что не понравится в прожитом дне, сразу кончает с собой, чтоб не запомнилось при воскрешении. Я его уже раз вычитывала. Устала, вот честно. Жизнь у него совершенно пустая, а надо все вспомнить и воспроизвести. Некоторыми днями он просто гордится, приказывает особо их поминать. Не различаю я их. Вроде бы должна, а не получается.
Мимо прошел служка в одежде полового, забрал наши тарелки, загрузив на переполненный поднос. Казалось бы, вот где роботам раздолье, но нет, ни одного механического слуги в замке я до сих пор не увидел. Запрет Ники, решившей окончательно перебраться в сказку с множеством придворных и подданных? Все возможно.
- Тебя вроде прикрепили к Евгению, - вдруг вспомнилось. - Я еще думал, раз он изволил умереть, как говорят аборигены, то ты должна его, как говоришь, вычитывать.
- Должны. Но Евгений так часто кончает с собой, чуть не раз в две недели, что подле него дежурят посменно. Две команды плакальщиков у него. В этот раз я отдыхаю.
- А как хозяин планеты?
- Неграш-старший? Я ни разу с ним не сталкивалась. Он вечно занят, в замок еще ни разу на моей памяти не прибыл. С родными почти не общается. Наверное, слишком разные.
- Не пытался переубедить, интересно знать.
- А зачем? На Авроре они вольны делать, что вздумается. Все вольны, у кого власть и жижа. - Она вздохнула. - Это нам...
Громогласный удар гонга заставил нас синхронно вздрогнуть, перебив мысли. Голос, усиленный динамиками, произнес нараспев торжествующе:
- Внимание, жители замка! Прибывает хозяин Авроры.
Будто из ниоткуда ко мне подбежал Кныш, схватил за руку и потащил во двор. Я успел наскоро попрощаться с Верой, как был подхвачен и унесен тревожным потоком к приближающемуся геликоптеру подлинного правителя нашей цивилизации, чего уж там, а не одной только Авроры. Кныш подбежал к стеле, велел ее распаковывать, подозвал засуетившихся слуг, таки сумев отбить от общего суматошного настроя пару крепких рук, помогших мне стащить из кузова машины пятипудовый гранит и приволочь на второй этаж в одну из комнат, где хозяин всего и вся непременно наткнется на него и двух археологов, смиренно поджидавших его милость.
Через несколько минут после того, как слуги, чертыхаясь, вышли из комнаты, гонг прозвонил снова, сообщая о приземлении геликоптера. Следом на мгновение наступила гробовая тишина, прервавшаяся дробным перестуком бесчисленных ног. Челядь посыпалась занимать заранее отведенные места, кто прыснул к площадке, кто замер истуканом в дверях, кто образовал живой коридор до входа на господскую половину дворца. Растерявшись, я замер, пока меня не дернули, приказав немедленно скрыться с глаз - господин не любит посторонних. Заразившись общим безумием, я помчался в комнатку со стелой, где уже пребывал Кныш. Там мы и поджидали старшего Неграша, неотрывно пялясь в окна, но не прикасаясь к стеклу, мой начальник сообщил, что хозяин не любит торчащих без дела любопытствующих рож.
Меж тем, дверца геликоптера открылась, выпала лестница, откуда сошли двое - невысокий приземистый мужчина средних лет внешности совершенно непримечательной, впрочем, достаточно холеной, чтоб отличать его среди замершего персонала, не смевшего даже суетиться в присутствии бога-императора. Неграш-старший махнул рукой, отпуская помощников, спустился на камень площадки. Следом за ним из пассажирского отделения выбралась удивительно схожая с ним лицом женщина так же средних лет, признаться, я было подумал, его сестра. Но нет, младшая дочь Искра Паулина. Непривычное имя резануло слух, когда его озвучил мой начальник.
- А кто это? - спросил я. Кныш усмехнулся.
- Благодетельница.
Я не понял, он начал пояснять. Оказалось, младшая из Неграшей взяла на себя самую трудную стезю - помощи всей обслуге Авроры и несет этот крест вот уже почти полвека. Поначалу занималась образованием тех слуг, кто, по ее мнению, в этом нуждался, устраивала им уроки музицирования, каллиграфии, и самое главное, манер и поведения, соответствующих самым высоким запросам - от старшей сестры. Нике изначально хотелось стать эдакой принцессой, а когда все сложилось, Искра Паулина просто помогла остальным вжиться в надлежащую роль, потратив на это годы и годы неустанной работы. А после создала что-то вроде профсоюза в своем лице: каждый из обслуги мог спокойно и без стеснения обратиться к ней, если, конечно, мог найти - замок отца она покидала нечасто, а во владения Ждана и вовсе наведывалась через год на два, последнее время у них шли вечные ссоры.
Вот и сейчас, разглядывая вытянувшихся во фрунт перед владетелем слуг, Добрая сестра, как ее тут называли, остановилась перед замершими молодцами и молодками и принялась расспрашивать - видимо, о житье-бытье. А когда Неграш удалился, строй тотчас распался, многие из слуг, кого не желал властелин видеть где-то еще по ходу визита, обступили благодетельницу и что-то просили и пытались говорить с ней, пока охрана не разогнала. Но несколько бумажек, я видел, Искра Паулина получила. Правда, она их бросила в урну, но не исключено, что перед этим таки прочла.
Путь Неграша, всегда одинаковый, ибо старик-хозяин любил постоянство во всех делах и устремлениях, хотя и служил примером авантюрного коммерсанта, пролегал и через нашу комнату. Когда владетель добрался до нее, Кныш низко поклонил меня и сам согнулся до земли. После чего его разогнули, дабы мой начальник, волнуясь и сбиваясь, принялся рассказывать о новых находках - нет, не самому властителю, но его первому секрет