- У нас с кэпом важный разговор, - бросил Джози, и девушки отошли к другому концу барной стойки. - Проще простого ведь? Давай так: общение я беру на себя, а ты вставай пораньше, пиши и набирайся сил для рыбы. Крупной рыбы. Которая и за тысячу фунтов перевалит.
- А давай наоборот? Общение - на мне, а ты вставай пораньше, пиши и копи силы для марлинов весом за тысячу фунтов.
- Я бы и рад, кэп, да ведь писатель у нас ты, - серьезно ответил он. - Ты моложе и крепче, таскать рыбу силы находишь. Мне уж лучше по старинке, гонять "Аниту" на износ, убивать движок.
- Да все я понимаю. И постараюсь писать интересно.
- Я горжусь тобой, кэп. Хочу и дальше гордиться, - подбодрил Джози. - А еще хочу выловить всем марлинам марлина. Взвесить, порубить и раздать знакомым беднякам, а вшивым полицаям чтоб ни кусочка.
- Так и будет, обещаю.
Тут одна из девушек помахала нам с того конца стойки. Ночь тянулась неспешно, и во всем баре были только мы вчетвером.
- НБ, - напомнил мистер Джози.
- НБ, - повторил я, как мантру.
Он повернулся к бармену.
- Константе, кликни официанта. Эрнесто хочет пару больших бифштексов с кровью.
Константе улыбнулся и подал официанту знак.
Мы зашагали к столику мимо девушек, и вдруг одна подала мне ручку, которую я пожал и с важным видом шепнул по-испански "НБ".
- Боже мой! - тут же ахнула вторая. - Они из национальной безопасности! В такой-то год!
Обе удивленно и чуть испуганно вытянулись в лице.
Я проснулся с первыми лучами и тут же сел за рассказик, который, хотелось верить, придется мистеру Джози по душе. Добавил туда и "Аниту", и портовую жизнь, и знакомые события; постарался оживить море и привнести все, что мы видели, обоняли, слышали и осязали каждый день. По утрам я писал, днем рыбачил, и довольно неплохо. Поблажек себе не давал, и в итоге наловчился вытягивать рыбу на своих двоих, а не с кресла. Крупный марлин, тем временем, все не шел.
Но одного мы все же увидели. Он на манер буксира тянул за собой низко сидящую в воде рыбацкую лодку и, прыгая, взрывал морскую гладь, точно катер. В итоге сорвался. На другой день заприметили через стену дождя еще одного, темно-фиолетового красавца, огромного, мощного. Его затаскивали в моторку четверо матросов. Потянул на пятьсот фунтов чистого веса, и я потом видел огромные куски его филе на рынке в старом городе.
И вот, солнечным днем, когда течение усилилось, а дно рядом с гаванью просматривалось даже через десять саженей воды, клюнул наш первый большой марлин. В то время ни подставок под снасти, ни шестов для лески еще не было, а в руках я держал легкую удочку - рассчитывал-то на макрель, а тут на тебе. Нос рыбины, похожий на обрубленный бильярдный кий, первым прорезал волну. Показалась голова, следом и туловище шириной с целую лодку. Марлин рванулся вперед, леска - вдоль борта, да так, что катушка вмиг раскалилась. Леска, помнил я, в пятнадцать жил, с запасом в четыреста ярдов, и когда перебрался на нос "Аниты", половины мотка уже как ни бывало.
Лез по поручням, которые мы для этого и прикрутили. Прежде, конечно, тренировались чуть что бросаться на нос, где стоять удобнее, - но ведь не с огромной тушей на крючке, которая несется мимо под стать поезду-экспрессу, а удочка так и норовит вырваться! Свободной рукой и босыми ногами я цеплялся за борт, лишь бы не свалиться, а рыба и продохнуть не давала.
- Газуй, Джози! - крикнул я. - Леске вот-вот конец!
- Уже, кэп! Догоним!
Я уперся одной ногой в нос "Аниты", другой - в якорь, а Карлос придержал меня за пояс. Марлин впереди все прыгал, давая себя рассмотреть: в обхвате как винная бочка, переливается серебром на солнце, бока перевиты темно-фиолетовыми полосами. Каждым прыжком он вздымал такие снопы брызг, будто в воду с обрыва плюхалась лошадь, а прыгать-то он прыгал без перерыва. Катушка обжигала, и моток лески убывал на глазах, хотя "Анита" гналась за рыбиной на полном ходу.
- Поддай газу! - крикнул я мистеру Джози.
- Некуда уже! - ответил он. - Сколько лески осталось?
- Почти в обрез!
- Вот здоровенный-то! - поразился Карлос. - В жизни таких зверюг не видел! Хоть бы вымотался поскорее, остановился. Тогда нагоним и смотаем леску.
За первый раунд марлин протащил нас от крепости Эль-Морро до самой гостиницы "Националь", и вдруг, когда лески осталось от силы ярдов двадцать, встал на месте. Мы тут же сократили разрыв. Впереди черный лоцманский катер подходил к пароходу "Грейс Лайн", и я встревожился, не помешаем ли мы зайти пароходу в бухту. Пока крутил катушку, глаз с него не сводил, и, перебравшись на нос, выдохнул: пароход с катером обходили нас по широкой дуге.
Я откинулся на кресло. Рыбина - передо мной, то стремглав ко дну, то всплывает, да и треть лески мы вернули. Карлос окатил из ведра катушку и меня всего заодно.
- Ну как ты, кэп? - поинтересовался Джози.
- Порядок.
- Не ушибся, когда был на носу?
- Нет.
- Думал вообще такого здоровяка встретить?
- Нет.
- Гранде, гранде, - повторял по-испански Карлос, возбужденный, как гончая на охоте. - Никогда таких здоровых не видел. Великан. Громадина!
Час с четвертью марлин не показывался. Течением нас отнесло на шесть миль от места, где он первый раз ушел на глубину, к самому Кохимару. Я утомился, но сил в руках и ногах доставало, и леску я отвоевывал - потихоньку, не дергая. Теперь-то, хоть и с трудом, мог вести рыбу. Тут главное, чтобы леска не лопнула от чрезмерного натяжения.
- Всплывет, обязательно всплывет, - уверял Карлос. - У крупных так случается. Порой их даже багром цепляют, пока те без сил.
- Почему же сейчас? - спросил я.
- Ты теперь его ведешь, и он ничего не соображает.
- Вот пусть и дальше так.
- На девять сотен чистого весу потянет, - прикинул он.
- Замолкни, не то сглазишь, - осадил Джози. - Кэп, не хочешь сменить тактику?
- Нет.
Только когда марлин всплыл, мы рассмотрели: громадина! Испугаться не испугались, но поразились, как чуду. Он завис почти без движения, а по бокам темнели даже не плавники - два длинных сапфировых клинка. Вдруг он заметил баркас, и катушка закрутилась так бешено, словно крючок зацепился за бампер автомобиля. Марлин попрыгал на северо-восток, взбивая воду добела.
Мы преследовали его, пока он опять не ушел вглубь, - в этот раз недалеко от Морро. Затем я вернулся на корму.
- Выпить хочешь, кэп? - предложил мистер Джози.
- Нет. Скажи Карлосу смазать катушку, и чтоб ни капли масла на палубу. И меня пусть окатит из ведра.
- Может тебе все-таки принести что-нибудь?
- Новые спину и руки. Этот сукин сын будто и не думал уставать.
В следующий раз он показался через полтора часа уже в стороне от Кохимара. Взмыл вдруг из воды и понесся прочь. Я вернулся на нос, и погоня продолжилась.
Вскоре я перелез обратно на корму, в кресло.
- Ну как он, кэп? - спросил Джози.
- Все так же. А вот удочка не очень.
К этому моменту удилище согнулось под стать натянутому луку и почти не выпрямлялось.
- Запас еще есть, выдержит, - успокоил мистер Джози. - Можешь хоть век его тягать. Плеснуть на тебя водой?
- Пока нет. А за удочку боюсь. Упругость из нее все выходит.
Еще через час рыбина утомилась настолько, что принялась плавно описывать широкие круги.
- Устал, - подметил Карлос. - Ну теперь-то как миленького вытащим. Набрал воздух в пузыри, когда прыгал - на глубину не уйдет.
- А удочке конец, - признал я. - Не разгибается.
И вправду, даже когда я подавал удилище вперед, оно клонилось дугой к самой воде. Его и удилищем-то назвать язык не поворачивался - скорее продолжением лески. Получалось еще подтягивать марлина дюйм по дюйму, но и только.
Когда он заходил на новый круг, я отпускал леску; возвращался - я накручивал. Но из-за непрочной удочки я ни приструнить, ни показать, кто хозяин, не мог.
- Плохо дело, кэп, - сказал я Джози. Порой тоже звал его кэпом. - Если решит умереть и пойдет ко дну, пиши пропало.
- Карлос говорит, обязательно всплывет. Нахватался воздуха и теперь не сможет погрузиться. Мол, у здоровяков это в порядке вещей, когда напрыгаются, а этот выпрыгивал тридцать шесть раз, если я не сбился со счета.
В жизни не слышал от него таких речей. Дела! Вдруг марлин устремился ко дну, все глубже и глубже. Я тут же вцепился в барабан катушки, опасаясь, как бы леска не оборвалась. Барабан проворачивался в руках слабыми толчками.
- Сколько с ним воюем? - спросил я у мистера Джози.
- Без десяти минут четыре часа
Я посмотрел на Карлоса:
- Ты же уверял, он не уйдет в глубину.
- Хемингуэй, говорю же тебе, всплывет. Непременно всплывет.
- Ему об этом расскажи.
- Карлос, принеси-ка кэпу водички, - сказал мистер Джози. - А ты, кэп, молчи, не трать силы.
Ледяная вода приятно освежила. Я брызнул немного изо рта на запястья, а Карлос плеснул мне остаток на шею. Пот разъел натертые жилетом плечи, но на таком полуденном июльском пекле я и капли крови на себе не почувствовал.
- Окати его еще раз, - добавил он. - И положи мокрую губку на макушку.
Внезапно рыба остановилась, и намертво, будто я зацепился крючком за бетонный пирс. Вскоре начала мало-помалу всплывать. Я накручивал леску, а удилище так и висело безвольно, как ветка ивы.
На глубине в морскую сажень марлин казался длинным темно-фиолетовым каноэ с огромными крыльями, и тут-то он медленно пошел на очередной круг. Я, как мог, не давал уплыть далеко. Леска натянулась до отказа, дальше только рваться, но выдержала. А вот удилище подвело. Лопнуть не лопнуло, а просто сникло.
- Срежь саженей тридцать лески с большой катушки, - тут же велел я Карлосу. - Уйти ему не дам, а, когда подплывет, свяжем эту мою леску с той, попрочнее, и я сменю удочку.
C перебитой удочкой куда там рекорд! Обычную-то рыбину не вытянуть. Благо, марлин выбился из сил, и с тяжелой снастью будет наш. Хотя не все так гладко: тяжелая удочка жестковата, и пятнадцатижильная леска наверняка перетрется. Эту проблему я и пытался решить.