– Возможно, – нехотя ответил самый старший из нас. И больше ничего не прибавил.
А пятый из нас, воодушевленный этим молчанием, сразу продолжил:
– Когда я в первый раз услышал об этом, то тоже был сильно поражен и сомневался. А потом, когда мне представилась возможность рассмотреть это подробнее…
– Как это «подробнее»? – тут же спросил самый старший из нас.
– При помощи зрительных трубок, – ответил пятый купец. – Это такие специальные устройства в виде очень толстых посохов, в оба конца которых вставляются особым образом обточенные и затемненные стекла, которые многократно усиливают наше зрение, и тогда кажется, что солнце совсем близко.
– Где это есть такие чудеса? – спросил второй купец, краснобородый.
– О, это было очень далеко, – сказал пятый купец. – В десяти годах пути отсюда. То есть нужно ехать десять лет в ту сторону, в которой, как нам кажется, солнце скрывается за земной диск, чтобы, пролетев под ним, взойти с обратной стороны. На самом же деле, как я в этом лично убедился, и в тех дальних местах все новые и новые солнца, ничуть не снижаясь, продолжают улетать в бесконечность. Но люди там живут совершенно иначе, нежели у нас. Мы по сравнению с ними как малые дети, потому что зрительные трубки – это лишь одно из тех многочисленных приспособлений, которые они придумали для собственного блага. Но если ехать еще дальше, то можно увидеть еще более диковинные страны. Так, если ехать сто лет, то мы можем попасть в такие места, где тамошние жители не пользуются ни лошадьми, ни ослами, ни верблюдами, а ездят на самобеглых тележках и плавают на самоплавных лодках. Но и это тоже не предел. За тысячу лет пути от нас люди научились летать по небу как птицы. Для этого у них приспособлены самолетные ступы, я…
И только тут пятый купец замолчал и перевел дыхание. Мы, все остальные, переглядывались между собой, после чего шестой из нас спросил:
– Ты сам видел эти ступы?
– Нет, – честно ответил пятый. – До тех мест я не доехал. Но уже и в тех местах, до которых я тогда сумел добраться, мне сказали, что не только наш земной диск не имеет предела, но также и небо бесконечно в высоту. Сколько ни лети по нему вверх, предела никогда не достигнешь, ибо, повторяю, небо тоже бесконечно.
И он вновь замолчал. И мы тоже молчали. Тогда он усмехнулся и прибавил:
– Ну, и последнее. Земной диск в глубину тоже бесконечен. Какую бы глубокую яму мы ни вырыли, мы все равно никогда не сможем прокопать его насквозь, ибо он бесконечен. В толщину!
– Но для чего такая толщина, если в ней нет ничего? – спросил второй.
– А там вовсе не пусто, – сказал пятый. – Там тоже живут люди. Я однажды путешествовал туда, спускался по одной пещере вниз, три года, и видел много городов и стран, где жизнь совсем непохожа на нашу. Но очень поучительна! И так и небо, – тотчас же продолжил он. – Это нам только кажется, будто в нем нет ничего. На самом деле те наши сородичи, которые живут в тысяче лет пути от нас и умеют летать, уже научились летать очень далеко, до звезд, и им там открылось, что звезды – это маленькие земли, на которых тоже живут люди, таких звезд в небе бесчисленное множество, и среди них есть такие, жизнь на которых устроена в бесчисленное же число раз лучше, чем у нас.
И пятый купец замолчал. Мы, конечно же, тоже молчали. Так продолжалось достаточно долго, пока самый старший из нас не посмотрел в окно и сказал, что солнце уже зашло за земной диск.
– Или, – продолжил он с улыбкой, – оно и в самом деле улетело в бесконечность. Но, так или иначе, время уже позднее, и, как мне кажется, пора нам заканчивать трапезу, ложиться отдыхать и набираться сил для предстоящих нам завтра трудов и забот.
Мы, все семеро, с ним молча согласились. Тогда он хлопнул в ладоши. Вошли прислужники и вначале убрали еду и питье, а после принесли одеяла и подголовники, и постелили нам вдоль стен. Мы начали укладываться. С одной стороны от меня лег так называемый второй купец, краснобородый, а с другой –торговец живым товаром, то есть четвертый купец. Пятый же купец, рассказчик, расположился у противоположной стены, рядом с самым старшим из нас. Только мы все легли, как прислужники закрыли окна, и стало совсем темно. Весь день до этого я, как я уже упоминал, провел в седле и на жаре, и очень сильно утомился. Но теперь, когда я, наконец, лег отдыхать, мне совершенно не спалось. Я лежал и вспоминал слова пятого купца о том, что наш земной диск бесконечен, и небо тоже бесконечно, и также какую бы глубокую яму мы ни рыли, мы никогда не докопаемся до такого места, глубже которого копать будет невозможно. Ну и что из этого, думал я, пытаясь успокоить самого себя, мне-то какое до этого дело? У моей торговли от этих новшеств никаких трудностей не появится. Даже наоборот, чем в более дальнее место поручат мне доставить письмо, тем в более значительную сумму им это обойдется. А мне будет дополнительная прибыль! Так же и всем другим купцам тоже будет только польза, ибо теперь всегда найдется место, куда можно будет сбыть даже самый залежалый товар, в то время как…
Ну, и так далее. То есть я тогда как только мог успокаивал себя. Но ничего у меня из этого не получалось, мне, наоборот, только все сильнее хотелось вскочить и закричать: «Пятый купец! Ты негодяй! Ты лжец, ты…» А что «ты», думал я, он же ничего не утверждал, он просто рассказывал, и это уже моя воля верить ему или нет. Но я не хотел ему верить! Вот просто не хотел – и все! А еще я хотел его убить. Вот просто взять и убить. Чтобы больше не болтал чего попало, не похвалялся. Убить! И больше ни о чем не думалось! Этот пятый купец – негодяй, он будто бы околдовал меня! Я только вспоминал его слова, видел его самодовольное лицо – и ничего не мог с собой поделать, а только хотел его убить – еще сильнее! Правда, теперь я думал уже вот что: нет, я ничего кричать не буду, ибо тогда меня могут услышать и остановить, а я осторожно подкрадусь к нему и заколю кинжалом. Быстро и молча! Сонного! И так же молча отползу обратно, и никто ничего не заметит. И, думая подобным образом, я то и дело протягивал руку к поясу, брался за рукоять кинжала…
Но вытащить его так и не решился. А продолжал неподвижно лежать и прислушивался, пытаясь определить по разноголосому шуму дыхания, кто из моих сотоварищей спит, а кто нет, и спит ли пятый купец, а если спит, то насколько крепко, и спят ли мои ближайшие соседи, второй и четвертый купцы. А если они не спят, думал я, то будут ли они мне препятствовать, если увидят, как я поднимаюсь и держу в руке кинжал. А что, думал я, вполне возможно, что они не будут поднимать тревогу, а тем более останавливать меня, потому что нельзя сказать, что они с большим удовольствием выслушивали россказни пятого купца о том, какие мы неловкие и глупые, и ничтожные даже по сравнению с теми, кто живет всего в десяти годах пути от нас, не говоря уже от тысяче, поэтому…
Но тут я вдруг услышал шорох. Я обернулся и, как мне показалось, увидел, что это второй купец, краснобородый, крадучись, приподнимается с ковра и держит в руке…
Или мне это только показалось? И я, честно вам скажу, зажмурился. Теперь я ничего не видел, а только слышал едва различимый шорох, это, я знал, мой сосед, краснобородый, проползает мимо меня.
Потом вновь стало тихо, было слышно только дыхание спящих – всех, кроме моего и краснобородого. Я снова открыл глаза и мне показалось, что я вижу, как краснобородый склонился над пятым, а вот поднял руку…
А вот быстро бьет! И еще раз! И еще! Пятый купец громко всхлипнул, потом захрипел. Краснобородый зажал ему рот. Пятый купец затих. В трапезной стало совсем тихо…
Вот именно! Совсем! То есть так, как будто все в один момент проснулись и прислушиваются.
А потом они опять стали дышать – громко и разноголосо. Скорей всего, притворно. Краснобородый крадучись вернулся на свое место и затаился. Я тоже лежал, не шевелясь. Краснобородый начал притворно посапывать. Я не решался открывать глаза, чтобы он случайно не заметил этого. А краснобородый дышал все ровней и ровней. Может, он и в самом деле спит, подумал я, осторожно приоткрыл глаза… И ничего не увидел. В трапезной было совершенно темно, солнце ведь давно ушло за горизонт и сейчас находится под самой серединой земного диска, думал я, или, если верить пятому купцу, наше сегодняшнее солнце пролетело над нами и улетело дальше, в бесконечность, а завтрашнее еще не подлетело, оно еще очень далеко, может, в десяти, а то и двадцати годах пути, то есть в таких местах, где тамошние жители еще глупее и беспомощнее нас, они даже еще не научились читать и писать, добывать огонь, рыть колодцы в пустыне, обжигать глину, разводить овец… Вот куда нам надо ездить торговать, вот что, наверное, мог бы сказать нам пятый купец, если бы краснобородый его не зарезал.
И тут я вдруг подумал: а зарезал ли? Почему это я так уверен, что он его резал? Как это я мог что-либо рассмотреть в такой кромешной тьме? Да не мог я ничего рассмотреть, конечно, а мне это привиделось. Я просто заснул и это мне приснилось, никто и не резал пятого купца, он спит, можно подняться, подойти к нему, тронуть его за плечо и спросить…
Ну а если…
Но я даже не стал додумывать, что это «если» означает, а еще раз сказал себе: мне это приснилось, ничего такого особенного тут не происходило, все крепко спали и продолжают спать, один лишь я не сплю, а завтра мне рано вставать, что я себе думаю, мне давно пора спать, я должен заснуть немедленно! И я осторожно, чтобы никто не услышал, поднял руку, указательным пальцем крепко надавил себе на сонную артерию и начал считать. Досчитал ли я до десяти, я не знаю, я быстро заснул. И спал очень крепко. Ночью мне ничего не снилось. Если, конечно, не считать того короткого сна про краснобородого.
А утром я проснулся вместе со всеми остальными от крика верблюдов. Верблюды – очень глупые животные, я не люблю верблюдов. Я так и хотел тогда сказать, я уже даже поднял голову…
И увидел сидящего напротив меня пятого купца. Он, конечно, был жив и невредим. Он держал руки ладонями к лицу и шепотом читал молитву.