– Нет, сэр! Так нельзя. Где…
– Перрин! Вам понятны мои указания? Извольте их исполнять. Закройте дверь сюда и… И держите ее на запоре не меньше недели!
Я решительно уставился на него, и Перрин захлопнул дверь.
Теперь я занялся аппаратом, о котором написал Вик. Он состоял из четырех высоких, тонких стоек, образующих квадрат со стороной около ярда. Стойки держались на тяжелых медных консолях, установленных на прочном основании из изоляционного материала. На каждой стойке, как на стебле, располагался похожий на увядший цветок глубокий, хорошо отполированный рефлектор, обращенный внутрь и вниз. Все это сооружение напоминало каркас миниатюрного небоскреба.
Я пролез между двумя опорами и взглянул наверх. Похоже, все четыре рефлектора смотрели мне прямо в лицо. Я ожидал увидеть в них лампочки, однако там оказались грубо обработанные шарики плавленого кварца.
Беглый осмотр механизма вполне удовлетворил меня. Если Вик и Хоуп проделали такое путешествие, почему бы и мне не отправится по этому маршруту? Я взглянул на бумагу в руке с инструкцией Вика и, пристально глядя на стрелку, медленно повернул первую ручку на приборной доске.
Стрелка двигалась неторопливо, как у масляного манометра, когда давление постепенно растет. Двадцать один… двадцать пять… двадцать шесть… двадцать семь.
Я подождал некоторое время, но ничего не происходило, только слабо гудел генератор в дальнем углу комнаты да слабо подрагивала стрелка. Я еще чуть-чуть повернул ручку, и стрелка остановилась точно на цифрах 2700. Тогда я взялся за другую ручку.
Эта вторая ручка представляла собой тонкий диск из твердой резины или бакелита с красной полоской на одной стороне. На панели справа тоже была нанесена красная полоска. Когда они совпадут… Тогда что-то произойдет.
Я медленно повернул ручку, и головки стоек загорелись разными цветами: янтарным, бледно-зеленым, ярко-синим и, наконец, багровым. По мере того как я поворачивал диск, интенсивность излучения возрастала.
Я не только видел свет – я его чувствовал. Он давил мне на тело и заставлял содрогаться все окружающее меня пространство. Мне казалось, что лучи, сталкиваясь, борются между собой.
На мгновение мне почудилось, что я становлюсь легким, как воздух, и что мои ступни отрываются от пола. Потом, когда полоски сблизились, ощущение невесомости сменилось чувством огромной тяжести. Ноги под весом тела задрожали, я весь вспотел. А лучи все давили и все хлестали меня жестоко и победительно…
В отчаянии я торопливо совместил две полоски. На меня навалился мягкий, обволакивающий груз. Я потерял зрение и слух, все чувства меня покинули. Я мог только мыслить, и эти мысли были ужасными.
Потом неожиданно раздался страшный треск, и все ощущения вернулись ко мне. Всего мгновением раньше я стоял в лаборатории Вика, медленно вращая ручки, и свет четырех рефлекторов хлестал по моей коже. И вот… Теперь я стоял на свежем воздухе в другом мире. Кошмарном мире, для описания которого трудно найти подходящие слова.
Зловещее желто-зеленое небо нависало над ровной, почти голой землей. Лишь кое-где виднелись странные растения, отдаленно напоминающие деревья. Перевернутые деревья, чьи широко раскинутые ветви жадно стремились к голой черной почве, а короткие, узловатые корни мученически тянулись к безжалостным небесам.
Слева в отдалении на фоне мрачного небосклона вырисовывалось множество грубых уродливых башен, но никаких форм животной жизни я не заметил. Голова у меня кружилась то ли от странного эксперимента, то ли от неожиданного попадания в чужой мир. Я нерешительно направился было к городу, но едва успел сделать первый шаг, как невесть откуда, чуть ли не из разреженного, дурно пахнущего воздуха, передо мною внезапно материализовалось около дюжины каких-то чудищ.
С первого взгляда они походили на людей. То есть у них были головы, туловища, две руки и две ноги. Тем не менее я бы не назвал их людьми. Огромные, круглые, немигающие глаза без ресниц и бровей и впалые, напоминающие щели рты делали их лица нечеловеческими. Нет, я бы сказал, что это не люди, а живые символы отчаяния.
Их тонкие ножки гнулись в коленях, их руки бессильно болтались вдоль туловища, углы ртов искривлялись вниз и даже огромные уши висели, как у собак. Их круглые, темные, тонущие в глубоких впадинах глаза излучали страдание и муку.
Грубое черное одеяние этих существ казалось небрежно сотканным из жестких волос, но в то же время выглядело живым. Оно топорщилось и переливалось, словно состояло из множества неустанно движущихся частиц. Когда странные создания приблизились ко мне, я заметил, что их плоть тоже представляет собой разреженную субстанцию.
Если слишком близко подойти к экрану в кинотеатре, изображение станет зернистым. Именно такими были и эти существа, разве что в трех измерениях.
Я сделал пару быстрых шагов назад и выхватил из кармана револьвер.
– Назад! – предостерег я, надеясь, что они поймут если не слово, то мой тон. – Назад… Или я положу пару из вас!
Они быстро переглянулись, словно поняли, о чем речь. Мне показалось, что рты у них изобразили подобие улыбки. И тут же они бросились на меня.
Кроме полного барабана у револьвера я прихватил только один запасной комплект. Но я не знал, что меня ждет, и выбора у меня не было.
От моего первого выстрела одно существо покатилось по земле. Еще двое чуть не схватили меня, прежде чем я успел снова нажать на спуск. И эти выстрелы тоже попали в цель.
Но остальные мерзкие твари только широко улыбались, а их глаза сияли от восторга. Они продолжали приближаться ко мне, явно стараясь привлечь мое внимание к себе. Что бы это значило? Я настороженно следил за ними, подозревая какую-нибудь ловушку. В барабане осталось только три патрона, но заменить стреляные гильзы я не рискнул, опасаясь, что они воспользуются этой паузой для броска.
И тут в рядах моих врагов возникла еще одна фигура – рослый туземец с болтающимся на шее драгоценным камнем, обозначающим, наверно, его высокий ранг.
Остальные тут же отпрянули назад, а он быстро двинулся ко мне, молитвенным жестом протянув вперед руки.
Итак, пришел черед сердечного приветствия! Я облегченно перевел дух и сунул револьвер в карман. Но темные глаза командира тут же загорелись гневом. Я поднял обе руки, показывая, что они пусты, и стараясь продемонстрировать свое дружелюбие. Он приостановился и издал какой-то пронзительный звук, напоминающий приказ. Прежде чем я снова вынул револьвер, существа уже схватили меня. На близком расстоянии их плоть выглядела еще более неестественной и нереальной, однако их длинные пальцы обхватили меня, точно стальные когти. Туземец, отдавший приказ, исчез, а мои захватчики повели меня, брыкающегося и протестующего, к черной безобразной башне своего города.
Мы торопливо двигались по голой, скалистой местности мимо жалких лачуг в предместье, потом по мрачным кривым улочкам к центру города.
Там нас встретила огромная толпа таких же существ. Прямо на наших глазах они внезапно растворялись в воздухе и тут же возникали в каком-то другом месте. Я даже стал подозревать, что попросту сошел с ума. Единственное, что меня утешало, это мысль о том, что, возможно, они приведут меня туда, где находятся Вик и Хоуп.
У входа в огромное уродливое сооружение нас встретил туземец с блестящим камнем на шее, возникший так же неожиданно, как вспыхивает фонарь в полной темноте. Его сопровождали двое других с такими же сверкающими отличиями. Они пропустили нас внутрь и последовали за нами по длинному коридору. Там было светло, хотя я не заметил ни единого светильника.
Наконец распахнулась широкая дверь, и меня швырнули через порог.
– Пит! – встретил меня знакомый голос.
Я с трудом поднялся на ноги. Передо мною возник взъерошенный Вик с серым от усталости и тревоги лицом. За его спиной я увидел Хоуп с дрожащими губами и полными слез глазами.
– Вик! Вот я и прибыл. Хоуп, дорогая…
Я осекся. Передо мною были не Вик и Хоуп, а такие же призрачные существа, как и те, что взяли меня в плен. Я узнавал лица и фигуры дорогой для меня женщины и ее брата, но они казались бесплотными.
Хоуп неожиданно обхватила меня руками и всхлипнула.
– Нет, Питер! – прошептала она. – Не смотри на меня так. Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты… Ты и Вик тоже кажетесь мне нереальными! Мы все здесь только тени… Потерянные души…
– Успокойся, Хоуп! – мягко, но строго проговорил Вик. – С нами все в порядке. Просто на какое-то время мы стали инфрамедианцами… Садись, Пит, потолкуем. Не стоит терять время, давай решим, что делать дальше.
– Сначала, – потребовал я, – скажи, где мы находимся. И что с нами произошло. Ты это знаешь?
– Где находимся? Ну, это как посмотреть. С одной стороны, мы сейчас меньше чем в миле от моей лаборатории.
– Перестань, Вик! – возразил я. – Неужели мы и в самом деле меньше чем в миле от лаборатории?.. И от нашего мира?.. Если бы так, мы могли бы их видеть. Мы бы натыкались на наши деревья и дома, встречались бы с нашими людьми, попадали бы под наши автомобили…
– Два тела не могут находиться в одном и том же месте одновременно. Старый закон школьной физики. Ты это хочешь сказать? – прервал меня Вик.
– Ну-у… да.
– А что такое тело?
– Тело? Ну, наверно, материя, так ведь?
– А что такое материя?
– Это то, что занимает место, – победно ответил я. Эту истину я запомнил со времен учебы.
– Верно, – улыбнулся Вик. – Но давай все же разберемся. Звук и свет могут находиться в одном месте, верно? Как и некоторые другие вещи. Теплота и электричество, например. Кстати, огромное количество электротока не добавляет веса тому проводу, по которому течет. Да и величина провода тоже не меняется, если, конечно, он не нагревается. Ток, способный убить тысячу человек или проделать работу тысячи лошадей, не весит ничего. Он невидим и практически для нас не существует, если только не проявится вдруг в какой-то форме то ли случайно, то ли по замыслу конструктора.