Мгновенно наступила тишина, все, включая и стражников, замерли, и я без помех вырвался из оцепления.
И тут раздался пронзительный крик. Крик, который заглушил даже жужжание, исходящее из люка в пасти идола. Жаждущая вожделенной награды толпа, сметая все на своем пути, бросилась навстречу багровому лучу. Стражники, державшие Вика и Хоуп, ринулись вперед вместе со всеми, забыв о своих пленниках в стремлении к желанной смерти. Меня никто не замечал, все взгляды были прикованы к рукам идола и вылетающей из его рта смерти.
– Пит! – крикнул Вик. – Идем?
Он ждал меня, с трудом уворачиваясь от тех, кто мчался мимо него, да еще и прикрывая от толпы Хоуп.
– Идем! – отозвался я, пригнулся и стал пробивать лбом и работающими, как рычаги, кулаками путь к своим товарищам.
– Отлично, Пит! – воскликнул Вик, когда я, запыхавшийся, но победивший, присоединился к ним. – Теперь на прорыв! Револьвер заряжен?
Я открыл барабан и вставил шесть патронов.
– Теперь да. Я пойду впереди. Ты прикрывай тыл, а Хоуп пусть идет между нами. Готов?
– Давай!
Я ринулся вперед, а Хоуп уцепилась за мой пояс. К идолу мчались все новые толпы, отшвырнув в сторону пятерых или шестерых жрецов, которые пытались остановить этот поток.
Один из жрецов заметил нас и пронзительно предупредил коллег. Тут же они дружно двинулись к нам, явно намереваясь преградить дорогу. Я никогда еще не видел столько ярости и ненависти, как в глазах у этих странных созданий.
– Берегись, Пит! – рявкнул Вик. – Нам нельзя рисковать!
Его револьвер прогремел дважды, и двое жрецов свалились на землю, корчась и постепенно превращаясь в бесформенную массу. Другие протянули свои длинные руки к Хоуп. Я не мог им помешать и пропустил Вика вперед. Он избавился от двух других.
На пути к рампе Вик уложил еще двух разъяренных стражников. Минуя рампу за рампой, коридор за коридором, преодолевая сопротивление бегущей нам навстречу толпы, мы наконец-то, едва переводя дыхание, вырвались на пустынные улицы этого мрачного, гнетущего города.
– Мы на свободе? – крепко ухватившись за мою руку, прошептала Хоуп. – Мы в самом деле свободны?
– Надеюсь, да, дорогая, – успокоил я девушку. – Похоже на то. Только бы нам добраться до места, где мы проникли в этот безумный мир, без приключений…
– Сколько у нас времени в запасе? – прервал меня Вик.
Я взглянул на часы, опасаясь, что они остановились или вообще потерялись в давке. Но они, слава Богу, шли.
– Сейчас гляну… Без четырех минут час. Значит, осталось семь минут. Успеем?
– Думаю, да. Здесь недалеко, да и мы уже на окраине города. Надо успеть!
Вик пошел вперед, мы с Хоуп последовали за ним. Я с тревогой следил, как минутная стрелка приближается к цифре 12… совмещается с нею… движется дальше…
Вик сказал, что здесь недалеко, но мы выбились из сил в борьбе с обезумевшей толпой и теперь нас хватало только на слабую рысцу.
Минута после часа… две…
– Вон то место! Я отметил его этими тремя камнями. Быстрее!
Вик обхватил меня и Хоуп обеими руками, и мы образовали плотную группу внутри треугольника, очерченного тремя черными камнями.
Вдруг Хоуп вскрикнула, и я проследил за ее взглядом. С десяток странных существ материализовались в нескольких ярдах от нас и тут же бросились к нам.
Я попытался выхватить револьвер. Ко мне уже тянулись руки туземцев. Вот-вот они схватят меня, схватят всех нас… И тут нас накрыла тьма. Меня понесло куда-то вверх, все выше и выше. У меня перехватило дыхание, на меня навалилась тяжесть, и я провалился куда-то во мрак… Потом я почувствовал под ногами что-то твердое… В глаза мне ударил свет…
– Вовремя успели, сказал бы я, – засмеялся Вик. – Как тебе наш собственный материальный мир?
– Великолепно! – Обхватив Хоуп, я торопливо вышел с нею из машины. – Разве не так, Хоуп?
Она протяжно вздохнула и прижалась ко мне. Вик взглянул на нас и ухмыльнулся.
– Все это надо обдумать, – заметил он. – Пожалуй, пойду поищу миссис Перрин. Со вчерашнего полудня у меня ни крошки во рту не было, так что я голоден как собака. Пойдете со мной?
– Немного погодя, – кивнул я, и Вик, поняв меня, мигом исчез…
– А что с машиной? – спросил я у него через несколько дней. – Будешь и дальше экспериментировать с ней?
Если честно, то я приехал, чтобы повидать Хоуп, но она еще не спустилась вниз: заканчивала туалет.
Вик задумчиво покачал головой.
– Нет, старина, с меня хватит. А ты что, хочешь туда вернуться?
– Ну уж нет! Сейчас все это уже кажется нереальным, как кошмарный сон. Но тогда я натерпелся страха.
– Могу доказать, что это был не сон, – ухмыльнулся Вик. – Пошли, покажу тебе то, на что ты не обратил внимания.
Он провел меня в лабораторию и отпер одну из тумбочек под верстаком.
– Эту штуку я нашел на полу машины, – пояснил он. – Только потом ее заметил. Машина принесла ее вместе с нами. И сделала материальной. Узнаешь?
Я кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Ошибки быть не могло.
В большой банке со спиртом лежала жуткая, похожая на клешню кисть коричневой руки, отрубленная до запястья.
Перевод с английского: Михаил Максаков
Эссе
Алексей КУРИЛКО
ТОТ САМЫЙ ПРАВДИВЫЙ ЛЖЕЦ ГРИГОРИЯ ГОРИНА(критико-ироническое эссе)
«Я никогда не боялся быть смешным…
Это не каждый может себе позволить...»
(Григорий Горин)
Не поверите! Но! Правдиво о всемирно известном бароне Мюнхгаузене, почти что никто не писал. А уж я и подавно ничего о нем не писал. Хотя, один из лучших в XX веке литературных образов, созданный на основе его жизни и приключений, особенно близок и дорог сердцу моему. Оно и понятно! Я давно подметил, подобное тянется бесподобному!
Желал бы начать с главного, но вынужден повести свой рассказ аж с самого с начала, чтобы, когда речь зайдет о главном, я уже не отвлекался на всякие подробности, без знания коих вы не поймете и половины из того целого, чем я намерен с вами поделиться. Однако – «будем честными до конца!» – я не хотел бы так просто делиться плодами труда с теми, кто не способен разделить со мной усилий по добыче этих плодов. Посему не спешу, начинаю медленно, издалека, рассчитывая на то, что нетерпеливые и мелкие умы, переключат свое внимание на нечто яркое, шумное, броское… А со мной останется именно тот читатель, которому будет небезынтересно то, что интересно мне.
Ничего сверхнового я по большому счету не расскажу! Все факты более-менее общеизвестны, взяты из разных открытых источников, но ведь важны не столько факты, сколько то, что за фактами скрыто. К тому же, сухие биографические данные – дают лишь общее представление о жизни человека, меня же всегда интересует сам человек, а в данной работе, рассмотрев поближе некоторых реально живших людей, я намереваюсь разобраться в личности литературного героя, затмившего собой целый ряд своих предшественников.
Мы, дети советского времени, знаем, как минимум, о трех баронах Мюнхгаузенах! Все они очень разные и каждый знаменит по-своему. Один из них существовал на самом деле, а двое других, хотя и списаны с первого, являются явными антагонистами и противоположны друг другу во всем, кроме ценного таланта блестящего рассказчика. Этим талантом – рассказывать занимательные истории – все трое обладали в совершенстве.
Смею надеяться, что и я занимаю не последнее место в ряду увлекательных рассказчиков. Только я не собираюсь ничего выдумывать.
Начну с того, о ком большинство людей почти ничего не знают, хотя он не плод чьей-то фантазии, а реальный человек – Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен, родившийся 11 мая 1720 года в Боденвердере, маленьком городке неподалеку от Ганновера. Он прожил длинную жизнь и вполне мог бы и сам написать огромную книгу о своих приключениях, к тому же человеком он был образованным, в его доме была богатая библиотека, да и по воспоминаниям современников, он был истинным книголюбом: читал как современных ему авторов, так и классических. Его мемуары имели бы успех. Он много чего повидал, путешествовал, воевал… В семнадцать лет, в качестве адъютанта герцога Антона Ульриха отправился вместе с русской армией в знаменитый поход против турок. Есть точные сведения о его участии в штурме неприступной по тем временам крепости, носившей имя Очаков. А в журнале кампании, несмотря на значительные потери личного состава, была написана хвастливая фраза: «Нет примера, чтобы столь сильная крепость с достаточным для обороны гарнизоном сдалась в такой короткий срок».
После войны с турками вместе с герцогом Антоном Ульрихом Мюнхгаузен возвращается в Петербург, где в 1739 году играется пышная свадьба его патрона с Анной Леопольдовной, племянницей императрицы. Ульрих становится генералиссимусом российской армии, а его юный адъютант Мюнхгаузен получает чин корнета Брауншвейгского кирасирского полка. Через год его уже производят в поручики.
Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен мог рассчитывать дослужиться до фельдмаршала, для этого у него имелось все: ум, храбрость, амбиции и связи. Но именно связи его и подвели.
Не стану вдаваться в подробности всех интриг и всяких сложных противостояний разных партий императорской семьи, но скоро Ульрих с супругой были высланы в Сибирь, где со временем и сгинули.
Карьерный рост Мюнхгаузена замер надолго, лишь девять лет спустя он получит чин ротмистра. Зато немецкую принцессу Софью Фредерику Августу Ангальт-Цербстскую, будущую царицу Российской Империи Екатерину Вторую на границе встречал почетный караул кирасирского полка под командованием именно Иеронима фон Мюнхгаузена. Он же и сопровождал будущую императрицу в Петербург.
Унаследовав родовое имение в Боденвердере, вышел в отставку, чтобы зажить частной жизнью в своем поместье. Отныне его дни были заполнены управлением имением, чтением и охотой. А по вечерам они с женой, лифляндской дворянкой, дочерью городского судьи Якобиной фон Дунтен принимали гостей, устраивали званые ужины.