- Боюсь, что нет.
- Но тогда что случилось?! - отчаянно вопросила Сильви. - О, мисс Мэрион, пожалуйста, вас все обожают - скажите, как у вас это получается? Вы читаете людей как книги. Я все что угодно сделаю, только скажите! У меня сердце к горлу подскочило, когда вы сказали, что я снова увижу Банни! Как вы думаете... ох, вы думаете, мы сможем вернуть все как было?
- Дорогая Сильви, - чуть нахмурилась мисс Мэрион, - послушай меня. Да, я думаю, вы с Банни можете снова быть вместе, но добиваться этого придется тебе. А вернуть его будет не просто, дитя мое. И не быстро. Нет волшебных слов, которые вернут любовь за секунду. Тебе придется быть терпеливой и храброй, а первое намного трудней второго. Тебе придется ждать, а ожидание изматывает. И больше ни одного телефонного звонка, что бы не случилось. Мужчины неспособны восхищаться девушкой, которая - звучит неприятно, но я должна это сказать, - которая преследует их. Ты должна вернуться к друзьям и снова проводить с ними время. Сидеть дома и молиться на телефон? Нет, дорогая. Выбирайся на люди, изображай веселье - со временем это станет правдой. Не бойся, что друзья будут тебя расспрашивать или смотреть, как на идиотку; ты не дашь им ни единого повода. Не бойся злословия: то, что ты успела себе вообразить, куда хуже того, что может быть сказано.
И когда ты снова встретишь Банни, все должно быть иначе. Между вами действительно кое-что случилось, как бы он это не отрицал. Пробежала глубокая трещина. Сильви, ты дала понять, как много он для тебя значит, ты вела себя так, будто он единственный свет в окошке. Мужчины этого не любят. На самом деле, они не думают, что это мило. Легкость - вот чего они хотят на самом деле, и ты, Сильви, должна быть непринужденной и радостной. Заговори с Банни весело, игриво, и даже словом не намекни на свои страдания. Мужчины ненавидят, когда им напоминают о грустном. А еще - никаких упреков и никаких "ужасных ссор" - ни в коем случае! Ничто не смущает мужчину больше, чем вид женщины, потерявшей свое достоинство.
Дорогое дитя, ты должна справиться со своими страхами. Женщина, которая боится утратить любимого, всегда совершает ошибки. Пойми, порой он захочет побыть вдали от тебя. Никогда не спрашивай, почему он ушел или куда. Ни один мужчина не выдержит подобных расспросов. Не предсказывай несчастья, не пророчествуй о расставании; чем сильней цепляешься, тем больше от тебя хотят освободиться. Любовь похожа на ртуть в ладони. Стоит сжать пальцы - и она ускользнет прочь. Главное: сохраняй спокойствие. Да пребудет в душе твоей мир.
Не заставляй его чувствовать себя виноватым ни словом, ни голосом, ни выражением лица, что бы он ни натворил. Если он сказал, что позвонит, и не позвонил, если он опоздал на встречу с тобой, ни в коем случае не вынуждай его извиняться. Все хорошо - и он должен в это поверить. Будь милой, веселой и, главное, всегда спокойной.
- И доверяй ему. Он никогда не обидит тебя нарочно, разве что ты сама его вынудишь. Доверяй и себе. Не позволяй пошатнуть твое душевное равновесие. Я знаю, что ты хочешь быть только с Банни, и ни с кем иным, но помни о том, что всегда есть другие. Звучит бесстыдно, но мысль отрадная. И не давай Банни понять, что он твое солнце и жизнь без него немыслима. Больше никогда не давай ему повода так думать. Сильви, это долгий путь, и тяжелый, и ты должна следить за каждым своим шагом. Но это единственная дорога к сердцу мужчины.
- Я поняла вас, мисс Мэрион, - сказала девушка, которая все это время не сводила с нее глаз. - Я поняла, что я должна делать. Да, это нелегко. Но если сработает...
- Милая, это всегда работает.
Девушка просияла, словно узрев восходящее солнце.
- Я попытаюсь, мисс Мэрион. Я попытаюсь сделать все правильно. Я попытаюсь - да, попытаюсь быть как вы, и тогда он снова меня полюбит. Было бы так прекрасно хоть немного походить на вас. Стать мудрой, милой и непринужденной. Мужчины должны по вам с ума сходить. Вы... вы просто идеальны. Как у вас получается не ошибаться?
- Что ж, - улыбнулась мисс Мэрион, - просто я практикуюсь намного дольше.
Когда малышка Пейтон ушла, мисс Мэрион неспешно обошла гостиную, где-то поправив изящными бледными пальцами цветок, где-то переложив журнал. Мысли ее витали очень далеко от мелких необязательных перестановок в комнате. Взглянув на наручные часы, она досадливо воскликнула и стала сверяться с ними так часто, что крошечная минутная стрелка не успевала сдвинуться даже на одно деление. Щелкнула зажигалкой, проследила за спиральной струйкой дыма от сигареты и тут же потушила, не затянувшись. Опустилась в низкое кресло, поднялась и пересела на диван, затем вернулась в кресло и открыла большой глянцевый журнал, но не перелистнула ни единой страницы. Белый гладкий лоб под медовыми локонами прочертили морщинки.
Вдруг она поднялась снова, отложила журнал и стремительными шагами, так непохожими на ее обычную походку, подошла к телефонному столику. Диск резко трещал под ее пальцами, пока она набирала номер.
- Мистера Лоуренса, будьте добры. - произнесла мисс Мэрион. - Ах, нет? Ясно. Его секретарша? А можете подсказать, когда он будет? О, понятно. Что ж, если он все-таки зайдет, передайте ему, пожалуйста, что мисс Мэрион просила перевзонить. Нет, Мэрион и все. Это фамилия. Да, он знает номер. Большое спасибо.
Мисс Мэрион вернула трубку на место и села, глядя на телефон как оскорбительный изьян в мироздании. Она заговорила, но неузнаваемым голосом.
- Чтоб ее черти побрали! Опять делает вид, что забыла мою фамилию. Эта женщина просто ненавидит меня...
Следующие несколько минут хозяйка вышагивала по гостиной так быстро, что почти металась. Ее струящийся наряд не подходил для таких темпов, и подол обвивался и путался в ногах. Непривычно раскрасневшись, мисс Мэрион вернулась к телефону. Палец на диске дрожал.
- Мистера Лоуренса, будьте добры. О, еще нет? Подскажите, пожалуйста, а когда я смогу с ним связаться? А, вы не знаете. Ясно. А он может зайти позже? Ясно. Спасибо. Что ж, если он зайдет, не будете ли вы так любезны передать, что мисс Мэрион просила перезвонить. Да, Мэрион - Синтия Мэрион. Еще раз спасибо. Да, это я звонила. Пожалуйста, обязательно передайте ему. Спасибо большое.
Медленно мисс Мэрион вернула трубку на рычаг. Она понурила плечи, и вся ее высокая изящная фигура обмякла, будто тряпичная кукла. А затем она спрятала лицо в ладонях, качая головой. Безупречная укладка вздыбилась и растрепалась дикими прядками. В комнату проскользнули сумерки, словно призванные скрыть звук рыданий. Слова невнятно пробивались сквозь стоны.
- Он сказал, что позвонит, позвонит обязательно. Ничего не случилось, конечно, он позвонит, он сам так сказал...
Сдавленные, придушенные звуки затихли, и мисс Мэрион ненадолго замерла в молчании, после чего встала и вновь подошла к телефону. Она дважды убирала руку, чтобы смахнуть слезы. Те мешали разобрать цифры на диске. Когда она заговорила, голос задрожал и едва не сорвался.
- Мистера Лоуренса, будьте добры.
1933 г.
Эссе
Элизабета Левин. Часы Марса
Прокофьев работает как часы.
Сергей Эйзенштейн
... он никогда не менял темпа...
Ритм Прокофьева был неумолим.
Ровный и без всяких изменений...
"Его темп не-у-мо-лим!"
Франсис Пуленк
...мы звали его между собой "марсианин"
Нина Мещерская-Кривошеина
Подобно морю, человеческая жизнь постоянно дышит и колеблется в такт с множеством различных волн. Часть этих волн подобна легкой зыби, а часть напоминает бушующий ураган. В периоды, напоминающие гладь моря в штиль, нам легче подметить "рябь", соответствующую спокойному дыханию сонного ребенка или суточным колебаниям дневной активности и ночного отдыха. В ветреные дни, когда море вздымается ровной чередой гребней, мы меньше думаем о ряби на них, а задерживая дыхание, стремимся ритмично подниматься и скатываться с волн в заданном ими темпе. В дни грозовых штормов или цунами нам уже не до любования брызгами или гребнями волн, а все силы и помыслы направлены на поиски способов, как оседлать волну и выжить. Чтобы заметить такие ритмично повторяющиеся пики в жизни человека, нужно наблюдать за ними в соответствующих им временных масштабах - от одних суток до десятков лет.
В прошлых эссе рассматривалась роль длительных циклов в истории музыки в целом и в жизни Прокофьева в частности. Мы познакомились с лейтмотивами и фазами часов Плутона, Нептуна, Урана, Сатурна и Юпитера. Как правило, более короткие циклы, характеризующие периоды активизации аспектов, связанных с быстрыми планетами, остаются малоизученными в силу своей мимолетности и расплывчатости. Подробные Дневники Прокофьева, которые он регулярно вел до возвращения в СССР, уникальны тем, что позволяют обращать внимание не только на смену длительных циклов, но и на чередование пиков более коротких циклов, характеризующих резкие всплески его личной энергичности и активности. Собранность и точность Прокофьева, его любовь к хронологии в сочетании с уникальным трудолюбием позволяют выявить в его записях ритмичность там, где в воспоминаниях других людей мы видим лишь размытую зыбь.
Мы неоднократно упоминали контрастность в характере Прокофьева, связанную с противостоянием Луны и Солнца в день его рождения. Мы видели, что с детства контрастность характеров его родителей, родившихся в противостоящих знаках Зодиака, сопровождалась сезонной контрастностью того, как они отмечали свои дни рождения. Летом, в дни рождения отца семья проводила время дома, в уютной атмосфере Сонцовки. Зато зимой, в дни рождения матери, темп жизни ускорялся. Начинался театральный сезон, и семья выезжала в столичную сутолоку. Эта тяга к сезонной перемене мест и периодической смене образа жизни сопровождала Прокофьева всю жизнь. В подростковом периоде он проводил лето в Сонцовке или на курортах Минеральных Вод. Во Франции он с семьей ежегодно проводил летний отпуск в уединенных живописных местах или на морском побережье. Напротив, зимы Прокофьева часто совпадали с периодами интенсивных гастрольных поездок в столицах мира.