И он смотрел на Элин такими глазами, что у нее замирало сердце.
– Ты выглядишь именно так, как я представлял себе, – сипло сказал он. – Чистой, невинной и невероятно красивой.
Элин немного расслабилась, и на ее губах заиграла озорная улыбка.
– После этой ночи я не такая уж невинная, но мне очень понравилось, как ты развращал меня.
– И ты говоришь мне это сейчас, когда через пару минут я буду стоять перед священником и нашими гостями и молиться о том, чтобы они не сказали, что я был так возбужден, что мои штаны трещали по швам? Радость моя, сегодня вечером тебя ждет расплата, – нежно пригрозил он, и Элин затрепетала от предвкушения.
– Очень рассчитываю на это, – прошептала она и спрятала улыбку, когда он тихо чертыхнулся, крепко обняв ее за талию, и повел в зал бракосочетаний.
Этот день оказался, вопреки ожиданиям Элин, очень радостным. Она вспоминала, как дрожащим голосом произносила свои клятвы, а Кортес вторил ей до странного серьезным тоном, который отразился в его напряженном взгляде, когда священник объявил, что жених может поцеловать свою невесту.
Гарри оказался в центре внимания на свадебном фуршете, который они организовали на своей вилле для двадцати с небольшим гостей. Единственное, что омрачало радость Элин, – это отсутствие ее брата. Джарек заявил, что не сможет приехать на свадьбу, потому что слишком занят делами «Сандерсон-банка» в Японии, хотя она упрашивала его приехать.
Элин страдала из-за того, что брат отдалился от нее. Она понимала, что Джарек обижен на наследника Ральфа Сандерсона, и переживала, что он посчитает ее замужество предательством по отношению к нему.
С замиранием сердца она наблюдала, с какой гордостью Кортес демонстрировал своего сына, и знала, что он будет в миллион раз лучшим отцом, чем Ральф Сандерсон.
Теперь можно было не переживать по поводу будущего Гарри, а что до ее собственного…
Элин посмотрела на Кортеса и встретила его полный страсти взгляд. У нее тут же возникло жгучее желание уединиться со своим мужем, чтобы он мог заняться с ней любовью. Потому что в объятиях Кортеса она забывала, что они женились из практических соображений, и представляла, что он любит ее так же сильно, как и она его.
После праздничного фуршета Кортес отвез Элин, Гарри и Барбару в аэропорт, где их ждал его частный самолет.
– Надо было предупредить, что мы летим за границу, я бы переоделась, – пробормотала Элин, когда они шли по шумному терминалу аэропорта.
– Я целый день ждал, когда смогу раздеть свою прекрасную невесту, – протянул Кортес. – Позволь мне насладиться этой фантазией еще пару часов, пока мы не прибудем на место.
Он отказался говорить, куда они направляются, но, когда под вечер их самолет приземлился в небольшом аэропорту в Западном Суссексе, Элин не могла поверить своим глазам.
– Мы проведем наш медовый месяц в Какмир-Холле? Но ты ведь терпеть не можешь этот дом. Ты назвал его уродливым готическим монстром.
– Ради тебя я собираюсь пересмотреть свое мнение. Я знаю, как сильно ты любишь этот дом, – пожал плечами Кортес. – Думаю, я ненавидел его, потому что он представлял собой все то, чего Ральф лишил мою мать. Если бы она была более обеспеченной, то не умерла бы в таком раннем возрасте. Гарри – внук Ральфа, и мое дело – заботиться об этом поместье и быть хорошим управляющим банка, чтобы однажды передать их нашему сыну. Теперь мы с тобой женаты, и тебе придется перерегистрировать Гарри, чтобы в его сертификате о рождении появилось мое имя.
Малолетний наследник Какмир-Холла, казалось, был не особо впечатлен, когда Кортес вытащил его из машины и понес в дом. Гарри требовал еду и демонстрировал силу своих легких оглушительным ревом, пока нянечка не отнесла его наверх, в детскую. А Элин тем временем бродила по дому и рассматривала, как он изменился после того, как Кортес несколько обновил его внутреннее убранство.
– Я ушел с поста директора банка в Испании, – сказал Кортес, – чтобы сосредоточиться на управлении «Сандерсон-банком». Так что мы можем по очереди жить здесь и на вилле «Жасмин». Когда Гарри пойдет в школу, тогда мы решим, где будет наш постоянный дом.
– Дом, – мягко произнесла Элин. – В Какмир-Холле я чувствую себя в безопасности. До того как меня привезли сюда, я была сильно напугана, когда разбомбили наш приют. Хорошо, что рядом со мной был Джарек. – Она печально вздохнула. – Брат отказывается обсуждать прошлое. Он однажды проговорился, что зарабатывал деньги, относя еду боснийским солдатам на передовую, чтобы купить поесть для детей, которые остались брошенными в приюте. Знаю, его до сих пор мучают кошмары после того, что он пережил в детстве, а еще после того ужаса, когда убили маму.
– Что именно случилось с Лорной Сандерсон?
– Ее убил вооруженный грабитель, который собирался обчистить ювелирный магазин, – дрожащим голосом ответила Элин. – Мы с Джареком отвезли туда маму, чтобы выбрать ей подарок на день рождения. Тот человек на суде сказал, что не хотел стрелять, но запаниковал. Брат обвиняет себя в случившемся и не может принять тот факт, что от него тогда ничего не зависело. Джарек очень сильно страдал, и было время, когда он увлекся спиртным и проводил много времени в казино и ночных клубах. Я притворялась заядлой тусовщицей, чтобы отвлечь внимание папарацци от брата, потому что боялась, что Ральф может уволить его из «Сандерсон-банка».
Она сделала глоток вина, поданное им горничной, накрыв для них стол в оранжерее, и ей стало грустно от того, что ее мать никогда не попробует вино, которое производилось из винограда, посаженного ее руками.
К удивлению Элин, Кортес потянулся к ней через стол и легонько сжал ее руку.
– Я понимаю, как сильно тебе не хватает Лорны, – мягко сказал он. – После смерти моей матери я немного слетел с катушек.
– Не могу себе представить, чтобы ты потерял самообладание, – удивленно посмотрела на него Элин.
– Такое случилось однажды, и мне пришлось дорого заплатить за свою слабость. – Его голос вдруг стал колючим, и Элин почувствовала, что он сказал ей больше, чем намеревался. – Превосходное вино, – заметил он, не желая обсуждать свою личную жизнь. – Выйдя за меня замуж, ты выполнила условие Ральфа, и теперь половина акций «Винодельни Сандерсон» твои по праву. Я очень хочу поработать с тобой над развитием этого дела. Не хочешь поделиться своими планами касательно будущего винодельни?
– Для начала я хотела бы расширить виноградник и засадить виноградом еще четыре-пять гектаров земли. – Элин вскочила на ноги и направилась к двери, ведущей в сад. – Пойдем, я покажу тебе, что я задумала. Что случилось? – спросила она, встретив изумленный взгляд Кортеса.
– Не могу представить, чтобы кто-то из виноделов инспектировал свой виноградник в свадебном платье.
– Я могла бы пойти переодеться, – пожала плечами Элин, – но ты вроде как мечтал снять с меня это платье самостоятельно.
– Я много о чем мечтал… – Кортес наклонился к ее уху и шепотом перечислил все, что собирался сделать с ней.
Элин с пунцовыми щеками повела его за собой в сад. Она сбросила туфли, наслаждаясь ощущением мягкой травы под ногами. Кортес внимательно слушал ее, иногда задавая вопросы или предлагая какую-нибудь идею. Когда у Элин наконец закончились слова и воздух в легких, Кортес улыбнулся:
– Я впечатлен твоим запалом расширить этот бизнес. Думаю, мы справимся.
– Понадобятся существенные финансовые вложения, – осторожно заметила Элин. – Кортес, это моя мечта. Ты правда веришь, что мы можем превратить «Винодельню Сандерсон» в одного из самых крупных производителей вина Великобритании?
– Я верю в тебя, – прошептал он. – Ты прекрасно знаешь свое дело, и ты полна решимости, так что ты вряд ли потерпишь поражение.
– Знаешь, мне нравится то, что мы будем партнерами в этом деле, – после небольшой паузы сказала Элин. – Только мне интересно, ты будешь пассивным партнером или станешь принимать активное участие?
Кортес тихо рассмеялся и, взяв ее за затылок, привлек к себе.
– Думаю, мое участие будет очень активным, – улыбнулся он и жадно прильнул к ее губам. – Но я буду рад любому вкладу, который ты пожелаешь внести в наше партнерство.
– Ты имеешь в виду что-то вроде этого? – прошептала Элин и скользнула языком в его рот.
– Именно, радость моя. – Его голос перестал быть дразнящим и стал хрипловатым от сексуального напряжения.
Элин положила ладони на грудь Кортеса и почувствовала неровное биение его сердца. А потом она провела пальцами по выпирающему бугру под его брюками, заставив Кортеса застонать от мучительного наслаждения.
Она испытывала сильное волнение от того, что вызывала такую реакцию Кортеса. Элин расстегнула молнию на его брюках, и он что-то пробормотал на испанском, но не остановил ее, когда она высвободила из одежды его отяжелевшую плоть и обхватила ее рукой. Сталь, заключенная в бархат. «Такая мощная и такая чувственная», – подумала Элин, когда чуть крепче сжала руку, заставив Кортеса содрогнуться.
Она боялась, что Кортес отвернется от нее, как только они поженятся. Но вместо этого он привез ее обратно домой и предложил ей деловое сотрудничество. Теперь настала ее очередь доказать, что она хотела равного партнерства во всех сферах их отношений.
Элин тихо опустилась на колени перед Кортесом.
У нее не хватило смелости признаться ему в любви, но она могла продемонстрировать ее.
Кортесу казалось, что он видит сон наяву, и ему не хотелось просыпаться. Луна поднялась высоко в небе и бросала серебристые отблески на приподнятое вверх лицо Элин, которая грациозно опустилась перед ним на колени и прижалась щекой к его бедру. Ее длинные волосы золотистой рекой струились по спине, и когда Кортес положил ладонь ей на затылок, они показались ему шелковыми на ощупь. Он не мог поверить, что Элин решила превратить в реальность самую горячую из его фантазий.
Один вид ее белого шелкового платья, которое стало полупрозрачным в лунном свете, казался лучше любой эротической фантазии – а надо сказать, что Кортес часто мечтал о ней.