А в начале февраля 1895 года тобольская газета «Сибирский листок» анонсировала январский номер столичного журнала «Русское богатство», автором первого произведения которого — очерка «В глухих местах» — значилась Н. А. Лухманова.
Едва ли предполагали Колмогоровы, каким оскорбительно-неблагодарным о них суждением, выставленным на всеобщее внимание, окажутся впечатления жены Александра Филимоновича о своей трёхлетней жизни в окружении семейства легко узнаваемого персонажа — Артамона Степановича Круторогова. Утешала лишь мысль, что упокоившийся Филимон, содержавший материально в течение восьми лет в Москве, Петербурге и Тюмени её семью, не мог уже знать об этом.
Зато на «профессионализм» госпожи Лухмановой в вопросах брачных отношений обратила внимание тюменская «Сибирская торговая газета»[309], поместившая на своих страницах перепечатку её претенциозной статьи «Отчего так не прочны наши браки?»
2 мая 1895 года, пережив на два года Ф. С. Колмогорова, умирает и другой известный 1-й гильдии купец — И. П. Колокольников, а 13 июня и младший брат Филимона — 63-летний мещанин Иван Степанович, упокоившийся в одном из склепов семейного захоронения на Заречном кладбище. Их единственный с Авдотьей Ивановной сын Вячеслав[310], по-видимому, проживал в Семипалатинске, причисленный на 4 марта 1892 года ко 2-й гильдии тамошнего купечества[311]. Но жизнь продолжалась…
В феврале 1895 года на Ирбитской торговой ярмарке было подписано крупное соглашение о создании Акционерного Товарищества — «Западно-Сибирского пароходства и торговли» (Товарпар). Среди его учредителей — известный нам заводчик, пароходчик и коммерции советник И. И. Игнатов (председатель правления), казанская 1-й гильдии купчиха В. П. Карпова, московский 1-й гильдии купец И. И. Казаков и сибирский промышленник А. К. Трапезников[312].
Высочайшее утверждение Устава АТ с фондом в 3 млн. рублей последовало 23 января 1898 года. К июлю в него вошли Товарищества: «Курбатов и Игнатов» с 14-ю пароходами, «А. Трапезников и К°» с 8-ю, Е. Г. Морозова с 5-ю, М. Ф. Пятков с 2-мя и «Бр. Колмогоровы» (с 80-сильным пароходом «Владимир»), что в совокупности составило 30 пароходов и 130 барж![313]
Первое собрание пайщиков, состоявшееся 7 января 1899 года в Тюмени, объявило об открытии действий Товарищества. Братья Григорий и Фёдор Колмогоровы поочерёдно входили в состав директоров его правления и членов ревизионной комиссии[314].
В 1895 году в Кургане по почину исправляющего должность тобольского губернатора статского советника Н. М. Богдановича открылась губернская Сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка (проходила с 20 августа по 21 сентября). Среди 24-х жертвователей от Тюмени (2470 рублей) на организацию и обустройство этого важнейшего для развития потенциала всей Западной Сибири губернского мероприятия мы встречаем ТД «Ф. С. Колмогорова Наследники». В числе членов-корреспондентов, избранных в выставочный комитет, именитые тюменские купцы — А. И. Текутьев, И. Е. Решетников и М. С. Рылов.
Как отметили эксперты, наиболее обстоятельно подготовилась и представила на выставке кожевенное дело «фирма братьев Колмогоровых». В их экспозиции точные модели всех заводских цехов (макет завода) и отличные образцы изделий: подошвенные кожи, сапожный товар, цветная юфть, выросток, кяхтинская кожа.
В итоге, одна из главных наград выставки — Большая серебряная медаль Министерства земледелия и государственных имуществ и Императорского Московского общества сельского хозяйства — была вручена представителю ТД Г. Ф. Колмогорову[315] в присутствии самого господина министра и тайного советника А. С. Ермолова.
Вероятно от полноты чувств, братья Колмогоровы закупили для городской думы и 4 ноября доставили на станцию Тура пять диковинных двухколёсных веломашин на пневматических шинах для передвижения с помощью ног ездока.
Судьбоносная встреча
Знакомство Бориса Викторовича Адамовича и Его Высочества великого князя Константина Константиновича Романова, внука Императора Николая I, состоялось в Москве на коронационных торжествах Их Императорских Величеств Николая II и Александры Фёдоровны. Оба офицера прибыли сюда в последних числах апреля 1896 года. 37-летний генерал-майор и великий князь — из С.-Петербурга с четырьмя батальонами лейб-гвардии Преображенского и Семёновского полков, а 25-летний поручик — из Варшавы в составе сводной роты лейб-гвардии Кексгольмского императора австрийского полка[316].
Помимо служебных хлопот, у двух гвардейцев нашлись и иные точки соприкосновения. Свитский генерал, он же талантливый поэт-лирик К. Р., издавший к этому времени свой второй стихотворный сборник, о котором тепло отозвались А. А. Фет и А. П. Майков, запомнил первый поэтический опыт молодого дебютанта в журнале «Разведчик». Великий князь оценил восторженность собрата по перу, припоминая, как и сам 19-летним лейтенантом флота удостоился на той турецкой войне ордена Св. Георгия 4-ой степени за «дело при Силистрии».
Его Императорскому Высочеству, командиру старейшей в русской армии гвардейской части, под наблюдением которого только что была издана составленная генерал-майором П. О. Бобровским «История лейб-гвардии Преображенского полка», были близки склонности нового знакомого к историческим и музейным военным изысканиям, мечты о написании истории родного полка.
И ещё одно едва осязаемое чувство связало таких разных по социальному положению офицеров. Возможно, это были врождённые качества крайней степени аккуратности и даже педантизма во внешнем виде, поведении и поступках, сразу вызвавшие взаимную симпатию. По воспоминаниям одной из дочерей Константина Константиновича, отец постоянно хранил в письменном столе своего кабинета план раскладки личных вещей, приборов, рабочих материалов на столе. Уезжая надолго, он освобождал его полностью, а возвращаясь — раскладывал на нём всё заново в соответствии с имеющимся планом!
А кадет 3-го Московского кадетского корпуса Борис Адамович с 11-летнего возраста… сохранял все письма, попавшие в его руки от родственников и знакомых! Поэтому только в ВГВИА его личный фонд насчитывает 452 дела (более 24 000 единиц интереснейших исторических и семейных документов, в том числе и фотографий)!
Закат торговой славы Тюмени
На Всероссийской Промышленной и Художественной Выставке в Н.-Новгороде 1896 года среди многочисленных экспонентов[317] вновь заявляет о себе ТД «Ф. С. Колмогорова Наследники». Но среди награждённых, увы, кожевенников из Тюмени не оказалось вообще.
Неожиданно среди участников XVII отдела[318] мы встречаем младшего из наследников — инженера путей сообщения и надворного советника Александра Колмогорова. В 611 классе произведений[319] им был представлен «проект паровой дрезины». Экспертная комиссия сочла возможным отметить поиски инженера дипломом третьего разряда[320], что по положению о наградах выставки оценивалось на порядок выше медали бронзового достоинства.
В октябре 1896 года стальные рельсы, пройдя через Курган и Петропавловск, связали напрямую Челябинск с Омском. Таким образом, с открытием прямого железнодорожного сообщения между Иртышом и Волгой[321] и далее с центральной Россией значение Тюмени как самого крупного торгового центра Западной Сибири было потеряно навсегда…
12 сентября 1897 года в Тюмень, насчитывавшую к тому времени около 29 600 жителей, прибыл на пароходе «Тобольск» вице-адмирал С. О. Макаров в сопровождении адъютанта С. Ф. Шульца. Путешественники остановились в центре города в одном из домов купчихи М. В. Вьюновой на берегу Туры (в начале улицы Подаруевской).
Ровно месяц назад у Бреховских островов завершилось участие Степана Осиповича в английской морской экспедиции по Баренцеву и Карскому морям. Поднявшись по Енисею до Красноярска и пройдя по Томи — Оби — Иртышу — Тоболу и Туре всю Западную Сибирь, будущий герой Порт-Артура главное своё внимание уделил проблемам развития судоходства этого громадного экономического региона. При этом известный гидролог не пренебрегал знакомством и с промышленностью Сибири.
В Тюмени наряду с судостроительным (Жабынским) заводом И. И. Игнатова, механическим Р. Г. Гуллета им было осмотрено и значительное, даже по меркам Европейской России, кожевенное предприятие «Братьев Колмогоровых».[322] Н. М. Чукмалдин в одном из своих многочисленных обзорных репортажей с Нижегородской ярмарки этого периода писал в «Сибирской Торговой Газете»:
…Признавая за наследниками покойного Ф. С. Колмогорова значительную степень техники выделки кож, присоветовал бы им не столько для барыша, сколько для роли пионеров новой промышленности, открыть при своём прогрессивном заводе шитьё обуви для всей Сибири…[323]
Добавим от себя, что Николай Мартемьянович, радея о популярности газеты родного города и тобольского «Сибирского Листка», являлся до самой своей кончины не только их активным корреспондентом, но и добровольным агентом по подписке в Москве[324].
7 февраля 1898 года семью Колмогоровых постигла новая потеря. Вслед за дядей Иваном Степановичем ушёл в мир иной (от мучительной чахотки) и его крестник, старший сын Филимона… 45-летний Иван.