— Комнатку мальчику с балконом выделите? Там вид хороший такой! Только зимой дует немного. Домовик, зараза, чтоб ему вареньем облопаться, дырку в раме проковырял. Все ему душно! А у нас цветы! Ну, куда это годится? Никакой совести нет. А еще домашний дух называется! И сахар он из буфета таскает, вот. Ну что же вы стоите, идёмте.
— Я как-то не думала пока переезжать. Хотя?
Фея провела меня из прихожей в коридор, мы миновали несколько комнат. Странно, но шаги этой... девушки? были совсем не слышны, в то время, как от моих по просторным комнатам расходилось настоящее эхо. Кругом цветы, повсюду. Лианы, кадки, горшки, из кашпо свисают петунии, цветут вовсю и это в квартире! Ранней весной. В повороте коридора таращится острыми листьями пальма, похожая одновременно на ежа и на дерево.
— Сколько цветов! — восхитилась я.
— Аделаида мне сама разрешила. Я скромненько так их развожу, чтоб не мешали. Иначе невозможно жить в каменной клетке, я бы давно почахла.
— Так это ваши?
— Ну, да. Принесла черенками, листочками, веточками. Некоторые выписала по почте. Вам нравится?
— Очень.
Фея обернулась, заулыбалась.
— Летом на балконе целый сад расцветёт, вот увидите. Точно не станете ничего выбрасывать?
— Точно. Здесь очень красиво.
— Что есть, то есть. А как плетистая роза цветёт на балконе! До последнего этажа добралась, ее с Невского видно, мою красавицу. Многие любуются. Только пыльцы от нее все равно мало. Да. Это обидно.
— Сколько же комнат в этой квартире?
— Без малого одиннадцать. Одиннадцатая небольшая совсем. Кухню я не считаю, комнату при ней тоже. Там только припасы хранить. А ведь раньше использовали как комнату для слуг. Бедовые люди.
— А вы где живете?
— Прежняя хозяйка выделила мне отдельную спальню. А так — где решите. Только окно чтоб во двор. Не терплю, когда в глаза солнце бьет прямо утром. Со двора хорошо — по подоконнику воробьи скачут, тишина, благодать. Почти как в лесу.
— Тогда не будем ничего менять.
— Да вы садитесь, я сейчас морсика принесу, пирожных, снеди всякой.
Я очутилась посреди огромной комнаты, книжные шкафы поражали узорчатыми стеклами, изогнутыми фасадами, резьбой. Круглый стол стоял прямо в эркере, вокруг него пальмы, небольшая вазочка с аккуратным букетом по центру. Легкие шторы чуть прикрывали стекла. Всюду лепнина: по карнизу, вокруг окон и особенно пышная на потолке вокруг люстры. Везде чисто, ни пылинки, ни пятнышка нет. Изразцовая печка сверкает, темная матовая плитка на ней чуть переливается, будто трава.
Я отодвинула кресло, на нем обнаружилась вышитая подушечка. Невероятно красивая, с кистями, лентами и, похоже, очень удобная. Даже жаль садится на подобную красоту.
Фея вернулась с серебряным подносом в руках. На нем горкой возвышались пирожные, притулившиеся к боку кофейника.
— Угощайтесь, хозяйка. Для вас только старалась, — феечка расставила по столу посуду и угощение. Марципаны полупрозрачные, тонкие, зефир скручен в трубочки, рядом с ним нарезана пастила.
— Спасибо, — я пригубила кофе и поняла, что пропала — фея останется у меня навсегда. С цветами, розами, пальмами, может даже слона сюда привести, если захочет.
Горячий, неповторимо ароматный, чуть горький напиток почти обжигал губы, бередил душу, врывался в сознание, словно вихрь. Фея подала мне пирожное, переложила серебряными щипчиками на тарелочку. Тонкая корочка теста таила под собой густые сливки и ароматнейщее варенье из лесной земляники.
— Блаженство, — я промокнула губы накрахмаленной кружевной салфеточкой.
— Это вы еще мои блинчики с грибами не пробовали, а расстегай, а кулебяки? Вашему мальчику точно понравится.
— Ммм. Он только чипсы любит.
— Это по первости. Чипсы я тоже запечь могу, а на них устрою гуляшик.
— Ну так что, оставите меня при своём доме? Я и договор подготовила новый, сразу подмахнем его, да? Ну, на испытательный срок. Чтоб мне хоть сто лет о работе не переживать. Нет, вы, конечно, и раньше сможете меня уволить. Но вы ж не станете выкидывать из теплого дома престарелую фею?
— Не стану, — я попробовала марципан. Абсолютно волшебный, сладкий с нотками мяты, тонкий и почти прозрачный.
— Тогда смотрите, я договор у юриста составила. Такой прилипчивый попался! Будто это я ему что-то должна, а не он мне.
— И что там в договоре?
— Я готовлю, убираю, берегу дом, стираю, делаю припасы на всю зиму, чиню ткани, вызываю мастеров и подмастерий, если понадобится, слежу за тем, как они исполняют работу, бужу каждое утро вашего мальчика в лицей, помогаю собраться, кормлю полезным завтраком.
— Это невозможно. Денис по утрам ничего не ест.
— Ничего невозможного нет, если захотеть. Я могу быть убедительной.
— У меня ещё свекровь есть. Ее тоже придется сюда перевезти. Куда-то. Она не даст перевоспитывать Дениса.
— Куда-то? У нашей квартиры второй выход есть. Он в другую парадную дома выходит. Раньше он для прислуги был, а теперь выходит на чистую лестницу.
— Предлагаете мою свекровь на лестнице поселить?
— Да нет, ну что вы. Предлагаю вызвать мастера и отделить стеной от квартиры несколько комнат и малую кухню. Вроде и рядом жить станете, а вроде и не вместе. Так соседка сделала, когда к ней тетя приехала. Но это еще давно, в пятидесятые было.
— Стеной?
— Перегородку поставим, если захотите. Я у нее убирать стану, готовить, стирать. Мне все привычно, найду, как и чем угодить. Так у вас только сын, свекровушка и все? А муж что?
— Я только сегодня замуж вышла. Он — дроу, жить будем отдельно.
— Пускай в гости заходит, коли захочет. Тем не помешает, от него только польза будет. Из дроу выходят отличные мужья со временем.
— И раб, он занимается с моим сыном.
— Не из нашего мира, стало быть. Накормлю, чаем напою, воспитаю, если потребуется. Не сложно это.
— Он повстанец, раньше был аристократом. Не нужно его воспитывать.
— Разберусь, не переживайте. Гаремник?
— Пока нет. И в основном жить будет в том мире.
— А сад у вас там есть? — глаза феи загорелись.
— Есть, и большой.
— Тогда два пункта, нет, даже три из договора мы вычеркнем. Вот, читайте.
Я пробежала взглядом перечень обязанностей феи. Все в точности, как она и говорила. Со своей стороны, Виолетта Паради обязуется обихаживать мою собственность, включенную в апартаменты, а так же всех домочадцев, домовых духов и мелких животных. Горгулий в доме не потерплю! — обведено в скобки. Бедный юрист, который составлял договор! С моей стороны — зарплата, эквивалентная средней по городу, один чарованный золотой в месяц и унция цветочной пыльцы (можно плодовой) раз в месяц и к каждому празднику. Несколько пунктов было вычеркнуто. Вместо них фея хотела совершать прогулку в магический мир каждые выходные.
— Честная сделка, — кивнула я, вспомнив науку продавца с рынка.
— Честная сделка. Подпись вот здесь, — аккуратный ноготок указал на пустую клетку внизу бумаги.
Я расписалась. Феечка тут же подскочила, закружилась по комнате.
— Как же я рада! Домашняя! Не придется маяться по чердакам словно моли! И пыльца будет — досыта! Ой! К нам во двор кто-то приехал? Не к вам ли? Слышите?
— Нет.
— А я чую.
Тут же у меня в руках завибрировал телефон. Сообщение пришло от Эстона:
«Я позволил у водителя узнать, где вы. Мы подъезжаем к вашему дому, супруга».
Прохладный тон письма меня озадачил. Кажется, Денис довел Эстона окончательно, и тот сильно жалеет, что вписался в такую авантюру, как брак со мной. Чего и следовало ожидать.
— Что там, хозяйка?
— Мой муж, сын, невольник и бывший муж подъехали.
Фея замерла, глаз у нее нехорошо дернулся.
— Хоть на всех посмотрю. Невольника можно на полу положить, если кровати не успеют доставить. Нынешнего мужа в гостиной на диване разместим. Бывшего... Может, на балконе? Не так уж и холодно.
Глава 28
Я спустилась вниз, почти сбежала по лестнице. Двор тонет в лужах, иномарка кажется здесь чужой, инородной, принадлежащей другому времени, иной эпохе. Мне не видно тех, кто в салоне.
Водительская дверка отворилась. Эстон выбрался из салона наружу, сделал несколько неровнях шагов, его болтает из стороны в сторону. Словно пьяный, он рухнул передо мной на колени в глубокий сугроб. Полы белоснежного пальто разлетелись. Мне стало жутко. Страх пронзил меня целиком, сковал волю и сердце.
— Простите, эльтем, я не достоин...
Мое сердце выпрыгнуло из клетки, в которое было заковано от рождения. Суть моя смела всё: волю, чувства, собственное достоинство. Старинный двор содрогнулся от крика. Он шел от самого сердца, поднялся из глубины. Стекла дрогнули в окнах.
— Денис!!!
Я побежала по снегу, домашние туфли тонут в грязи, проскальзывают по льду. Все это не имеет никакого значения. Мой сын! Моя радость, суть моей жизни. Я отворила дверцу машины. Внутри сухой салон, приторная музыка, искусственный запах. Любимый совенок таращится с вызовом, встрепанные волосы, редкая щетинка, еще не мужчина, ребенок. Как же хочется прижать его к самому сердцу! Обнять, вцепиться в него всеми своими когтями, спрятать и защитить!
Сергей смотрит надменно. Чувствует себя победителем. Мол, убедилась? Наш сын со мной! А ты — мерзкая тварь, которая ничего не добилась! И я улыбаюсь! Сквозь слезы, затуманенное сознание силюсь подобрать нужные слова. Запихнуть свою ревность и гордость в дальний угол. Сколько лет, сколько сил я отдала, чтобы мой сын стал тем, кто он есть. Сильным, смелым, достойным и гордым... Тварью божьей, что смотрит свысока на свою мать. Надменно смотрит! Будто я должна ему, в должниках навсегда!
Лучшее ему я отмерить должна только за то, что решилась завести сына, сохранить беременность свою, выносить, родить в муках и воспитать! И хочется взвыть от одного этот взгляда, проклясть себя, все свои усилия. Но я улыбаюсь. Спокойно и гордо.
— Как все прошло?