— Совершить справедливость? — я произнесла эти слова лишь смутно догадываясь о том, что именно они значат. Ужас сковал мысли хуже цепей.
— Мой сын потерял все. Если он не вернёт себе трон, — начала королева, Альер склонил голову.
— Мама, — прошептал он, совсем как делает это мой сын, когда я не вовремя лезу в его дела.
— Я мать будущего короля. В этом заключается справедливость!
Альер посмотрел прямо мне в душу. Зеленые глаза невольника потемнели, стали как будто другими.
— Если я не займу трон, наша страна будет обречена на погибель. Ее разорвут на тысячу кусков. Некому и негде будет собирать сухие стебли мэрша в дань. Ваш мир больше никогда не получит ни унции от того, что указано в договоре. В том самом договоре, по которому дроу обещают нас защищать от врагов, от эпидемий, от восстаний.
Я смотрю на того, в чьих объятиях провела ночь. Как же так получилось, что я полюбила Альера так скоро. Кажется, и дня без него прожить не смогу. Мне хочется его трогать, обнимать, пропускать пряди его волос сквозь пальцы. Наследный принц, а вовсе никакой не невольник. Он не мог поднять восстание, ведь и так должен был получить власть в свои руки. Почему отец ему не поверил? Не хочу знать и думать больше не хочу. Мечтаю сбежать, забыть навсегда об Альере. Больше никогда не видеть его. Иначе я просто умру от горя, от всей той несправедливости, которая обрушилась на меня и почти раздавила. Я должна думать о своем сыне, не имею я права на смерть. И Альера при себе держать не могу. Это будет несправедливо.
Люди правы, эльтем жестока. И в первую очередь по отношению к себе. Потому что настоящая справедливость, словно древнее божество, требует страшных жертв. Я пытаюсь надеть на себя маску безразличия, придать голосу уверенность. И с каждым словом мне все больше чудится, что я вырезаю ножом свое сердце.
— Я отпускаю тебя на свободу, Альер. Что нужно, чтоб ты вернул себе титул и получил трон?
— Поставить ваш знак на бумаге, — королева вытащила из рукава платья свиток, развернула его и протянула мне.
Я не стала читать текст, он просто расплылся перед глазами, превратился в одно большое пятно. Своим даром я потянулась к груди невольника, стянула с него свою чёрную розу. Ту охватил огонь, лепестки полыхают, а корешок иллюзии будто бы врос в само сердце любимого. Безжалостно выдернула его и припечатала несчастным цветком свиток. Черная роза поникла под текстом.
— Благодарю вас, эльтем Диинаэ, — мягко сказала королева. Я не смогла ей ответить.
— Эльтем! — бархатный голос невольника искрами рассыпался по моему телу. Его глаза горят зеленым. Он будто бы хочет сказать что-то еще. Поджимает губы.
— Уходи, я не хочу больше вас видеть. Никогда, — только бы он не понял, как на самом деле мне больно.
— Эльтем, я... Мой долг занять трон. Долг перед страной, перед собственной честью, доблестью. Я просто не имел права остаться здесь. Но я л...
— Вон — это туда, — я прервала его пышную речь, рукой указала на выход.
— Я искренне надеюсь, вы не понесли большого ущерба, — светится счастьем мама Альера.
Я бы тоже сияла на ее месте. Беда в том, что на своем собственном мне так хочется реветь в голос.
— Гаремники, как мотыльки, светят недолго. И гарем ваш всегда будет полон, эльтем. Я пришлю вам любого.
— Право, не стоит. Вам следует торопиться, чтобы успеть все уладить.
— Я стану молиться за вас, эльтем.
— Мама, идем, прошу.
Альер едва замешкался и ушёл. Его мать следом. Внутри меня бушуют ярость, страх, боль. Хочется удавить, начисто извести ту надежду на счастье, которая погибает в моем сердце. Нет его для меня и никогда больше не будет.
Я одна, никто меня не полюбит. Даже сын отрекся от меня ради отца. Никому не нужная женщина. Слез нет, только боль, разрывающая мою душу на пожелтевшие от времени клочки — глупые пустые надежды. Совсем скоро и их не будет.
— Диинаэ, я принес молоток и гвозди. Тем Эстон простит вас уделить ему время.
Ремонт он, что ли, затеял? А я-то сейчас причем?
— Один он справиться не может? Пускай тогда плотника позовет!
— Я передам ваши слова тему. Подскажите, что я должен делать сегодня. Ваш сад...
— Только не перетруждайся, отдыхай и наслаждайся жизнью.
— Благодарю. Но вы позволите мне подровнять хотя бы кусты?
— Делай, что хочешь.
Я бросилась к двери на Землю. Не могу больше. Просто не могу оставаться у всех на глазах. Хочу уехать, убежать, спрятаться. Все поменять в своей жизни. В последнюю секунду я вспомнила о Сергее. Нужно, чтобы он написал письмо Антонине. Чтобы хотя бы у нее все было хорошо. Слишком уж мне запомнилось то время, когда нас бросил Сергей. Как рыдала тогда Антонина. Нет, в этот раз Серёжа не просто исчезнет, как тогда. Он каждый день будет писать матери письма и слать фотографии.
Глава 45
Злость, обида и горе хлещут наружу. Я не могу до конца сдерживать свою магию. Она пытается выплеснуться наружу, а сама я, кажется, и вовсе обратилась в пепел. Ничего не осталось. Ни счастья с любимым, ни отношений с моим собственным сыном. Все погибло кругом, и я вновь осталась одна.
Портал открылся легко, будто бы лопнула скорлупка яйца, а не грань между мирами. И вот я снова в борделе. В той самой комнате, в которой увидела Лорэля впервые. Стол пуст, никого нет, в окно жаркой птицей бьет солнце. И мне так хочется раствориться в его лучах навсегда, просто исчезнуть.
Быть может, встреча с Сергеем даст силы для того, чтобы вновь захотеть жить. Не только любовь рождает настоящую жажду жизни, но и ненависть, месть. Всю свою жизнь я помогала другим, уступала, надеялась на лучшее. А теперь? Сегодня Альер забрал все у меня. Или всю меня? Чудо любви, истинную страсть, само небо и то, кажется, отнял. Он и его мать. А еще Денис. Сколько всего он мне наговорил! От чужих и то меньше услышишь.
Как там психолог сказал? Подростки — черное перевернутое зеркало нашей собственной жизни. Ведь именно в нем видны все наши грехи. Пусть и те, которых нет вовсе. Денис, мой сын, меня предал. И я как будто бы умерла. Нет меня прежней — отзывчивой, доброй. Сгорела в пламени безграничной любви. И никогда меня прежней не будет.
Как же я теперь начала понимать Антонину. Она точно так же обожжена. Сын тоже отрекся от нее, только на много лет. Не осталось у нее ничего кроме внука. Да она этого и не скрывает совсем — открыто говорит, что Денис, его будущее — весь смысл ее жизни. Смогла бы я так? Думаю, нет. Да и не понимала я раньше смысл ее слов. Глупой была, неразумной, не ощутила на своей шкуре тех ударов судьбы, которые смогла пережить Антонина. Потому она и обозлилась на меня. Ближе просто нет никого из тех, на ком можно спустить пар. Вот и выходит, что моя злобная свекровушка — чудесная женщина с разодранной в клочья душой, выпотрошенным материнским сердцем. Только бы мне быть мудрей, только бы мне не суждено было очутиться на ее месте.
Наконец в зал вошел слуга. Темнокожий и рыжеволосый. Его кожу покрывает татуировка, похожая на отпечаток драконовой чешуи. Я не успела ни слова сказать, ничего сделать. Парень лишь кивнул головой, быстро пробормотал.
— Я позову хозяина, эльтем. Все ваши желания немедленно исполнят. Мир вашему дому и счастья.
— Позови моего бывшего мужа.
Через несколько секунд на столе будто сами собой возникли напитки и блюда. Слуги мгновенно появились и так же точно быстро исчезли. Только хозяин борделя не торопился появится. Наконец в зал вошел Сергей. Бледный, видно, что усталый, осунувшийся.
— Ты!
— Я.
— Дрянь, ты что думаешь, перевоспитаешь меня? Как бы не так. Всю ночь Гюрза требовал от меня, чтоб я танцевал, пел там, чаёк с поклоном подавал. Утром заставили стол накрывать для вот этих. Даже поспать толком не дали. Динка, ты что, реально думаешь, что я подчинюсь? Да как бы не так! Отомстить решила?
— Я хочу оградить от твоего дурного влияния сына. Всё!
— Ах, вот как? Одурела совсем? Сын — мой. А ты — дрянь. Знаю, на какие деньги ты его столько лет растила без моей помощи.
— И на какие, интересно?
— Ты работала здесь. И я догадываюсь, кем. Ночной бабочкой, верно? Ну скажи, что я угадал? Какая же ты дрянь, Дина! Ничего, сейчас я тебя проучу. Вздумала выделываться, коза!
Сергей двинулся на меня, разминает кулаки, вертит шеей. Готовится к тому, чтоб напасть на меня, на женщину, мать своего сына.
— И Дениску ты больше не увидишь никогда. Зачем ему мать с таким прошлым?
Магия вырвалась на свободу, как я ни пыталась ее удержать. Сергея отшвырнуло на сцену. Упал, но повезло, что в корзину с подушками. Досталось и одному из тех охранников, которые стояли у выхода, его чуть задело. Парня смело и впечатало в стену.
— Цел? — спросила я у охранника
— Благодарю за заботу, эльтем, цел.
— Позовите Гюрзу, — холодно попросила я, — И хозяина этой богадельни тоже.
— Это что было? — пошевелился в подушках Сергей, — Ты что натворила, болезная? Я как с таким синяком буду паспортный контроль проходить в аэропорту? Мы с сыном улетаем, ты слышишь? Идиотка!
— Паспортный контроль? — я расхохоталась, магией ухватила Сергея за шиворот и потащила к столу, подвесила в воздухе. Тот почти не сопротивлялся.
— Что ты творишь? — ошарашено просипел он, — Как ты это делаешь?
— Ты еще не понял, где оказался? — улыбнулась я наконец, — В этом мире нет аэропорта, дорогой. И сына ты от меня никуда не увезешь. Мало того, ты его попросту не увидишь. Ни его, ни свою мать. Не стоит их огорчать и расстраивать. Я просто не дам тебе этого делать. Антонина не заслужила такой пакости, как ты. Ясно?
У Сергея задрожал подбородок. Я вдруг представила, как эта сцена смотрится со стороны. Злющая эльтем мучает несчастного человека. И сила теперь на моей стороне. Я здесь власть и закон. Что ж, постараюсь быть честной, хотя бы. Только б не убить Сергея за все мои слезы, за то горе, которое он мне причинил. Мне и моей семье тоже.