— Покорюсь, — прошептал я.
— Жаль, я надеялся ещё поиграть. Ты так мило дрожишь своей тоненькой кожей.
Хват разжался, я чуть не бегом поднялся наверх. На губах всех охранников играет презрительная улыбка. Черти! Гюрза остался далеко позади и... встретил меня в спальне.
— Маленькая змейка всегда найдет щёлочку, чтоб проскользнуть коротким путем.
— Пропусти, я хочу спать.
— Ошибаешься, сейчас у нас урок танцев.
— Я устал.
— Хватило сил устроить мне сценку, значит, не устал.
— Зачем мне танцы? Ты сам сказал, я делаю то, что делает жена при малом ребёнке!
— Хорошая жена всегда заботится о своей фигуре, чтоб радовать взгляд супруга. Вот и ты будешь заботиться о том, чтоб радовать эльтем Диинаэ. Ей принадлежит весь этот мир. Воля эльтем и есть закон. И ты ее исполнишь, верно? Мой лакомый кусочек, моя грядущая добыча.
— Исполню.
Динка не торопилась прийти. Ненавижу ее. Выберусь — отомщу так, что мало точно не будет. Еще и заставила говорить только правду. Ничего, я и с этим справился, увильнул от прямого ответа, где нужно, сделал скорбную мордашку. Повезло мне потом, когда бывшая решила снять для матери видео.
Неужели она такая дура? Решила порадовать свекровушку. Ну и молодец. Моя мать всяко найдет способ вытащить отсюда любимого сыночка. Тоже дура, под стать Динке. Хорошо, что Антонина понимает азбуку Морзе. Я подпер голову рукой и выстучал несколько слов. А потом повторил их, перебрал пальцами по перилам мостика. Ну что, Диночка? Сделал я тебя, опять сделал. Посмотрим, во что превратит тебя моя мать — в пугало или в чучело? Нет, скорей всего, она попытается найти способ проследить за тем, куда ты меня отправила. Еще пара таких видео, и я все маме своей сообщу все, что сам знаю. А уж она сможет взять тебя за жабры, рыбка моя барракуда. Такая же тупая и глаза вытаращены. Пока и этих слов хватит: «Меня похитили. Дина знает, где я. Спаси!» Главное, чтоб в полицию не побежала. Ну, думаю, не рискнет.
Глава 15
Эльтем
Сын в костюме выглядит таким взрослым. Горничная с любовью поправляет лацканы пиджака, расправляет платочек на шее. Тот завязан особым образом, не бант, но и не галстук. Чем-то и вправду похоже на то, как шейные платки завязывает актер, который играл пирата в фильмах.
— Все почти так, как вы хотели, юный тем, — фея забралась на табурет, чтоб уложить непокорные пряди на голове сына. Как мне непривычно знать, что я мать не мальчишки, а почти молодого мужчины. Конечно, Денис выглядит старше своих лет. И все же.
— Пуговицы странные, — басит сын.
Его голос срывается и поднимается до высокой ноты. Денис смущается, на щеках загорается легкий румянец. Мой мальчик, мой любимый сынок. Какой же он уже взрослый.
— Это запонки, тем, — улыбается сыну Эстон.
Мягкий, заботливый, понимающий. Он не обижается на ершистость Дениса, от этого мне так хорошо и легко на душе. Неужели у нас в доме появился наконец-то настоящий мужчина. Тот самый нереальный герой, о котором все только мечтают. Властный, сильный и в то же время податливо-мягкий, не соревнующийся с подростком за право быть первым, а как бы подающий ему руку со своей незыблемой вершины. И я сама улыбаюсь мужу, сама смахиваю с его идеальной рубашки несколько пылинок.
Черт побери, как же он красив. Но главное даже не это. А его чарующая манера, способность все хлопоты и заботы взять на себя. Впервые я чувствую себя за каменной стеной. И хочется часами стоять у плиты, печь пироги, стараться угодить, быть мягкой, даже покорной. Привычное напряжение рядом с Эстоном тает. Мне больше не нужно биться. Я теперь просто женщина, спрятанная от всего мира его широченной спиной. Как мне, оказывается, этого не хватало.
И я остро жалею теперь, что поддалась искушению страсти, что была счастлива рядом с Альером. Полюбила его. Ничего, это чувство скоро пройдет. Забыть и не помнить. Нужно жить разумом, а не чувствами. Нужно думать о будущем, о своем сыне. Уверена, Эстон поможет мне его воспитать. А то, что Альер обещал называть Дениса сыном, совсем ничего не значит. Мой мальчик — комнатный цветок, балованный, залюбленный мной и свекровью. Он и дня не сможет прожить как наследник трона. Слишком любит себя, не способен держать в руках меч. Жаль, что Альер этого так и не понял. И нашу любовь, нашу величайшую страсть, стоит просто похоронить. Чудо гаснет под бременем обязательств.
— Ну как я вам? — свекровь выпорхнула в холл яркая, будто бы райская птичка. Платье, жакет, аккуратные ботиночки, почти туфли, ее украшают, делают немного загадочной.
— Я бы вас не узнал, — склоняет перед ней голову Эстон, — Вы восхитительны.
— Больше скажу, волшебны, — добавляет восторженно фея, — Наконец-то я вижу в вас демоницу.
— Что?!
— Это значит, что ты прямо супер, ба.
— Допустим.
Чудесный вечер, мягкий, спокойный. Мы и вправду семья. Я, сын, Антонина, мой муж. Хочется наслаждаться этим временем. Убеждать себя, что я счастлива и о большем мечтать просто стыдно. Какое же это блаженство — знать, что все хорошо, можно не беспокоится ни о чем, быть уверенной, что все уладит муж. И даже с Антониной он ухитрился поладить, хватило такта и мудрости не восстановить эту женщину против себя, против нас всех.
— Ты такой молодец, — я легонько касаюсь пальцами чуть прохладной руки. Эстон тотчас их сжимает, подносит к губам, едва ощутимо, бесстрастно целует и горячо шепчет, не касаясь моей души.
— Ты — величайшее сокровище. Главный мой приз.
Щеки Антонины покраснели, я вижу, как она подобралась. И вдруг свекровь улыбнулась.
— Вы такая красивая пара, — качает она головой.
— Спасибо.
Я краснею совсем как девчонка, опускаю глаза и вдруг с ужасом слышу знакомые шаги в коридоре. Сердце падает, мир будто рушится, совсем как карточный домик. Все то, что я придумала кажется теперь ложью. Может, и к лучшему? Надо расставить все точки. Оборвать порочную связь. Зачем мне любовник, когда я замужем.
Пусть наш с Эстоном брак планировался, как сделка. Я так хотела и просчиталась. Нет у меня права поддаться глупому чувству, нет будущего у меня и Альера. Есть сын, есть надежная жизнь. Крепкая, как с картинки. Чтоб квартира, прислуга, семейные обеды, выходы в свет. Нет у меня никакого права на страсть и на настоящее счастье. Да и с моим сказочным королем мы слишком разные. Эта связь — только глупость, которую позволить себе нельзя.
— Доброго вечера, эльтем Диинаэ.
— Как вы вошли?
Антонина чуть испугалась, увидев нежданного гостя, да ещё и с мечом на поясе. Я поджала губы.
— Через портал, госпожа, — излишне прямо ответил Альер и посмотрел на нас с мужем.
Я еще крепче сжала ладонь супруга. Прячу глаза, мне стыдно стоять вот так, между двух мужчин на глазах у свекрови, на глазах у своего сына. Что, если они оба поймут, какую глупость я сотворила? И я просто краснею. Вроде не виновна ни в чем. Брак был сделкой, а с Альером мы и вправду любили друг друга. Только теперь все вдруг стало иначе, совсем по-другому.
— Могу я узнать, зачем? — Эстон делает полшага вперёд, будто бы прикрывает меня своим плечом от Альера, дает спрятаться за собой.
— Я хотел просить эльтем вернуть мне мою королевскую мантию.
— Мам? — тянет Денис, — Ты что, ограбила короля?
— Нет, ну что ты. Это все глупость. Просто взяла пледик с кресла. Это мантия, да? Мне жаль. Она осталась где-то там, — я мямлю, не знаю, как отговориться. Свекровь смотрит слишком внимательно, неужели она догадалась о чем-то?
— Где — там? Вы подарили ее кому-то?
— Альер, я рассчитаюсь с вами потом, — басит Эстон, — На мантию идет сто двадцать шкур норки и пять барсука, если я верно помню? Получите всю сумму в золоте сегодня же. Я вам ее вышлю.
— Вы не понимаете, мантия...
— Тогда в шкурках. Сошьешь сам, — хмыкает Эстон, мою руку он так и не выпустил из своей. Альер багровеет, сжимает рукоять меча.
— Нитки? Фибула? Швейная игла? — продолжил Эстон.
— Мантия — это реликвия. Честь и достоинство рода, память о подвигах прошлого. На ней росчерк драконовых когтей. Эльтем забрала ее. Зачем? Разве я не достоин своего рода? Разве нет у меня больше доблести? Разве я не король?
— Жалкая шкурка вся в дырочку! Она в руках расползалась. Знала бы — не взяла! Скряга.
— Мы вот-вот опоздаем, советую поторопиться, — нахмурилась Антонина.
— Машина уже ждет, не стоит беспокоиться, — с достоинством ответил Эстон, — И ты, Альер, подожди. Только не здесь.
Альер склонил голову, будто смутился, резко поднял её. В его глазах полыхнуло синее пламя, словно пала стена внутри, разом рухнули все устои, обнажились чувства. Улыбнулся опасно и грозно.
— Я требую поединка. Только кровь способна смыть горечь моей потери, — Альер взглядом указал на наши с мужем переплетенные руки. Всего лишь прикосновение, скромное, невинное. И я вновь чувствую себя изменщицей и предательницей.
— Чья кровь? — с насмешкой спросил Эстон.
— Ваша, тем. Или моя. Богиня Судьбы порой любит шутить.
— Я — дроу. А ты, — Эстон прищелкнул пальцами, — Человек, чудак, сумасшедший. Никто ни в одном мире не рискнет противостоять тему. Уходи. Завтра тебе вернут деньги на шкурки, будет чем прикрыть доблесть.
Альер побагровел. У стены замерла Антонина. Денис навострил уши. Шепчет — я хочу посмотреть. А я не знаю, что мне делать. Встать между Эстоном и Альером? Использовать магию на глазах у семьи? Воздух накален, чуть не стрекочет от напряжения.
Звонок в дверь оборвал ход моих мыслей. Фея пошла открывать. Я молчу, боюсь двинуться с места. Только бы не спровоцировать никого из мужчин. Фея вернулась бледная, с ней еще люди. Кто они — не знаю и не хочу знать.
— Там социальный педагог и классный руководитель. Юный тем в школе заявил о том, что его избила мать.
— Что? — я обернулась к гостям.
Глава 16
Денис стремительно побледнел. Я посмотрела на сына. Кому могло прийти в голову, что я бью этого громадного лося? Он на голову меня выше! Вдвое шире в плечах, борьбой занимается. Я на его фоне просто бледная моль.