— Прогуливаете работу в ратуше под благовидным предлогом?
— Я бы никогда не посмел, эльтем.
— Простите.
— Мне позволено удалится, эльтем? — с робкой надеждой в голосе спросил мужчина. Похоже, я его смутила.
— Да, конечно. Спасибо, что дождались. Мне действительно не удобно. Я думала, вы просто переставите корзины через заборчик.
— Если нужно...
— Нет, что вы, мы сами справимся. Альер, помоги занести вещи, пожалуйста. Хотя? — я с сомнением взглянула на невольника. Лучше он выглядеть после дороги не стал. Растрясло его, что ли? Или опять перегрелся? — Знаешь, я, наверное, справлюсь сама. Я потянулась к корзине, ларец чуть не вывалился из руки.
— Позвольте, я вам помогу, эльтем.
— Если тебе не сложно.
Парень из ратуши проворно скрылся в портале. Я с завистью на него посмотрела. Вот бы и мне научиться так! Это с какой скоростью можно добираться до работы, да вообще куда угодно. Вопрос только в том, как это делать.
Альер с легкостью подхватил с земли разом все корзины и в нерешительности замер перед калиткой. Я тут же ее отворила, пропуская невольника в сад. Закрыла и на секунду задумалась. Как бы так объяснить ему, что я не хочу, чтоб он выходил в город один первое время? И так сказать, чтобы это звучало не слишком обидно. Просто мне бы не хотелось создавать себе лишние сложности в жизни.
Я пока даже примерно не представляю местных законов. Вдруг невольников вообще никуда нельзя отпускать одних? Тем более, мой — повстанец. Кто знает, что он может сотворить?
— Альер? — парень замер, не донеся ноги до верхней ступеньки, — Первые дни не выходи никуда дальше моего сада. Договорились?
— Как прикажете, эльтем, — глухо ответил парень и тут же скривил губы. Всё-таки, он обиделся. Что ж, его можно понять, я бы на его месте тоже обиделась.
Обогнула невольника по дуге, отворила дверь в дом и смутилась окончательно. Клочья пыли кругом, паутина в легкой задумчивости свисает с потолка. Похоже, она прикидывает, не пора ли ей уже начать делать карьеру шторы. Длина почти подходящая, да и плотность тоже. Давно мне не было так стыдно за бардак. А ведь еще предстоит как-то сказать мужчине, что именно ему предстоит здесь все убирать.
— Этот дом пустовал долгое время. Мне он достался в наследство. Ты проходи, ставь корзины.
На лице невольника проступила гримаса невероятного сожаления, печали и чего-то еще. Показалось, что он не может даже решиться через порог переступить. Наконец он вздохнул, вошел, я заперла дверь. Парень чуть вздрогнул от этого звука.
— Ставь корзины при входе. И идем, я тебе кое-что покажу. Только пироги возьму. Кстати, как они? Вкусные?
— Благодарю, эльтем. Очень вкусные.
Парень осторожно опустил корзины и протянул мне все три пирога. Я взяла один с фруктами и один с мясом. Хоть сегодня не придётся готовить! Только как объяснить сыну, где я их взяла? Весь ассортимент соседних булочных мой малыш уже перепробовал. Скажу, сама испекла, а для правдоподобия немного присыплю мукой стол и духовку разогрею. Только б успеть вернуться до его появления! Я взглянула на часы. Еще пятнадцать минут у меня точно есть.
— Хорошо, тогда я два пирога заберу, а один оставлю тебе. Идем?
— Как пожелаете, эльтем.
— Ко мне можно обращаться просто по имени. Дина.
Я провела парня в самую глубину дома. Туда, где напротив камина стояла волшебная дверь.
— Этой двери тебе касаться запрещено. Она портальная, открывается в другой мир. Тебе там опасно. Понял? — Да, эльтем Дина, — мое имя в исполнении красавца прирбрело несколько дополнительных нот, он будто бы пробовал его на вкус, растягивал по слога. Дии́наэ. Забавно. А вот парень явно смутился
— Просто Дина.
— Как пожелаете, Дии́наэ, — покраснел он.
— Можешь не добавлять мое имя после каждой фразы. Я ведь и так понимаю, к кому ты обратился. Осматривайся, разбирай покупки. Я вернусь чуть позже, выберем тебе комнату.
Я прикинула, что сына вполне могу отправить в магазин. Это даст мне целых сорок минут дополнительного времени, чтоб уладить все здесь. Перед тем, как взяться за ручку двери, я на миг обернулась. Невольник стоял, опустив взгляд к полу. Мне было чуть неудобно, но все же я должна спросить.
— Тебя избили? На теле есть ссадины, раны? Где-то что-то болит?
— Меня только один раз ударили плетью, рубца я почти не ощущаю. Все, что было до этого, залечили перед тем как вывести на эшафот. Ошейник не оставляет следов. А били меня не слишком сильно, отметин на коже не осталось, — будничным тоном заявил парень. При этом он все время смотрел в пол, словно стыдился того, что с ним случилось.
— Ошейник?
— Я пытался бежать, потом напал на свободного. Меня хотели купить в бордель, я не стерпел, — почти осипшим голосом объявил парень.
— Я скоро вернусь. В доме можешь заходить в любые комнаты. И учти, я тебя не стану бить.
— Это я уже понял, госпожа, — произнес он совсем тихо и неуверенно.
Глава 20
Я наконец-то остался один, впервые за всю свою новую жизнь. Дроу растворилась в портале. Сколько у меня есть времени до ее возвращения — не знаю. Я вернулся в просторный холл, бросил взгляд на корзины, которые предстоит разобрать и... уперся головой в стену, сжал в пальцах свой тяжёлый ошейник, будто хотел его разорвать. Клейменый раб, личный, мало того, гаремный, статус которого подтвержден перед всем городом. Мерзко, противно и я до сих пор не могу в это поверить. Видели бы меня сейчас мой царственный отец, моя мать! Меня провезли через всю столицу в открытой карете, с ошейником, облепившим горло!
Я до боли закусил губу, лишь бы та боль, что рвала душу, чуть отступила. Не помогло, только на глазах проступили слезы отчаяния и стыда. Я не скорбел над собой так даже на эшафоте! Не стыдился настолько, когда полагал, что мне придётся ехать у ног эльтем. Там меня бы никто не увидел. Вот только дроу решила иначе, магией швырнула меня на диван. И сделала это с такой невероятной легкостью, будто ей не нужно знать формул, тратить силы, плести заклинания, будто бы магия и есть все ее существо. Может быть, и так, доподлинно никто этого не знает.
Эльтем Галицкая обозначила мой статус, показала всем, кто я теперь! Всему городу! Всей столице! Когда меня везли на телеге, и то не светилось столько любопытства в глазах горожан, да и час был ранний. И никто из них не ошибется теперь в том, кто я. Из невольников на диван напротив себя господа сажают только гувернеров, нянек и... да, гаремных рабов. Тех, чье тело используют любым способом, тех, что не помнят ни себя, ни стыда. И все теперь знают, насколько низко мне предстоит пасть. А как же мое достоинство? Родовая честь? Та судьба, которая была дана от рождения? Пусть не простая, но хотя бы вольная!
Я закрыл полыхающие щёки ладонями. Эльтем не дала мне возможности даже просто опустить взгляда, скрыть лицо, скрыть стыд. Приказала смотреть по сторонам. Всему городу показала, кого именно сделала своею игрушкой.
В юности всем молодым мужчинам, не только аристократам, рассказывают старинную сказку, скорее даже легенду. О том, что придет время, и дроу вновь явятся в наш мир. Стать спутником эльтем — особая честь, достойная уважения. Ведь только дроу способны выбрать себе самых лучших. И выбирают они среди всех. Любого могут сделать своим. Весь наш мир похож для этих женщин на их собственную шкатулку. О шкатулке заботятся, да только взять из нее могут все, что угодно, и кого угодно. Ни титул, ни статус ничего не меняют. Сам наш мир принадлежит дроу.
Честь и хвала тому, кто займет место рядом с эльтем. Только жить он будет недолго. И вряд ли успеет узнать, что такое счастье.
Я оторвался от стены, попытался вспомнить, что тогда рассказывал жрец об эльтем. Какой же несусветной чушью казались мне его слова в юности! Я не мог и представить себе, что могу стать избранником такой женщины. Ведь эльтем не каждый год посещают наш мир, бывает, что исчезают на столетие или больше. Могут не появляться за жизнь целого поколения, а даже если и появятся, велик ли шанс у мужчины оказаться в их коготках?! Это почти невероятная честь.
Вот и я не слушал жреца, пропускал все мимо ушей, когда достиг той поры, что мог бы вскоре интересовать девушку. Усы только пробились, кожа еще не загрубела на руках, а меч в них чаще бывал тренировочный, чем настоящий, кованый, алчущий вражьей крови. Шестнадцать лет! Пора первых проб магии, первых ошибок. И все же в памяти что-то осталось.
Дроу — особая раса, их женщины наделены сильной магией. Не чета нашей! У мужчин дроу магии почти нет. Именно поэтому в мире дроу царит матриархат. Дети у дроу рождаются редко, в особенности, девочки. Каждая девочка — великая ценность. Но бывает, что дети рождаются и от смешанных браков. Нет, не полукровки. Кровь дроу рано или поздно берет свое. Ребенок рождается похожим на второго родителя, будь то человек, демон, эльф или орк. И только со временем дроу могут обрести свой истинный облик. И почти так же, как все перекидыши, они могут менять свою внешность.
Вот на этом-то я и попался. Эльтем Галицкая на рынке, когда меня покупала, выглядела совсем как обычная женщина, не отличишь! Светлокожая блондинка, тихая, скромная. И только потом, когда я вышел из бань, она изменилась. Антрацитовая кожа, светящиеся глаза, искрящиеся не хуже снега волосы. Удивительная, редчайшая красота... Смертельная! И шансов выжить почти не существует. Единственные мужчины, которых эльтем наверняка оставляют в живых — отцы их дочерей. Потому что девочка, когда вырастет, обязательно спросит, где ее папочка и станет его искать. Я вздохнул. Нет, это слишком наивно — даже надеяться на подобное.
Жрец тогда рассказывал мне, что дроу очень прихотливы в любовной игре. Разными способами умеют получит удовольствие. Случайных беременностей они не допускают. Отца своим детям выбирают с особенной тщательностью. Без любви и вовсе не могут обрести плод под сердцем. Тем более, девочку! Здесь же любовью даже близко не пахнет. Я для эльтем — случайная покупка, раб, игрушка. Она толком и не выбирала меня. Не был организован смотр женихов среди аристократов. Глупо на что-то надеяться, слишком глупо.