— Ну, папа так сказал. Там интересно, в той школе, я имею в виду.
— Не в школе, а в лицее. Готовься, Денис! У тебя начинается новая жизнь! — бравурным тоном заявил бывший.
Мне захотелось его убить. Прямо сейчас, не откладывая на потом. Сад у особняка большой. Где-нибудь да прикопаю. Невольник поможет, если что. Нет, я не собираюсь делать его соучастником преступления, но ямку-то он может выкопать поглубже и подлиннее? А сверху я посажу тыквы, их я купила так много. Внезапно я улыбнулась, живо, пожалуй, даже слишком живо, представив эту картину.
— Сережа, я же говорила тебя, что с Диночкой для начала нужно посоветоваться, — Антонина опять вступилась за меня. Странно все это.
— Развели бабье царство! Мужчины сами должны решать. Вырастили мне тут нюню. Уж школу парень точно должен сам себе выбрать. Верно я говорю, Денис? Или ты всю жизнь собираешься под маминой юбкой сидеть?
— Не собираюсь, — сын скромно пожал плечами и потянулся наконец к пирогу.
Я с некоторой оторопью заметила, что внутри пирога не привычный фарш и даже не мелкие куски мяса, а тонкие пластины буженины, ветчины, чего-то еще впечатляющего. Что ж, пускай так. Может, я сегодня решила себя саму превзойти?
— Кушай сынок, твоя мать наконец-то научилась готовить, как я погляжу.
— Ну что ты, Серёженька, Дина отлично готовит.
— Знаю я, как она готовит. Вечно эти супы, салаты, тушеные овощи. Гадость редкая! И кто только решил, что это полезно? Мужику мясо нужно. Ну, еще фрукты иногда.
— Полагаю, что ВОЗ решил, как нужно питаться, чтобы быть здоровым, — скрипя зубами, ответила я.
— Воз? Какой еще воз? — приготовился к полемике Сергей.
— Всемирная организация здравоохранения.
— Вот они пускай так и едят. А мы обойдемся без «указивок». Парню нужно как следует есть. Нет, Дина, я не пойму, что ты и за мать-то такая? Совсем заморила мне голодом парня! Бледный весь, тощий. Ты хоть на море-то его возишь?
— Мы были с мамой в прошлом году, — попытался разрядить атмосферу сын.
— Каждый год нужно ездить, для детей это — первое дело! Я читал, — нравоучительным тоном заявил Сергей.
— Ну, так и возил бы его. Кто тебе мешал? — тихо спросила я и подняла наконец взгляд от своей чашки.
Как бы пальцы разжать, не то лопнет фарфор. Неужели Сергей, и вправду не понимает, как тяжело мне пришлось? Одной, ох, как не просто вырастить парня. Только обувь на него чего стоит! А если менять ее по несколько раз за сезон, потому что ботинки то растрепались, то потерялись, то он вырос из них! Совершенно внезапно притом! Вчера еще налезали, а сегодня уже в школу не в чем идти. И акции все в магазинах давно закончились. И так каждый раз.
— Вот и буду теперь возить. Раньше у меня такой возможности не было. Я во Францию хочу переехать. Лазурный берег, песчаные пляжи, устрицы...
— И палатка бомжа! — не удержалась я от ехидного замечания.
Обещала ведь себе сидеть и молчать, не портить жизнь сыну. С Сергеем лучше разговаривать без Дениса. Совсем незачем травмировать нежную психику моего мальчика.
— Завидуешь? Ну, завидуй дальше. У меня профессия, опыт. А ты просто ничего не добилась. Профукала свою жизнь.
— Я сына растила, работала с утра до ночи!
— Ой! Растила она! Ни вещей нормальных у парня нет, ни школы хорошей, ни-че-го. Рос, как сорняк при дороге! А ты этим хвастаешься.
— Пошел вон!
Антонина заерзала, и положила теперь свою руку мне на запястье.
— Дети, не надо ссориться. К чему все эти претензии? Вы оба были во многом не правы, — я аж подавилась от ее наглости, — Но теперь все у вас будет хорошо. Денис пойдет учиться в гимназию. Летом вы съездите на море семьей.
— Какой семьей? Никакой семьи давно нет.
— Ну как же нет? Есть Денис, а у него мама и папа. Ты же не отпустишь своего мальчика одного. Вот и получается, что на море вы поедете семьей, верно? Не упрямься, Диночка. Незачем устраивать скандал на ровном месте. И да, не увлекалась бы ты солярием.
— Угум, — я вновь уставилась в свою чашку, лишь бы только отвлечься. Краем глаза заметила, как Денис поерзал на стуле, хочет что-то сказать. Любопытно узнать, что именно. Пока что он ни словом не заступился за меня. И это действительно очень обидно и больно.
— Можно, я доем пирог и пойду к себе? — глубокомысленно заявил сын. Дождешься от него поддержки, как же, мечтай.
— Доедай, конечно. Есть еще фруктовый.
— Не, фруктовый я не хочу. Из него звезды таращатся. Зря ты их так нарезала, мам. Выглядит стрёмно.
— Даже сын считает, что ты не умеешь готовить, — хмыкнул Сергей. Я постаралась пропустить эту реплику мимо ушей. Но бывший так и не унялся, продолжил, — Ты учти, я спать на диване не могу. Только на кровати. Спина шалит.
— Мне-то с этого что?
— Ну, ты же уступишь мне свою комнату? А сама уж на диване в кухне, да? Или сразу ко мне под бочок?
— Что?! — взвыла я.
— Ну, а чего? — ничуть не смутился Сергей.
— Разве я приглашала тебя ночевать? Что-то я такого не помню.
Я постаралась ответить гораздо спокойней, чем хотела, прикидывая, уже пора вызывать участкового, или еще есть шанс договориться? Как же не хочется втягивать в эту сцену Дениса и Антонину. Сегодня мне ее жаль, сидит, словно скукоживщийся воробушек, надеется на что-то. Мечтает, наверное, что мы с ее сыном сможем спокойно общаться. Как бы не так! Повезет, если я сегодня не надену на его голову вазу!
— Ну, все еще можно исправить. Приглашала — не приглашала, какая разница-то теперь? Мы ж семья. Правильно мама сказала. Должны жить вместе, все в одном доме. Ты, я и сын, — я скрестила на груди руки, только бы не дать волю эмоциям. Магия, о которой я раньше не подозревала, так и бурлит в теле, норовит прорваться наружу сквозь пальцы. Как бы получше ее запереть? Сергей тем временем продолжил.
— Сыну нужен отец, — выдал он дежурную фразу, — Ты и сама это понимаешь, раз уж столько лет меня ждала, замуж не выходила.
— Мне одного раза хватило. С лихвой.
— Не перебивай, пожалуйста. Я же тебя не перебивал? Веди себя вежливо при сыне. Я готов жениться на тебе снова, — радостно улыбнулся он. Я аж подавилась от этой наглости. Чуть не начала хохотать.
— С чего это вдруг?
— Ну, я многих женщин узнал. С некоторыми даже пожил пару лет, там так было удобно. Ненавижу снимать, люблю домашний уют.
— Ммм, — Антонина совсем сникла, даже дышать перестала. Денис хлопает глазами, будто резиновый пупс, переводит взгляд с меня на отца и обратно.
— И? — протянула я, прикидывая, как половчей надеть Сергею на голову кастрюлю. Очень хотелось сделать это, жаль, что при сыне драться нельзя.
— Ну и пришел к выводу, что ты — лучшая из всех. Даже несмотря на все твои недостатки.
— А у меня они есть?!
— Ты плохо заботишься о сыне! У него нет никаких мужских увлечений. Завтра же я куплю ему мопед!
Я закрыла глаза, стараясь сделать вдох и никого не убить. Антонина живо оценила всю ситуацию.
— Серёженька! Серёженька, мопед покупать пока рано. Диночка, ты прости. Просто у меня в доме ремонт. Зря я его затеяла, конечно. Не вовремя. Поторопилась, ну с кем не бывает. Вот только рабочие не пришли, паразиты. Говорят, обождите. Ну а как я могу ждать? И сыночку любимого моего разместить негде. Ну не на полу ж ему спать?
— Меня это должно волновать? Пусть снимет себе что-нибудь или разместится в отеле.
— Зачем же выкидывать деньги? Диночка, ты мне как дочь, ты должна понимать!
— Пусть в ванной поспит, киньте ему туда резиновый коврик, который я покупала.
— Все-то ты помнишь! Лучше бы ты о Сереже позаботилась. Ему нельзя спать в ванной, у него спина! И на полу тоже нельзя, застудится. Какая весна в этом году? Не весна, а одно название!
Я прикрыла глаза, нужно помнить, что драться нельзя и бить никого при Денисе тоже. Вдох-выдох. Ну?
— Вон отсюда! Вы оба. Дверь там!
— Ты злая. Я к тебе со всем сердцем, варенье малиновое привез! Из тайги! Мне его Аннушка подарила перед отъездом. Чуткая женщина, добрая, не то, что ты, — медленно поднялся из-за стола Сергей, — Прости, сын. Я сделал все, что мог, чтоб мы были все вместе.
— Идем, Серёжа. Помиритесь завтра. Диночке нужно смириться с тем, что у Дениса есть законный отец.
Я не стала провожать гостей. Зачем вводить себя в искушение? Наброшусь ещё на Сереженьку и стану душить. Закрывать дверь за родней отправился Денис. Они перекинулись парой слов в коридоре, дверь захлопнулась, а потом сын вернулся на кухню и уставился на меня, не мигая.
— Нельзя быть такой жёсткой, мама, — пафосно произнес он, — У папы больная спина, а у бабушки ремонт в квартире. Ты сама говорила, что людям помогать нужно.
— Беда в том, что мне тоже неплохо было бы помогать. И я тоже не хочу спать на полу. А у Антонины есть удобное кресло, оно выдвигается. Папочка может спать там.
— Да? Я как-то не подумал, — сынок поскреб жидкую юношескую щетину. Так похожий на отца своего, но только мой сын. Неужели, Антонина этого не понимает?!
— И все равно, я обижен. Почему ты сказала отцу, что я не потяну гимназию? Я же умный!
— Умный, но безответственный. И сейчас не время экспериментов. На носу экзамены. Девять классов нужно закончить.
— Ты в меня не веришь! Ну и ладно! Папа так и сказал, что ты не можешь терпеть, если кто-то лучше тебя! Завидуешь!
Сын взорвался внезапно. Я почти не обиделась и не разозлилась даже. Подросток, слишком много эмоций накопилось у него за день. Да еще и Сергей поманил несбыточными обещаниями. Нельзя реагировать на слова сына остро, нужно просто дать ему время перебеситься. Успокоится, сам придёт, чтобы все обсудить. Или нет? Да придет, конечно, куда он денется?
— Ложись-ка ты спать!
— Вот и лягу! Ты — не мать, а ехидна! Одеваешь меня черт-те во что всю жизнь. Экономишь! Папа так сразу купил мне новые джинсы. Люксовые!
— Раз в четырнадцать лет это не сложно, — философски заметила я.
Вот как сдержаться, чтоб не побить сына? Так хочется взять в руки ремень! Но ничего, я сдержусь, я же хорошая, мудрая мать, я много книжек читаю, со школьным психологом советовалась. Угу.