глава 35
Впервые я ощутил себя в полной власти такого дара. Дикое ощущение, собственное тело душит, не дает пробиться воздуху в горло, я будто тонул среди воздуха. А чужая сила разрывала эти тиски, ослабляла хватку, чуть не силком вталкивала в меня воздух. Сначала я думал, будто эльтем решила меня отравить. Что ж, я не разозлился и не обиделся на нее. Давно ждал, когда настанет час кары. А потом? Потом стало жутко. Я не могу себе даже примерно представить сколько силы в эльтем. С виду она такая хрупкая. А на самом деле тащила меня, словно слепого щенка и при этом колдовала. Кажется, такое невозможно, слишком большое сосредоточие сил необходимо, но нет, у дроу все получилось. Она протащила меня сквозь портал, подвела к окну, ошейник сняла. Мы были на какой-то невероятной высоте, я никогда ещё не видел, чтобы небо было так близко, а люди внизу казались почти муравьями. Думал, эльтем, может быть, не ядом убьет, так сбросит вниз, чтоб я разбился о камни.
И вновь этот жесткий приказ — дыши! Магия раздирает мне горло, воздух пробивается в легкие, и я остаюсь жив. Великие боги, она же еще и щипала меня за самое округлое место! Словно дешёвую девку, танцовщицу из кабака. Никогда я не был так жестко унижен.
По глупости я подумал, будто эльтем решила досыта выпить меня — всю боль, страх, надежду, стыд. Всем известно, что дроу питаются чувствами людей, для них это что-то вроде изысканного дополнения к пище. Но потом пришел лекарь, а я-то думал, палач! Взмок весь от ужаса, понял, что пытка еще долго не прекратится. Рухнул на колени, мечтал и надеялся вымолить себе легкую смерть!
Укол острой иглой, маска на лице, тугая повязка на плече, ледяной кружок артефакта у моей груди, тиски на пальце. Эльтем велела повиноваться, не сразу я понял, что меня лечат... Мало того, оказалось, меня никто не травил. Я просто болезный, мое тело восприняло изысканное лакомство, будто яд. Стыдно. Безмерно стыдно, что так дурно подумал о дроу. Вновь дерзил ей, вместо того, чтобы благодарить. Кто бы еще стал так заботиться о невольнике? Никто.
И теперь я лежу на постели, от которой исходит настоящий дурман — соблазнительный запах прекрасной эльтем. Мягкая перина, будто облачко, едва ли не покачивается под весом моего тела. Покрывалом служит изысканный гобелен. Выходит, я настолько дорог дроу, что она привела меня в свою цитадель? Туда, куда даже слуг не пускают. Это опасно, но почему-то я горжусь тем, что здесь оказался. Недолго живут те, кто оказывается в покоях дроу. Их судьба незавидна, сколько гравюр я видел в той книге, которую мне показывали в юности. Лучше б я вовсе никогда не видел, что происходит за закрытыми дверями покоев эльтем. Даже на гравюрах!
И мне следует сделать все, чтобы только госпожа не решила воспользоваться мной, если я хочу сохранить свою жизнь. Я с большим наслаждением вдохнул запах белья, отчего-то представил, как Диинаэ раскидывается на постели совсем обнажённая. В комнатах, куда никого не пускают. Очевидно, даже гаремных рабов она принимает не здесь. Острый укол ревности взбудоражил меня. Неужели меня волнует, с кем проводит свои ночи прекрасная дроу? Глупость. Была бы она женщиной, тогда я бы...
Нельзя мечтать о несбыточном. Я — наследник рода и не вправе потерять свою жизнь по своему желанию. Мне предстоит править страной, я займу место отца и продолжу все то, что он начал. Нет у меня права сделать свой выбор — принять другую судьбу даже если я сам захочу этого. Жаль, что мать родила меня от короля. Лучше бы я был бастардом или простым горожанином, чтобы сам смел решать, какой делать выбор. Быть может, тогда я и рискнул бы собой, своей жизнью и познал страсть эльтем.
Я поднялся с постели, неловко оправил рубашку. Довольно быстро преодолел коридор и обнаружил роскошную купальню. Все здесь, даже пол, покрывали изразцы. Краны отливали изумительным блеском. Неугасаемый артефакт свешивался с потолка в хрустальном сосуде. Раковина напомнила мне только что распустившийся тюльпан. Емкость для омовения, выточенная из особого материала — тонкого, чуть теплого — была приподнята над полом Не мрамор и даже не металл, а будто громадная раковина моллюска. Вот как выглядит, оказывается, цитадель в башне дроу!
Я обернулся к раковине, увидел в громадном зеркале отражение себя самого и вздрогнул! Белая шея, запавшие щеки, громадные глаза, совсем чужие, потеки грязи на щеках, след маски на коже. Жалкий раб и не больше! Стало стыдно от того, что Диинаэ видела меня таким — больным, умирающим, цепенеющим от страха. Да разве я могу хоть чем-то заинтересовать ее? Что осталось от меня прежнего в этом жутком отражении?
Я открутил вентиль на кране и принялся умываться, тёр шею с наслаждением. Знать бы, наденет ли эльтем на меня вновь ошейник? Или так и оставит? Как бы я хотел с нею поговорить, рассказать о том, что случилось! И расскажу. Сегодня же попрошу ее о беседе.
Я тер и тер щеки, словно хотел смыть с себя стыд. Внезапно дверь в купальню открылась. На пороге возник совсем еще юноша, оглядел меня растерянным взглядом. Слуга? Стражник? Кто? Как мне себя вести с ним?
Парень нахмурился, в его глазах зажглись те самые отблески силы, какие бывают только у дроу, его лицо приобрело яростное выражение, плечи вдруг распрямились, взгляд наполнился особенной надменностью. С ужасом я понял, что передо мной молодой дроу, скорей всего, сын и наследник эльтем Галицкой, истинное сокровище ее. Парень уже не ребенок, но еще не мужчина — возраст перехода. У дроу это то самое время, когда полукровки начинают входить в свою силу, становятся способными обрести истинную ипостась.
Слова книги встали передо мной целыми строчками: «Дроу в возрасте перехода особенно опасны. Яростные, коварные, жестокосердные ко всем. В особенности — их мальчики, тем. Им никогда не обрести магии. Они впервые понимают, что мир дроу принадлежит не им, а эльтем. У дроу матриархат. Рождение сына — радость, а дочери — истинное чудо. Сыновей это ранит, и боль от своего несовершенства они выплёскивают наружу в виде жестокости. Их гнев быстротечен. Но стоит помнить, что любая эльтем уничтожит того, кого сочтет опасным для своих детей. Нельзя вести себя резко с молодым тем, иначе мать его придёт и погубит всех, кто смел обидеть ее ребенка. Всех, кто был рядом! Сметет, словно цунами! И ничто не спасет. Не дай боги тебе опрокинуть на себя злость юного тем! Не дай тебе боги ранить или убить тем, оскорбить его! Худшая из кар рухнет на твою голову и головы тех, кто был тебе дорог! Погибнут все, страна твоя перестанет существовать! Чтобы все запомнили, каково это — обидеть ее дитя».
— Ты кто? — рыкнул юноша.
Я в полном ужасе рухнул на оба колена и попытался забиться под купальню. Сверху на мою голову посыпались банки и склянки из тех, что стояли на полках. Какая-то раскаленная труба прижалась к шее. Я чуть вскрикнул. Напрасно! Уже через секунду из коридора донесся голос взбешенной эльтем.
— Если ты посмел тронуть моего сына! Тебе не жить! На кой черт я сняла ошейник! Убью! Всех убью!
— Маам, ты чего? Это кто вообще? Сантехник?
— Денис! Ты живой? А где этот?
— Ну, а что со мной будет? Я извиниться хотел. Цветы тебе купил. А тут этот, под ванну ползет.
— Эмм. Это мой друг старый. Он мимо проходил. Вот. И заполз как-то случайно.
— Друг, значит?! — взвыл тем.
— Да, друг. Учились вместе. А что, ты меня в чем-то подозреваешь?
— Нет, конечно!
— Иди на кухню, погрей чайник. Альер, вылезай. Ты как себя чувствуешь? — в голосе эльтем мелькнули ноты заботы. Но я вдруг подумал, что мне и здесь хорошо. Зачем вылезать, когда дроу ругается с сыном? Совсем нету смысла. Я бы еще и подальше заполз, но боюсь застрять окончательно.
— Мне стало значительно лучше. Можно, я тут полежу?
— А что с ним было? — с большим любопытством спросил тем.
— Варенья ложку съел. Оказалось, что у него аллергия. Скорую пришлось вызывать.
— Ты скормила своему другу варенье, которое тебе папа привез?!
— Одну ложку!
Оказывается, у них есть еще и папа. Интересно, а взрослый тем догадывается, что у его супруги есть гаремный раб? Нет, вылезать точно не стоит.
— Ну-ну! — взревел молодой тем.
— Альер, вылезай!
— Мама! Как ты могла?
— Что именно — как я могла?! Кстати, а что с твоей учебой? Как новая школа? Доволен? Репетиторы еще не нужны?
— Лучше не спрашивай!
— А что такое?
— Отец не оплатил обучение. Вместо него это сделал Этот. Как его? Ну, твой начальник. Эстон Рейт! Это еще ладно. Мне задали уравнения. Много! И как я их решу? Если задачник для студентов первого курса! Там вообще ничего не понятно, кроме цифр!
— Обратно в нашу школу тебя не возьмут. Мне звонила директор, у всех учителей праздник.
— Да я и не хочу в старую школу. Мне, главное, чтоб меня из новой не выгнали! Кстати, я совсем забыл.
— К утру нужно выпилить элитный скворечник? Нет? Построить хатку бобра из подручных материалов в натуральную величину? А, нет, я догадалась. Это же элитная школа! Изучить яйцо страуса и принести его в школу? Имей в виду, грабить в ночи страусиную ферму я не полезу.
— Нет, Эстон Рейт тебе послание передал. Там машина у парадной. Что-то важное. Ты б сходила, а?
— Хорошо, — после небольшой заминки ответила эльтем сыну, — Иди на кухню, поставь чайник, пожалуйста.
— Угу.
Тем вышел, а вот Диинае опасно наклонилась. Я постарался слиться с полом. Только бы не сожгла меня эта женщина. — Если ты хоть что-нибудь сделаешь моему сыну, поверь, я тебя похороню живьём в этой ванной. И закопаю. Сад большой, кустов много. Найду местечко.
— Клянусь, я никогда не причиню вред ребенку.
— Вылезай и старайся ничего не разболтать лишнего. Для всех здесь ты — мой лучший друг. Понял? Не раб!
— Как прикажете.
— Я скоро вернусь.
Эльтем вышла, а я затаился. Но через минуту дверь вновь открылась. На пороге стоял молодой тем.
— Слышишь, ты же технический вуз окончил, да? Ну, то есть ты же с мамой учился?