бви или даже уважения. Государство просто дает нам деньги.
Государство не подавляет, не притесняет, не устраивает ссор, как это бывает в больших семьях. И не государство служит моделью для крупнейших криминальных организаций, в которых кодекс чести сосуществует со страхом и правилом молчать при посторонних. Это модель Семьи. Всем этим можно объяснить, почему искушенные западные люди предпочитают принимать помощь от государства, а не от родственников.
Можно, конечно, сказать, что государство всеобщего благоденствия лишает людей подлинного тепла и потребности заботиться о других, а заодно забирает немалую часть заработанных тяжелым трудом денег. Если судить по газете, которую я купил за 150 рупий, тори, возможно, однажды вернут часть денег, которые они в настоящее время тратят. Но суть не в этом.
Суть в том, что, если индийцы начнут сближаться с нашим образом жизни, они, конечно, приобретут что-то хорошее, но и потеряют тоже, и не только их незабываемое умение заставить слона идти в нужном направлении.
Мы запретили ягоду – и требуется Брюссель, чтобы мы не глупили дальше
Пока мы обсуждаем идиотские британские инструкции и попытки действующего правительства вмешаться в каждый аспект нашей повседневной жизни, давайте не будем забывать историю о том, что предпочитает на завтрак господин Рон Джонс из Чиннора в славном графстве Оксфордшир, и о безумных, дорогостоящих и абсолютно тщетных попытках запретить ему есть определенный вид ягод.
Вы, очевидно, не слышали об ирге. Я, откровенно говоря, тоже. Но г-н Джонс много путешествовал и увидел эти необычные пурпурные ягоды в Канаде. Он положил одну себе в рот, как это делают индейцы в той части мира вот уже тысячи лет. Разжевал. И подсел на них. Надеюсь, я не выставлю его в ложном свете, если скажу, что в Британии он стал главным фанатом ирги, и кому придет в голову винить его?
А вы знаете, что ирга среди ягод – это все равно что «Коиба[283]» среди сигар? Она – королева кустарников. Вся Канада готовит из нее повидло, сиропы, соус для салатов и даже крем-брюле. Согласно некоторым материалам, которые я получил из канадского представительства высокого комиссара, на всех канадских государственных банкетах каждое блюдо принято посыпать ягодами ирги. Если вспомнить кипучую деятельность великих канадцев нашего века, от Марка Стайна, Конрада Блэка до Маргарет Трюдо, то их энергию можно приписать только национальной диете на основе ирги.
Ирга (Amelanchier ainifolia) известна и как июньская ягода, алоза или шэд. Она растет в виде высоких кустов на северо-западе Канады. Относится к семейству розоцветных, и из нее можно готовить почти все, в том числе и сидр, и не в последнюю очередь благодаря ее сенсационным питательным свойствам. Например, в 100 граммах ирги – 84 калории. Сравните с никчемной 51 калорией в ягодах голубики, 37 – в клубнике и 49 – в малине. В ирге больше протеина, углеводов, в три раза больше витамина С, гораздо больше калия, клетчатки и железа, чем в любой из перечисленных ягод.
И меньше жира. Это удивительный плод, и, когда в феврале этого года г-н Джонс увидел иргу на полках местного супермаркета, он воспел хвалебный гимн глобализации и три счастливых месяца не обходился и дня без ирги.
Увы, он недооценил мстительность и назойливость бюрократии. Оказывается, существует закон, направленный против разумной практики свободной торговли и запрещающий британцам есть на завтрак то, что едят их друзья и родственники в Канаде. Он называется Инструкция о новых продуктах питания (ЕС 258/97). В Британии он вступил в силу в 1997 году и гласит, что власти не могут считать тот или иной продукт питания безопасным только потому, что население в Канаде бесконечно верит в него.
Но и этого недостаточно. Согласно Инструкции о новых продуктах питания любой новый продукт, появившийся на рынке ЕС, следует в течение по крайней мере двух лет неторопливо проверять и доказывать его безопасность, прежде чем выставить на полки магазинов. Как оказалось, первые импортеры ирги просто проигнорировали эту инструкцию как явно абсурдную, и таким образом Джонс обнаружил ягоду в супермаркете. Затем, очевидно, кто-то накапал об этом властям. Есть компании, которые специализируются на том, что помогают фирмам преодолевать тупые противоягодные правила, и поставщики ирги, похоже, сделали ошибку, проигнорировав их. «Ирга – это голубика, – сказали импортеры на таможне, – просто канадская голубика». «Э, нет, – сказали посредники, разозлившись, что теряют часть бизнеса. – Ирга – это вид шиповника! Ничего похожего на голубику! Это новый продукт питания!»
И сообщили о появлении ирги новому и нелепому органу – агентству по пищевым стандартам (АПС). В мае 550 чиновников из АПС начали жесткую полномасштабную проверку по всей Британии, и ягода с полок исчезла. Джонс возмутился и написал мне письмо. Я сделал запрос в министерство здравоохранения, министерство сельского хозяйства и в агентство по пищевым стандартам и получил в ответ полный набор нелепых ответов, поясняющих, что, увы, но продажа ягоды в Британии не разрешена. А разрешение будет выдано не раньше чем через два года, когда проведут все тесты и проверят, правильно ли население Канады считает ее съедобной. И не о чем больше говорить. Все правильно: ягода сейчас запрещена. Поставлена в один ряд с героином. И только благодаря отваге импортеров J. O. Sims, Spalding и Lincolnshire у меня на столе лежит немного контрабандной ягоды. Ягоды далеко не свежие и скукожились до размера черной смородины. Когда я их жую, то лишь отдаленно могу представить себе тот вкус, который привел в восторг Джонса (у свежей ягоды привкус миндаля и вишни).
Печально, что и эти остатки теоретически могут захватить сотрудники агентства по пищевым стандартам в черных пижамах, вломившись ко мне через окно. А абсурднее всего то, что фетва[284] АПС, как это ни странно, может быть отменена не парламентом, а Брюсселем!
На днях германское правительство приняло решение, что ирга вполне нормальная ягода и что финны едят ее целую вечность, и согласно базовым положениям единого рынка ЕС ирга считается съедобной во всех странах – членах ЕС, включая Британию. Другими словами, запрет АПС оказался бессмысленным. И тут возникает вопрос: в чем смысл этого агентства, которое в 2001 году изобрели лейбористы со штатом в 550 чиновников, оплачиваемых из денег налогоплательщиков? За что мы им платим, когда их кретинские запреты могут отменить благоразумные немцы? В чем их смысл?
Ответ: а смысла никакого. Но если вы захотите понять, каким образом лейбористы создали 530 000 рабочих мест в общественном секторе и промотали миллиарды на реализацию нескончаемых распоряжений, вспомните, как они пытались запретить иргу. С ягодным Рождеством всех моих читателей!
Напрасно мы жаждем кого-то обвинить
Мы можем снабдить их питьевой водой. Предоставить лейкопластырь и похоронные мешки. Позвонить по телефону доверия и переслать деньги наличными. Так и следует делать.
Но когда мы размышляем по поводу тысячи смертей на берегах Индийского океана, вся планета хочет того, чего мы не можем. Все хотят найти виновного. В глубине души мы хотим найти человеческий фактор в катастрофе, как это делал наш род со времен… – о’кей, со времен Потопа.
Что было причиной первого огромного наводнения, описанного в Ветхом Завете, после которого выжил только Ной? В Книге Бытия ясно написано: «И увидел Господь, что велико развращение человека и что все мысли и помышления сердца их были зло во всяко время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце своем…»[285]
Как бы там ни было, Господь ниспослал проливные дожди. Тот же миф мы находим и в греческих преданиях. Когда Зевсу надоело отвратительное поведение человека в бронзовый век, особенно поступок Ликаона, который подал своим гостям человеческое мясо, царь богов вызвал наводнение, во время которого Девкалион спасается в деревянном ковчеге. В нем он вместе со своей женой Пиррой плавает девять дней. Потом вода спала, и они вновь заселяют планету.
В шумерских преданиях вместо Ноя действует Утнапишти. А причиной потопа опять является гнев бога на падение людских нравов. В аккадской мифологии человека в лодке зовут Атрахасис, а причина потопа – гнев бога Энлиля, который возмущен тем, что его сон нарушает бурно растущий человеческий род.
Подобные повествования существуют и в мифологии хинди, древнескандинавских сагах и даже у индейцев хопи в Латинской Америке. Ученые предполагают, что все это может быть совпадением в тех человеческих обществах, которые развивались в регионах, подверженных наводнениям, на берегах рек. Но некоторые мифы – такие как миф о Ное, греческие и шумерские предания – могут относиться к одному событию, к катастрофическому наводнению, происшедшему примерно за 5600 лет до нашей эры, когда Средиземное море, кажется, влилось в Черное море.
Важно то, что люди реагировали на воспоминания о потопе одинаково – приписывали определенные грехи людям, и можно понять, почему это психологически утешительно. Идея греха несет с собой понятие человеческого фактора и скрытое предположение, что если мы ошиблись в одном случае, то в следующий раз все можно исправить. Если убедить себя, что ужасное наводнение несет в себе божественное правосудие, тогда мы утешаем себя верой в то, что человек в определенном смысле сам автор собственных несчастий.
Конечно, мы уже не настолько примитивны, чтобы полагать вместе с авторами древних писаний, что природные катастрофы можно связать с дурным поведением человека. Если и есть глупцы, которые считают, что Пхукет наказан за то, что он стал современной Ниневией, то им лучше держать свои мысли при себе.