На рассвете дверь спальни осторожно приоткрылась. Пенелопа держала за руку младшего брата.
— Мама спит? — прошептал он.
Я вытерла мокрые щеки и приподнялась.
— Я уже проснулась, идите ко мне.
Я не спала всю ночь. Хотя дорого бы дала, чтобы расслабиться, забыть обо всем, пусть и ненадолго. Я приподняла одеяло, дети улеглись по обе стороны, и я прижала их к себе.
— А папа где?
Сын не дал мне и секундной передышки. Их перепуганные лица были повернуты ко мне, как сканирующие радары, которым не мешала царящая в комнате полутьма. Я не могла им соврать.
— Он в больнице, Титуан, любимый.
— Ты была у него? — забеспокоилась Пенелопа.
— Нет… сегодня буду, скорее всего.
— Можно мы пойдем с тобой?
— Нет, не получится. Сначала я должна пойти одна, чтобы поговорить с докторами и папой… К тому же, знаете, он очень сильно устал, нужно дать ему отдохнуть.
— Все серьезно, мама?
Я обняла их еще крепче.
— Не знаю…
Можно заранее представить себе многие сложности, с которыми столкнешься в жизни, но нельзя предугадать вопрос ребенка: «Папа умрет?» или «С папой что-то серьезное?». Как реагировать на панику и отчаяние своих детей? Как их успокоить, если и самой до спокойствия далеко? И если его, возможно, уже больше никогда не будет. Я всегда клялась себе, что не стану обманывать детей. Всего несколько минут назад я обещала себе, что даже не стану ничего приукрашивать. Но как еще я могу поступить, чтобы защитить их? И какой вариант хуже для них? Узнать, что я скрыла правду о состоянии Ксавье, или встретиться лицом к лицу с реальностью? Я не успевала выбрать правильный ответ. К таким вопросам нужно готовиться заранее, когда все хорошо. Задать их себе. Позволить мрачным мыслям нахлынуть, выстроить стратегию на случай трагедии. Предусмотреть любое возможное развитие событий. Продумать свою реакцию на детские вопросы. Определить, как действовать наилучшим образом в наихудшей ситуации.
Я позволила материнскому инстинкту победить доводы разума. По очереди поцеловала детей, крепко прижимаясь губами к их еще теплой со сна коже.
— Бегите одевайтесь. Дедушка ночевал у нас, мы все вместе позавтракаем, и я отведу вас в школу.
— Мы не хотим туда идти, — заявила Пенелопа. — Мы хотим остаться с тобой.
Я села и оперлась затылком о спинку кровати. Они подползли ближе и вцепились в меня, продолжая смотреть в упор.
— Вам будет лучше с друзьями, чем здесь. Я точно весь день проведу в больнице. Обещаю: вечером, когда мы все соберемся, я вам расскажу, как там папа.
Глава пятая
Язадержалась в школе и коллеже, чтобы описать ситуацию учителям и попросить их быть помягче с моими детьми. Дома меня ждал торжественный прием: папа никуда не ушел, велосипед Кармен валялся на газоне у дома. А я так хотела побыть одна. Чтобы никто на меня не давил, чтобы мне не казалось, что за меня все решают и относятся ко мне как ко второй жертве аварии. Придется выработать четкие правила общения. Но откуда взять силы, чтобы заговорить с ними и все разъяснить? Лучшая подруга набросилась на меня, стоило перешагнуть порог.
— Ава! Новости есть? Я еду с тобой сегодня!
Я больше не живу у себя дома — он теперь дом для всех. Двери к Аве и Ксавье нараспашку, заходи кто хочешь. Месье реагировал красноречиво — нервно метался по дому, ничего не понимая. А вот Мадемуазель охраняла свою территорию с высоты лестничной площадки: зрачки сузились от злости, шерсть вздыбилась, еще немного — и зашипит, уж я-то ее знаю. Как по ней, так слишком много чужих, и хозяина почему-то нет.
— Ты позволишь мне войти? Спасибо.
Кармен отступила, я направилась прямиком на кухню, где наткнулась на Идриса, который тоже пришел. Его забота меня тронула, как и его смущение из-за вторжения, но мне было не до вежливых расшаркиваний. Я налила кофе и стала мысленно готовиться к противостоянию. Когда я обернулась к ним, все трое покорно ждали, сгруппировавшись вокруг стола.
— Придется установить распорядок на ближайшие дни… Я размышляла об этом ночью.
— Мы тебя слушаем. Чем мы можем помочь? — спросила Кармен.
Я провела рукой по своему усталому лицу в поисках энергии, необходимой для того, чтобы все ясно изложить и чтобы они поняли, чего я от них жду. И дать отпор их возражениям, если понадобится.
— Папа, отправляйся домой, отдохни, переоденься, — ласково попросила я.
Меньше чем за сутки его вчерашняя тройка утратила свой гордый вид.
— И дальше делай, что сможешь, в галерее, я сегодня туда не попаду.
— Положись на меня, дорогая.
Я повернулась к Идрису.
— Извини, что бросаю тебя неизвестно на сколько. Жорж посодействует тебе в переговорах с потенциальными покупателями, ведь многие проявили большой интерес к твоим работам.
— Не беспокойся обо мне, лучше скажи, чем я могу быть полезен.
Я ему не ответила и обратилась к Кармен, которую попросила помогать, когда потребуется, моему отцу и на ближайших выходных посидеть с детьми, пока я буду в больнице.
— Когда ты туда поедешь? — поинтересовалась Кармен.
— Сначала мне надо в ветлечебницу, отменить все записи. Позже я займусь поиском подменщика.
— Ава, — подал голос Идрис, — позволь мне обзвонить его клиентов. У меня получится, а ты сэкономишь время и приедешь к нему раньше.
— Спасибо, — тихо произнесла я.
Я была готова принять любую помощь, если она позволит мне быстрее очутиться рядом с Ксавье.
— Мы не можем позволить тебе справляться со всем самой! — заволновался отец. — Я поеду в больницу с тобой!
— Нет, папа. Все вы хорошо его знаете, он человек гордый, и ему точно не понравится, если его увидят таким слабым и несчастным…
Мой голос слегка задрожал, и это не укрылось от их внимания.
— Будь благоразумна, Ава, — взмолилась Кармен.
— Это мой выбор, и вы будете делать то, что я сказала. Мне лучше знать, какой поддержки я от вас жду, и это точно не бессмысленное ожидание в больничном коридоре. Вы можете принести больше пользы. Я буду вам обо всем сообщать, обещаю.
Я выразила взглядом свою огромную благодарность и встала из-за стола.
— Я вас не гоню, но мне пора. И вот еще: сегодняшней ночью здесь будем только мы втроем с Пенелопой и Титуаном.
Идрис поехал со мной в ветеринарную клинику. Он дал мне немного побыть одной и не сразу зашел внутрь. Меня встретил хоровой лай и мяуканье. Сколько животных было в лечебнице? Почему муж не захотел взять помощника, который бы ими занимался? Главная моя задача — пристроить этих бедолаг в надежное место. Я вошла в кабинет Ксавье. Бумаги заполонили все свободное пространство. Бардак был такой, что я сообразила: накануне ему пришлось неожиданно вскочить и умчаться. Торопился ли он, потому что опаздывал отпустить няню? Спешил, чтобы поцеловать детей перед тем, как они лягут спать? Гнал, наплевав на опасность? Я подавила рыдание. В его старой записной книжке я нашла номер бывшего однокурсника, с которым они постоянно обменивались услугами. Позвонила, описала в двух словах случившееся и попросила приехать за подопечными Ксавье. Он пообещал сделать это как можно быстрее. Идрис, который все же зашел в кабинет, кивком подтвердил, что дождется его. Потом я включила компьютер Ксавье — угадать пароль было не сложно, даты рождения детей, — и пробежала глазами его распорядок дня. Хорошо, что Ксавье был человеком организованным и скрупулезно записывал номера телефонов клиентов.
— Все будет в порядке, Ава, я разберусь, — заверил меня Идрис. — Поезжай, не задерживайся.
Я взяла его руку и положила в ладонь связку ключей от ветклиники.
Добрых полчаса у меня ушло на то, чтобы выяснить, где лежит Ксавье. Я пришла в сестринскую, меня попросили подождать. Мне надоело все время ждать. Бессилие и полная зависимость от этих людей были невыносимы. Приходилось выполнять все, что они велят. Например, идти с врачом — другим, не тем, что вчера, — в его кабинет. Я, конечно, слушала то, что он говорил, фиксировала всю информацию. А сообщил он, что у Ксавье двойной открытый перелом малой и большой берцовых костей, ему поставили фиксаторы, стержни и запретили вставать в течение двух недель как минимум — впрочем, с учетом его состояния он бы и без запрета не встал. Когда он наконец поднимется, ему не позволят ставить ступню на пол еще минимум месяц. Затем начнется период реабилитации. Врач подчеркнул, что моего мужа выручила правильная экипировка — она спасла его от серьезных ожогов, они, к счастью, поверхностные. Он что, ждет, что я откупорю шампанское? Вчера во время операции Ксавье вставили в запястье винт, чтобы перелом лучше срастался, поэтому тут тоже потребуется серьезная реабилитация. У него сломано несколько ребер, жизненно важные органы пострадали при столкновении с автомобилем, и потребуется терпение, пока все не придет в норму. Что касается травмы черепа, можно считать, что ему повезло и она, как определили врачи, не слишком серьезная, а симптомы скоро уйдут. Но что означает «скоро» на их языке? Это меня особенно волновало, после того как доктор уточнил, что в ближайшие дни Ксавье будет оставаться под строгим наблюдением. По мере увеличения перечня необходимых процедур, возможных рисков инфицирования и других скверных новостей я как будто проваливалась на десятки метров под землю. Когда он наконец замолчит?
— Могу я его увидеть? — перебила я. — Мне уже ясно, что ситуация серьезная, очень серьезная и что у него уйдут месяцы на восстановление…
— Мы не знаем, в какой мере он восстановит свои…
Я впилась пальцами в письменный стол, чтобы не вцепиться врачу в горло. Надо сохранять спокойствие, но с этим человеком, который так логично все излагает и в принципе только выполняет свою работу, мне было трудно это сделать.
— Послушайте, доктор, я все поняла и лишь прошу вас назвать номер палаты моего мужа. Мне необходимо попасть к нему, причем немедленно, и не надо говорить об установленных часах посещения.
Ну да, я стукнула кулаком по столу, но перед дверью палаты номер 423 мне стало не по себе. Она была приоткрыта, мне оставалось легонько ее толкнуть, и я наконец-то буду рядом с Ксавье. Но страх не пускал меня, удерживал на пороге.