Правда, по их словам, он совершенно обо мне не вспоминает. Ведёт себя так, словно меня и вовсе не существовало. А на любые вопросы сразу уходит в студию или в свою комнату, требуя, чтобы ему не мешали работать. Стал ещё злее и раздражительнее. Шин У даже произнёс такую фразу — «Окончательно покрылся льдом». Однако он идёт дальше, и это главное.
Когда я поведала о своей истории Феликсу и Дэну, так же по скайпу, первым, кто не выдержал и заревел, был Феликс. И успокоить его было невозможно. Парень рыдал, обвиняя мир Дорам в жестокости, но таковы его правила. Что мы можем сделать? Правда, когда я сказала, что после окончания дорамы возвращаюсь в свой мир, зарыдал и Дэн. Ох, тяжело же им. Просили не торопиться и обдумать всё. Да хотя бы последний раз собраться вместе и выпить чайку. В принципе, мне это не так уж трудно это сделать. Как Помощнику. Мир Дорам пропитан лазейками и потайными ходами. То, что по сюжету займёт несколько часов в самолёте, для Помощника несколько минут пешком. Всего-то необходимо перейти в соседний квартал.
Вот только… смогу ли я покинуть особняк незаметно? Вряд ли. Отец хорошо меня охраняет, боясь, что я покину дом. Мой так называемый жених, ещё не появился. Но должен вот-вот появиться вместе со своей роднёй. Кто это, и что они делают? Понятия не имею. Да и плевать мне как-то. Когда появится, тогда и будем решать, а сейчас я сижу и смотрю на призрака Димона…
О да! Совсем забыла! Я ведь живу в этой комнате не одна, да. С первого дня моего здешнего проживания, каждую ночь в моей комнате появлялся очередной «Каспер». Ох, как же я его в начале до жути боялась. Это был высокий мужчина под два метра ростом, крепкого телосложения с короткими темными волосами и безумными стеклянными глазами. Одет призрак был в смирительную рубашку, крепко связанную за спиной. На лице имелось некое подобие намордника. Он что, из психбольницы? Причём, судя по одежде, из отдела особо безумных.
Призрак не говорил и не прикасался ко мне. Однако тот факт, что ночью он вечно ходит вокруг меня кругами и пятится этими ледяными глазами… в общем, сон мне был «обеспечен». Позже я обнаружила на его рубашке небольшой бейджик с номером и именем «Дима». Тогда-то я и стала к нему так обращаться. Прогонять призраков я не умею, хотя как только не пыталась. «Кыш-кыш» использовала в первую очередь. Тот только наклонил голову на бок и посмотрел на меня как на дуру. Не знаю, как он умер, но, судя по синим венам вдоль висков, могу предположить, что это был электрошок. В былые времена так лечили безумных. Вернее, думали, что лечили.
На третью ночь я додумалась поставить Диме один из сериалов. Включила ноутбук и… не поверите, но сработало. Всю ночь Дима сидел за ноутбуком и смотрел сериал. Спала как убитая, невзирая на шум, доносившийся из устройства. В итоге я привыкла к его жуткой физиономии и даже играла в шашки. Из-за того, что на его лице маска, он не мог разговаривать, но вот слушателем был прекрасным. Вот мы играем в шашки, он указывает мне куда и как пойти, а я рассказывала ему о Тхэ Гёне и о том, как поступила с ребятами. М-да… нашла друга даже на той стороне бытия. Таким, думаю, не все могут похвастаться. Ближе к ночи, когда мне надоедало с ним болтать, просто включала продолжение сериала и ложилась спать.
Но вот однажды отец собрал вечером у себя гостей. Не знаю, что за причина, но людей было много. Все собрались на первом этаже в центральном зале, смеялись и улыбались отцу, как и он перед ними. Выпил рюмку, за ней другую и вот уже отец звал меня, требуя, чтобы я развлекла гостей. А именно спела.
Просьба как просьба. Я подошла к фортепиано, за которым уже сидел приглашённый музыкант и спросила, чего же желают послушать гости? Ответила одна женщина средних лет, сидевшая практически в самом конце зала. Она как-то выделялась среди остальных. Сидела в одиночестве, совершенно не пила и мило улыбалась, смотря на меня. Её длинные белокурые волосы вплетены в небольшую причёску и закреплены позади заколкой-крабиком. Вечернее платье было длинным и имело тёмно-розовый цвет, что идеально подходило к её внешности.
— Спой о любви, — попросила она, и все дружно поддержали женщину.
— Хорошо, — кивнула я.
Песня, которую я начала петь, всплыла сама. Как наваждение. Именно её мне написал Тхэ Гён. В ней пелось о грусти, любви и расставании. А также о просьбе любимого человека вернуться. В голове всплывали образы, где мы снимали клип по этой песне, а также самая последняя сцена около часовни в лесу. Потом как Тхэ Гён обо мне заботился, во время болезни, и после этого я впервые посмотрела на него как на парня, а не как на просто симпатичную картинку. Наши ссоры и примирения… интересно, он до сих пор носил тот браслет, что я ему сплела из лент? На новых фотографиях не видно. На них Тхэ Гён всегда с длинными рукавами.
В какой-то момент пение прекратилось. Я ожидала чего угодно: смеха, аплодисментов, воплей, желание выгнать меня со сцены… да что угодно, но не это. Зал словно онемел. Мертвая тишина нависла в помещении, и все с неким шоковым состоянием смотрели на меня. Рты раскрыты. Мне даже стало страшно, а не нажали тут на паузу? Но нет, вон та женщина, которая выбирала тему, до сих пор сидит за столиком и улыбается. Значит… гости просто под впечатлением?
К женщине подсел высокий стройный мужчина азиатской внешности, в чёрном дорогом костюме, кроваво-красной рубашке и лакированных ботинках. Всё в нём говорило, что он при деньгах. И при больших деньгах. Густые чёрные волосы с небольшими седыми прядями зачёсаны назад. Чёрные глаза также устремлены на меня. Словно оценивают и проверяют, из какого я теста. А лёгкая улыбка на тонких губах, говорила о том, что его удовлетворяет то, что он видел.
Я не знаю, кто эта женщина и мужчина, но они явно знают меня.
Также данных гостей заметил мой отец и был… мягко говоря, в бешенстве. Не знаю, что на него нашло, но он в эту же секунду выгнал всех. Буквально всем велел покинуть его особняк, кроме этих двоих. Что происходит? Почему он так зол? И, самое главное, почему эти люди так спокойно реагируют на поведение моего отца? Словно каждый день за подобным следили.
— Какого чёрта вам тут надо? — гаркнул на пару отец, переходя на английский язык. Мда… сколько времени прошло, а я до сих пор не знаю его полного имени. Дурдом. Ну и не важно.
— Ну-ну, — мягко произнёс мужчина-азиат. Его голос был мягок, медлителен и сохранял некую музыкальную бархатистость, которая приятна слуху. — И это так ты встречаешь старых верных друзей?
— Мы с тобой не друзья, Хван Гён Сун, — гневно бросил отец. — И никогда ими не были.
Хван Гён Сун?! Не может этого быть! Это… неужели это… отец Тхэ Гёна? Что… что он тут делает? Я точно помню, что в дораме его в принципе не показывали. Его не существует, как персонажа, но нет. Вот он, со своей спутницей, которую бережно держит за руку. Может, эта белокурая женщина мачеха Тхэ Гёна? Джоанна? Я потеряла дар речи. Что тут происходит? Мир Дорам решил преподнести мне ещё один сюрприз? И наши с Тхэ Гёном отцы знакомы? Да как такое может быть? Это же не какой-нибудь там сериал! А… ну да… глупость сморозила…
— Я повторюсь, — уже рычал отец. — Что ты тут делаешь? Не потерплю, чтобы мой главный конкурент сидел на моём празднике.
— Вот как? — хмыкнул мужчина, продолжая улыбаться. — А если я предложу тебе сделку? Ты же любишь сделки, верно? Весь твой бизнес на этом построен, хоть и не совсем легален.
— Хе-хе-хе, — засмеялся каким-то утробным смехом отец. При этом часто кашляя и скрипя, как потёртое седло. — Сделка? С тобой? И что же ты мне можешь предложить такого, чего нет у меня?
— Ну, например деньги, — спокойно продолжал Гён Сун. — Ты ведь любишь деньги, верно? Я отдам тебе тридцать процентов своего бизнеса, и ты знаешь о каком именно бизнесе речь.
— А взамен…? — медленно произнёс отец, чувствуя вкус наживы.
— А взамен… — мужчина вновь посмотрел на меня, стоящую около фортепиано и всё крепче сжимающую микрофон. — Ты отпустишь свою дочь и навсегда оставишь её в покое.
— Ха-ха-ха! Что? Да будет тебе известно, хренов дирижёр, что Кэт тут по своей воле! — кричал и смеялся отец. — Я не заставлял её приезжать в Россию.
— Неужели? — спросил мужчина. — А у меня есть серьёзные доказательства того, что при вашей встрече в Сеуле ты её шантажировал. И ещё, пока ты не начал кричать, я знаю о твоём плане, — отец побледнел. — Решил слиться с итальянской мафией путём брака? Хороший ход. Особенно когда ты притворяешься больным и немощным стариком. На самом деле, как только брак вступит в законную форму, паренька ждёт только один конец — смерть. Но, а госпожа Кэт… от неё ты просто избавишься, как и раньше. Единственное, что тебя волнует — это деньги. Но вот вопрос, а ты уверен, что итальянцы будут так просты? Уверен, они всё тщательно проверят, прежде чем подпустят наследника на твою территорию.
Я даже дышать разучилась. Мафия? Итальянцы? Чем занимается отец Тхэ Гёна? И знает ли об этом сам Тхэ Гён? Что он от меня хочет? Почему торгуется за меня? А мой отец, он здоров? Это специально подстроено? Боже… голова кругом. Ничего не понимаю. То есть… он бы просто убил моего мужа, а меня вышвырнул за дверь и продолжал бы себе дальше жить, упиваясь властью и богатством? Что за безумие? Чёрт! Когда же этот сюжет кончится?!
Глаза отца сощурились. Ему было абсолютно наплевать, каково мне сейчас, когда я узнала правду. Женщина подошла и помогла мне сесть на один из освободившихся стульев, налив в пустой стакан обычной воды из графина. Я опустошила его залпом и даже не почувствовала. Прохладная рука Джоанны пожимала мне плечо, немного успокаивая. Женщина улыбалась, и в её взгляде не было и крупицы сомнений в своём муже.
— Зачем тебе девчонка? — настороженно спросил отец. — Из-за её голоса? Так ты себе легко можешь отыскать сотню таких, как она, и даже лучше. Связи есть.
— Таких, как она, я вряд ли найду, — задумчиво произнёс мужчина. — Скажем так… это ради «подрастающего будущего».