— Ясно. — Пробубнила себе под нос. К нему повернулась, но глаза не подняла.
— Юль, посмотри на меня. — Обращаясь ко мне, Дима именно просил, словно для него в этот момент был крайне важен зрительный контакт. — Не отворачивайся.
Даже не собиралась. Но и смотреть на него не могла. Для меня эта секунда пропиталась внутренней болью. В голове резко образовалась путанница, а мое тело будто придавили тяжеленной плитой. И она продолжала прессом жать меня к земле.
— Юля?
— Я посмотрю как бинты, хорошо? — Не поднимая взора, протянула руки к месту перевязки. По ощущениям, мои щеки полыхали от неловкости и внутреннего дискомфорта.
Мысленно ругала себя. Для меня его короткое откровение не было новостью и я сама зачем то уточнила и так зная ответ. Какой смысл обижаться на известную мне правду? Но мой внутренний мир все равно пошатнулся. Все внутри болело и веки покалывало.
— Юль, не игнорируй меня. — Он поймал мою руку у своих бинтов и приложил свободную ладонь к моей щеке, большим пальцем поднял мой подбородок — К черту бинты, я в порядке. Посмотри на меня.
Я сделала то, что он просил — ответила ему коротким взглядом. Очень коротким и почти сразу опустила ресницы. Предательское покалывание век усиливалось, а разрыдаться мне не хотелось.
— У меня были обязательства. Да, я вторгся в твою жизнь и немного накуролесил, но я бы не смог на самом деле причинить тебе вред. Сейчас я это понимаю. — Он замолчал ненадолго. Перевел дыхание. Вдруг скрестил свои пальцы с моими, сжав руку. — Я помогу тебе уехать. У тебя будет новая и более лучшая жизнь в безопасности.
— А как же моя предыдущая жизнь? У меня… — Я осеклась. Перебирала, что мне включить в список потерянного. — Ну в общем, у меня была отлаженная жизнь. — В этот момент я закусила губы. Черт. Меня охватила внезапно злость. Она как как оголенные провода, ударила током по каждой клеточке, активизируя меня на новые откровения. — Знаешь что? Моя жизнь была может и не идеальной. Мне много чего не хватает и у меня мало что получалось. Но это была моя жизнь! Понимаешь? Она была отлажена и в ней были перспективы! Возможно я не реализовала бы себя. Может ничего бы не достигла, но ЭТО БЫЛА МОЯ ЖИЗНЬ! Что у меня теперь есть, страх? Ты сможешь вернуть все как было?
Моя тирада приобрела новый оборот, но мне вдруг стало легче. С каждым словом воздух все больше наполнял легкие, даря расслабление. Но с ним пришли и слезы. Я не могла их контролировать. Они рвались наружу. В них были одновременно и крик души и очищение. Я плакала, потому что хотела. Без цели и злилась, потому что не могла иначе. Я потеряла все и пока ничего не обрела. Кроме боли разочарования меня прожигало нечто еще…непонятное, но не вызывающее отторжение.
Машинально я всхлипнула и ахнула. Дима поднялся с тихим стоном и невероятно крепко сжал в объятия. От того, как он прижал меня к себе, защемило ребра. Вдыхаемый воздух пропитался его запахом, ставшим таким привычным. Запах табака и порока, пугающим меня ранее. А теперь я вдыхала этот воздух и мое сознание трепыхалось.
— Ненавидишь меня? — Его рука, прошедшая по моей спине, оставила целую россыпь маленьких вспышек.
— Не знаю. Может быть. — Как мне хотелось пропитать свой голос раздражением и твердостью. А в итоге просто бормотала неуверенно и слабо.
— Я исчезну, просто доверься мне сейчас. — Рука Димы поднялась выше к моему затылку, забравшись под пряди волос. Он коснулся обнаженной кожи кончиками пальцев. Провел едва касаясь и у меня перехватило дыхание.
Будоражащее прикосновение отозвалось дрожью по коже. Я двинувшись, отстранилась.
— А если я не хочу, чтобы ты исчезал? — Эти слова сами собой сорвались буквально с моего сердца. Произносились тяжело, но дарили облегчение, получив свободу.
Снова почувствовала его теплые массивные ладони на своем лице и взгляд темных глаз. Он большим пальцем вытер остатки слез под моими веками. В этих касаниях было столько заботы и нежности. Они так ярко и агрессивно контрастировали с воспоминанием о прикосновении холодного металла, когда Дима приложил ствол пистолета к моему виску. Подумать только, какой диссонанс. Горько усмехнувшись, задумалась. Почему для того, чтобы чувствовать сейчас себя так как я чувствовала — мне нужно было пройти через ад?
Я подняв голову, всмотрелась ему в глаза. Наши взгляды встретились. Я физически ощущала искры, которые вспыхивали в теле при нашем зрительном контакте. Они как ураган забивали разум на куски, образовывая в голове пустоты. Исчезло все кроме глаз напротив. Больше ничего не существовало. Ни дыхания, ни моего безумного пульса. Страхи и безумства наполняющие мою жизнь, тоже растворились. Все замерло. Рассеялось. Были только мы. Он и новая я.
Дима перебрал пряди моих волос и неожиданно приподнялся, пошатываясь, приблизился к окну. Вытряхнул из мятой пачки сигарету и приоткрыл окно.
— Твоя рана… — Встревоженно произнесла я, понимая, что двигаться ему не желательно хотя бы до утра. Диме вообще надо было отдыхать и дать сну возможность его подлечить.
— Заживает. — Он прикурил сигарету.
Комната наполнилась горьким запахом табака. Дима выдыхая дым о чем то думал и меня не покидало ощущение, что его размышления вращались вокруг важного разговора со мной.
В это мгновение, я опустив голову, рассматривала свои ладони, лежащие на коленях. Мне так хотелось, чтобы ночь быстрее закончилась. Ее тишина, пропитанная случайными смертями и ядом напряжения, стала мне ненавистной. Спать не хотелось. Но теплилась уверенность — пройдет ночь и пройдут проблемы. Наивно, но надо же во что то верить.
— Куда бы ты хотела поехать? — Дима спрашивал выдыхая дым в окно.
— Не знаю. Странный вопрос. — Поднявшись я приблизилась к нему, ловя носом аромат табака. От раскрытого окна шла прохлада. Поежившись, добавила — Возможно туда, где тепло и никогда не бывает зимы. Почему ты спрашиваешь?
— Завтра нам надо добраться до моего друга. У него важные вещи. — Он сдвинув брови на переносице, сжал пальцами сильно фильтр. На меня не глядел. И явно не договаривал многое.
— Я тебя не понимаю. Просто скажи, что будет дальше и все. Ты же знаешь. Пожалуйста, мне важна конкретика. — Умолкнув, пождала губы, ожидая ответов.
Поглядывала на Диму, пока он выкидывал фильтр. И стоило ему развернуться ко мне — я потупила взор. Вообще он будто прощался, пусть и не говорил это вслух.
Почему у меня сейчас закружилась голова? Я по прежнему не могла разобраться в себе, но картина моих ощущений стала яснее. Он стоял передо мной рядом, частично ненавидимой мной. Но в тот же момент, я искренне боялась, что он испарится подобно иллюзии.
— Можно я тебя обниму? — Спросила с честно выраженной неуверенностью. Почему то я была уверена, что он откажет. Мне нужно было материально его ощутить. Убедиться, что он еще здесь.
Дима впал в ступор от моего вопроса. Не думала, что можно так обескуражить человека, спросив про объятия. Изучив меня пристальным взглядом, он коротко кивнул. И я сразу же оплела его торс руками, но вспомнив про рану, ойкнула и переместила руки на шею.
Вжимаясь в его каменное тело я невольно вздохнула и от моего вздоха его мышцы напряглись.
— Я больно тебе сделала? — Спрашивала, уткнувшись носом в его грудь.
— Нет. — Ответил низким пропитавшимся хрипцой голосом.
Я снова вздохнула. Вообще не знаю, почему вздыхала. Мои легкие просто хотели получить больше кислорода и очередной вздох сделал обнимаемый мной торс Димы твердым как железо.
Довольно резко он обхватил ладонями мои предплечья, отстранив от себя. Наклонился и прижался губами к моим. По телу мгновенно распространился озноб. И так же мгновенно сменился на вспышки импульсов. Он опять это делал. Снова опустошал мой разум, заставляя забыть обо всем.
Опять заставил трепетать, оставляя на губах раскаленный поцелуй, углубляя его. Мой судорожный вздох разом распалил его еще больше и первичная сдержанность растворилась. Я физически почувствовала его возбуждение, оно передалось мне. Между бедер полыхнуло.
— Ты же ранен. — Шепнула я со стоном, когда он подсадил меня на подоконник, с силой сжав талию.
— Плевать. — Отозвался он, расстегивая мои джинсы.
Мне стало не по себе от того, как буйствовала его натура в этот момент. Он и правда будто резко исцелился. Наверное, все происходящее было не правильным. Всегда и с самого начала, но его обжигающее дыхание, касающееся кожи, отбивало желание думать о чем то. Руки стянувшие мою одежду и сжавшие мои бедра, заставляли замирать и не сопротивляться.
Наклоняясь к моей шее Дима оставлял поцелуи, а они рождали дрожь и жажду его.
Разведя мне ноги, он подвинул меня к себе ближе. Мое тело заныло в нетерпении перейти грань. Почувствовав возбужденную, горячую плоть, я сама прильнула к нему, сосредоточившись на ощущениях того, как она погружается в меня. Полностью заполняет. Глубокое проникновение его члена как разряд тока по всему телу, выбивающее из легких весь воздух, оставляя только стон.
Прогнувшись в спине, когда его член покидал меня, я раздвигала ноги сильнее, желая, чтобы он снова вошел в меня как можно глубже, забирая томление и неудовлетворенность. Только два первых проникновения были аккуратными, хоть и невыносимо глубокими. Потом он словно сорвался с цепи.
Входил в меня словно хотел прочувствовать меня всю, как не чувствовал никогда.
Стекло, к которому прижималась моя спина, дребезжало и нагревалось. Мне казалось, что если оно сейчас разобьется — я ничего не почувствую. Потому что чувствовать могла только его член и его руки на мне. Мне нужен был этот огонь и я хотела в нем сгореть. Жалась и двигалась к нему на встречу, позволяя глубже взять меня. Вскрикивала до хрипоты в голосе, ощущая, как наши тела покрываются испариной, от этого все внутри опалило обжигающей лавой еще больше.
Он не занимался со мной любовью, а именно трахал, но это было так, словно в последний раз. Именно это горькое осознание пробивалось в мой затуманенный сексом с ним мозг. Я гнала эту мысль, не давая ей все испортить.