Для мальчиков – флинты, для девочек – ленты,
Дозорные знаки и тайные числа,
Для девочек – звуки, для мальчиков – смыслы,
Сих – с теми – родство.
И – рифма – на всё.
Ветер в полы!
Мимо школы!
Целым цирком –
Мимо кирки.
Кем ни разу не ласкан
Да без просыпу таскан –
До свидания, классный!
До свидания, пастор!
Не напишем и не пиши!
– Малыши!
Есть у меня – не всё перескажешь! –
Для мальчиков – радость, для девочек – тяжесть,
Нежна – перелюбишь, умна – переборешь.
Для мальчиков – сладость, для девочек – горечь.
Дно – страсти земной…
И – рай – для одной.
Здесь – путы,
Здесь – числа…
Разруха…
Разлука…
Рай – сути,
Рай – смысла,
Рай – слуха,
Рай – звука.
Точно облачко перистое,
Шепот: Грета бургомистрова!
Стройтесь, резвые невестины
Сёстры в свадебное шествие.
Позабыв о сальных бальниках. –
За́ руку берите маленьких.
Школьный дом уже с горошину!
На́ руки берите крошечных
Братцев аистовых…
– Не раскаиваться!
Вроде благовеста…
– Не оглядываться!
Вот он, в просторы стай,
Города самый край.
– Зарастай,
След от ног наших. Спросят – в Китай.
Враний грай,
Голоса и шаги заглушай.
Вы, кусты,
Не храните одежд лоскуты.
Ветер, ты
Голоса и шаги относи.
Без следа!
Говорят, что сегодня среда:
День труда.
В том краю воскресенье всегда.
Жить – стареть,
Неуклонно стареть и сереть.
Жить – врагу!
Всё, что вечно – на том берегу!
В царстве моем – ни тюрем, ни боен, –
Одно ледяное! одно голубое!
Под зыбкою рябью, под зыбкою кровлей
Для девочек – перлы, для мальчиков – ловля
Их. – С грецкий орех!
И – ванна – для всех.
Спи-усни, спи-исчезнь,
Жемчуг – чу́дная болезнь.
Хворост – сер. Хочешь – ал?
Вместо хворосту – коралл.
В царстве моем – ни свинки, ни ко́ри,
Ни высших материй, ни средних историй,
Ни расовой розни, ни Гусовой казни,
Ни детских болезней, ни детских боязней:
Синь. Лето красно́.
И – время – на всё.
Тише, тише, дети! Отданы
В школу тихую, подводную.
Лейтесь, лейтесь, розы щёчные,
В воду вечную, проточную.
Кто-то: мел! кто-то: ил!
Кто-то: ноги промочил!
Кто-то: вал! кто-то: гул!
Кто-то: озера хлебнул!
А вода уже по пальчики
Водолазам и купальщицам…
Жемчуга навстречу сыплются.
А вода уже по щиколку…
Под коленочки норовит.
– Хри – зо – лит!
Красные мхи, лазурные ниши…
(А ноги всё ниже, а небо всё выше.)
Зеркальные ложи, хрустальные зальца…
А что-то всё ближе, а что-то всё дальше…
– Берегись! По колено ввяз!
– Хри – зо – праз!
А вода уже по плечико
Мышкам в будничном и в клетчатом.
Выше, выше, носик вздернутый!
А вода уже по горлышко, –
Усладительней простыни…
– Хру – ста – ли…
В царстве моем (нежнейшее dolce)…
А веку всё меньше, а око всё больше…
Болотная чайка? Младенческий чепчик?
А ноги всё тяжче, а сердце всё легче…
Поминай, друзья и родичи!
Подступает к подбородочку.
Хороши чертоги выстроил
Нищий – дочке бургомистровой?
– Вечные сны, бесследные чащи…
А сердце всё тише, а флейта всё слаще…
– Не думай, а следуй, не думай, а слушай…
А флейта всё слаще, а сердце всё глуше…
– Муттер, ужинать не зови!
Пу – зы – ри.
Шарль Бодлер«La voyage»Перевод Марины ЦветаевойПлаванье
Максиму дю Кан
Для отрока, в ночи́ глядящего эстампы,
За каждым валом – даль, за каждой далью – вал.
Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!
Ах, в памяти очах – как бесконечно мал!
В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль – и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей.
Что нас толкает в путь? Тех – ненависть к отчизне,
Тех – скука очага, еще иных – в тени
Цирцеиных ресниц оставивших полжизни, –
Надежда отстоять оставшиеся дни.
В Цирцеиных садах дабы не стать скотами,
Плывут, плывут, плывут в оцепененьи чувств,
Пока ожоги льдов и солнц отвесных пламя
Не вытравят следов волшебницыных уст.
Но истые пловцы – те, что плывут без цели:
Плывущие – чтоб плыть! Глотатели широт,
Что каждую зарю справляют новоселье
И даже в смертный час еще твердят: вперед!
На облако взгляни: вот облик их желаний!
Как отроку – любовь, как рекруту – картечь,
Так край желанен им, которому названья
Доселе не нашла еще людская речь.
О, ужас! Мы шарам катящимся подобны,
Крутящимся волчкам! И в снах ночной поры
Нас Лихорадка бьет –
как тот Архангел злобный,
Невидимым бичом стегающий миры.
О, странная игра с подвижною мишенью!
Не будучи нигде, цель может быть – везде!
Игра, где человек охотится за тенью,
За призраком ладьи на призрачной воде…
Душа наша – корабль, идущий в Эльдорадо.
В блаженную страну ведет – какой пролив?
Вдруг, среди гор и бездн и гидр морского ада –
Крик вахтенного: – Рай! Любовь! Блаженство! –
Риф.
Малейший островок, завиденный дозорным,
Нам чудится землей с плодами янтаря,
Лазоревой водой и с изумрудным дерном.
Базальтовый утес являет нам заря.
О, жалкий сумасброд, всегда кричащий: берег!
Скормить его зыбям, иль в цепи заковать, –
Безвинного лгуна, выдумщика Америк,
От вымысла чьего еще серее гладь.
Так старый пешеход, ночующий в канаве,
Вперяется в Мечту всей силою зрачка.
Достаточно ему, чтоб Рай увидеть въяве,
Мигающей свечи на вышке чердака.
Чудесные пловцы! Что за повествованья
Встают из ваших глаз – бездоннее морей!
Явите нам, раскрыв ларцы воспоминаний, –
Сокровища, каких не видывал Нерей.
Умчите нас вперед – без паруса и пара!
Явите нам (на льне натянутых холстин
Так некогда рука очам являла чару)
Видения свои, обрамленные в синь.
Что видели вы, что?
– Созвездия. И зыби,
И желтые пески, нас жгущие поднесь,
Но, несмотря на бурь удары, рифов глыбы, –
Ах, нечего скрывать! – скучали мы, как здесь.
Лиловые моря в венце вечерней славы,
Морские города в тиаре из лучей
Рождали в нас тоску, надежнее отравы,
Как воин опочить на поле славы – сей.
Стройнейшие мосты, славнейшие строенья,
Увы, хотя бы раз сравнились с градом – тем,
Что из небесных туч возводит Случай-Гений…
И тупились глаза, узревшие Эдем.
От сладостей земных – Мечта еще жесточе!
Мечта, извечный дуб, питаемый землей!
Чем выше ты растешь, тем ты страстнее хочешь
Достигнуть до небес с их солнцем и луной.
Докуда дорастешь, о древо – кипариса
Живучее?..
Для вас мы привезли с морей
Вот этот фас дворца, вот этот профиль мыса, –
Всем вам, которым вещь чем дальше – тем милей!
Приветствовали мы кумиров с хоботами,
С порфировых столпов взирающих на мир,
Резьбы такой – дворцы, такого взлету –
камень,
Что от одной мечты – банкротом бы – банкир…
Надежнее вина пьянящие наряды,
Жен, выкрашенных в хну – до ноготка ноги,
И бронзовых мужей в зеленых кольцах гада…
– И что, и что – еще?
– О, детские мозги!..
Но чтобы не забыть итога наших странствий:
От пальмовой лозы до ледяного мха,
Везде – везде – везде на всем земном пространстве
Мы видели всё ту ж комедию греха:
Ее, рабу одра, с ребячливостью самки
Встающую пятой на мыслящие лбы,
Его, раба рабы: что в хижине, что в замке
Наследственном – всегда – везде – раба рабы!
Мучителя в цветах и мученика в ранах,
Обжорство на крови и пляску на костях,
Безропотностью толп разнузданных тиранов, –
Владык, несущих страх, рабов, метущих прах.
С десяток или два – единственных религий,
Все сплошь ведущих в рай –
и сплошь вводящих в грех
Подвижничество, та́к носящее вериги,
Как сибаритство – шелк и сладострастье – мех.