Это бывает, сказала она, и с женщинами под 40, которые с ходу отметают мужчин, не дав им никакого шанса.
Может показаться, что у Клэмпитт получился хеппи-энд: в 39 она вышла замуж за мужчину, которому хватало и куража, и воли к жизни. Но палка оказалась о двух концах: такой брак подразумевал компромиссы, на которые ей не пришлось бы идти с первым мужем. Одним из них был отказ от возможности иметь биологического ребенка. Они с мужем пытались родить ребенка несколько лет, прибегая к дорогостоящим средствам, и безрезультатно, – что, вероятно, не стало бы проблемой на 10 лет раньше. Они планируют усыновить мальчика. Финансовая ситуация в этом браке тоже иная: финансист зарабатывает гораздо больше профессора. Плюс тот самый «кураж», который бо́льшую часть времени, конечно, являет собой замечательную черту характера, но иногда Клэмпитт посещает мысль о том, что надо быть осторожной в своих желаниях.
– Мой муж – смутьян, – говорит она, – и мне это в нем нравится. Но я должна тщательно рассчитывать, как с ним общаться, когда он превращается в дикаря – когда мы пытаемся спланировать что-то вместе или когда он забывает оплатить счета и мне приходится говорить: «Давай, сделай дело». Такого никогда не случилось бы в моем первом браке.
Суть не в том, уточнила Клэмпитт, что она жалуется, а в том, что совершенства не существует.
– Есть много мужчин, с которыми у тебя может что-то получиться, и если ты этого не сознаешь, то можешь кончить тем, что всю жизнь проведешь одна, выбирая между синицей и журавлем. Многие люди постоянно что-то оценивают и переоценивают. Я вижу вокруг богатых мужчин и могла бы целыми днями доставать себя мыслью: а ведь все это могло бы быть моим! И мой муж мог бы думать то же самое в отношении других женщин. Нет, оба партнера должны считать, что заключили хорошую сделку. Долгосрочная совместимость – это уважение и общие ценности, это построение жизни, а не осуждение несовершенств.
Случай с водой из-под крана
Как сваха Клэмпитт постоянно сталкивается с такого рода осуждением. Возьмем, к примеру, случай с водопроводной водой.
– Я познакомила эту женщину с милейшим парнем, они пошли на свидание, и он не заказал минеральную воду – сказал, что и водопроводная вода его устраивает, – рассказывает Клэмпитт. – После свидания женщина звонит мне и возмущается: «Он заказал воду из-под крана! Он приехал на встречу со мной на метро! Он даже не взял вечером такси. Он – дешевка!» Кстати, мужчина был высокий, красивый и состоятельный, ну, я и говорю ей: «Допустим, он безразличен к воде в бутылках и такси; но если это так важно для вас, может, он смог бы это понять? Вы бы могли рассчитывать свой бюджет вместе. Есть вещи, которые подлежат обсуждению, если в итоге вы друг другу понравились. По крайней мере, встретьтесь с ним еще раз». Но ей все это было против шерсти. Ей стало «неинтересно».
Я заикнулась было, что с удовольствием встретилась бы с этим любителем воды из-под крана, но Клэмпитт уже свела его с кем-то еще, и они в восторге друг от друга. Та же, что сочла его дешевкой, заметила она, по-прежнему свободна.
А вот как Клэмпитт подбирает людей.
– Первое, – говорит она, – я узнаю, общие ли у этих двоих цели во взаимоотношениях. Второе: я выясняю их ценности. Такие вещи, как независимость, семья, религия, верность. Третье: каковы ключевые качества, которые нужны каждому из них? Не более пяти. Ну, вроде: он должен быть выраженным интеллектуалом. Четвертое: общие интересы. Интересы – это прекрасно, потому что они связывают людей, воодушевляют их, и здорово, когда они совпадают; но другие вещи в долгосрочной перспективе важнее. Поэтому общие интересы у меня на последнем месте.
Я призналась, что почти всегда ставила общие интересы на первое место. Не выше всего остального, конечно, но изначально мужчина привлекал меня именно потому, что у нас были общие интересы.
– И что из этого выходило? – коварно спросила Клэмпитт.
Я попыталась представить, каково это было бы – выйти за мужчину умного, веселого, верного, зрелого и ориентированного на семью, но с совершенно иными интересами, чем у меня.
Что, если он интересовался бы, скажем, видеоиграми и старыми машинами, а я – литературой и пешими прогулками? А если б у нас вообще не было общих интересов? С другой стороны, у многих из моих ближайших подруг были совершенно иные хобби, чем у меня, или им не нравились те книги и фильмы, что нравились мне, но темы для разговора у нас никогда не кончались.
– Два умных, жизнерадостных человека, у которых похожее происхождение, которые хотят одного и того же, часто обнаруживают, что у них есть какие-то общие интересы, – продолжала Клэмпитт. – А если ваш общий интерес – пожениться и вместе поднимать семью, то не думаю, что видеоигры или пешие прогулки станут проблемой.
Внезапно я осознала, что проглядела два самых важных – и основополагающих – интереса, которые должен делить со мной вероятный супруг: семейную жизнь и воспитание детей. Я была в курсе, что это важно, но мой список интересов был набит поверхностной ерундой, которую можно увидеть на страничке в Фейсбуке.
Я спросила Клэмпитт, какого типа мужчину она выбрала бы для меня. Что было бы в моем случае – ну, вы понимаете – реалистичным? Она сказала, что подобрала бы мне «возможно, не самого роскошного мужчину». Кого-то среднего роста, среднего возраста и с детьми.
– Вы – крепкий орешек для свах, – сказала она. – Но найти вам пару можно.
Как тебе такая доза реализма, а? Клэмпитт угадала мое разочарование по зияющей паузе в трубке.
– Так, – проговорила она. – Я скажу вам то же, что говорю женщинам помоложе, которые не желают этого слушать. Я говорю: «Если ты будешь продолжать делать то, что делаешь, что от этого изменится? Ты не хочешь понимать, что тебе 30, но не успеешь оглянуться – тебе уже 45, и ты ахаешь: что же я сотворила со своей жизнью?» Потому что, знаете ли, дальше становится только труднее.
Да, это я понимала. Но мне по-прежнему было трудно смириться с характеристикой «среднего роста, среднего возраста, с детьми и не самый роскошный». Не потому, что я считаю себя неотразимой (я-то сама и невысокая, и среднего возраста, и с ребенком, и не слишком роскошная). Просто потому, что трудно, будучи современной женщиной, не вдолбить себе в голову представление о том, что не имеет значения, насколько ты объективно заурядна, ты все равно «заслуживаешь» того, чтобы быть рядом с crème de la crème[7] мужского общества. Прочти любую статью о знакомствах на ориентированном на женщин сайте или в женском журнале, просмотри всяческие «руководства» для одиноких женщин – и увидишь там фразы типа «ты заслуживаешь того, чтобы: быть с мужчиной, который платит, который ставит твои интересы на первое место, который станет делать тебе по вечерам массаж ступней». И, конечно, мужчина, о котором идет речь, будет при этом высоким темноволосым красавцем.
Получают ли мужчины советы такого рода? Ты заслуживаешь того, чтобы рядом с тобой была супермодель, чтобы ежедневно получать минет, чтобы жить с женщиной, которая станет летать по всей стране и ходить с тобой на футбольные матчи. Да – но не в таком количестве.
Но, похоже, для женщин слово «желаю» превратилось в слово «заслуживаю». И именно поэтому – хотя нет ничего плохого в том, чтобы быть «среднего роста, среднего возраста и с детьми», – я думала, что заслуживаю чего-то лучшего.
Фактор привереды
– На мой взгляд, она неисправима, – сказала Жюли Ферман, основательница «Коучинга Купидона», одного из самых популярных брачных агентств Лос-Анджелеса, о потенциальной клиентке, которая приходила к ней утром того дня, когда состоялся наш с ней разговор. – Я не стану браться за чересчур придирчивую клиентку.
Я просила Ферман рассказать о женщинах, подобных мне, которые испытывают трудности в общении с мужчинами, не принадлежащими к их типу.
– Что бы я ни сказала, она во всем находила негатив, – продолжала Ферман. – Я предлагала ей джентльменов на рассмотрение, а она отвечала, что этот не подходит потому-то, а тот – потому-то. Она, скажем так, вела себя неразумно.
Ферман, которая состоит в браке и занимается сватовством уже 20 лет, – полная противоположность стереотипной жительнице Лос-Анджелеса. Она старомодна и безупречно любезна: женщина средних лет со Среднего Запада, которая говорит «джентльмен» вместо «парень» и использует эвфемизмы – вроде «неразумно» вместо «нереалистично». Не моргнув глазом, она произносит такую фразу:
– Мы существуем для того, чтобы помочь людям не совершить промах из-за фактора привереды.
Как и Лиза Клэмпитт, Ферман с готовностью признает, что ее муж не соответствует ее изначальному представлению о мистере То Что Надо. Не то чтоб она его не искала. Приближаясь к 30 и сделав карьеру в гостиничном бизнесе в Сент-Луисе, она получила свою долю свиданий «вслепую» и, скажем прямо, «перегорела».
Под конец она подписала контракт со службой знакомств «Большие надежды» и познакомилась с мужчиной, который стал ее мужем и отцом двоих ее сыновей. Гил был ее брачным агентом – а стал партнером. Если этот рассказ и кажется сказкой, то Ферман не замедлит опустить собеседницу с небес на землю.
– Я пошла на некоторые компромиссы, – рассказала она. – Он был на 14 лет старше меня, еврей. Я была воспитана в католической семье. Он носил нечесаную бороду, которую я терпеть не могла, и броскую одежду. Моя мать всегда говорила: «Ты поймешь, что встретила своего мужчину, если вы будете относиться друг к другу с уважением и тебе с ним будет уютно». Я никогда ее не слушала. Потом встретила Гила, и никаких горячих чувств он у меня не вызвал, но мне было с ним просто удивительно уютно.
Настолько, что, пока Гил демонстрировал ей перспективных партнеров, она гадала, почему он не приглашает ее на свидание. И однажды решилась выложить карты на стол: спросила, почему его имени нет в клиентской базе данных. Он ответил: