Ребе: Ну, я считаю, что брак подобен цельной конструкции в том смысле, что в какой-то момент семейной жизни вы больше не просто замужем за человеком – вы замужем за самим браком и всем, что он означает. Дети, ваше общее прошлое, ваши общие друзья – вы замужем за всем этим в целом, так что речь больше не об индивидуальной личности в вакууме, как когда вы только встречались. Глядя на свою жену, например, я вижу не только ее. Я вижу мою дочь, ту жизнь, которую мы построили, друзей, которые у нас есть, и препятствия, которые мы преодолели, чтобы прийти к этому моменту.
Я: А женщины, которые ждут в точности такого мужчину, какой им нужен, этого не сознают?
Ребе: Когда люди только встречаются, они об этом не знают. Даже понимая это теоретически, они не могут знать это на практике. Точно так же как люди, которые строят планы в отношении своих детей, еще не знают, какими будут их дети. Тот факт, что у нас родилась девочка, а не мальчик, делает нашу семью совершенно отличной от той семьи, которая у нас была бы, родись в ней мальчик. А через полгода после рождения дочери у моей жены обнаружили рак. Так что мы больше не могли иметь детей. Все это – часть того, что сделало наш брак таким, каков он есть, и мы больше не задумываемся так часто о том, «достаточно ли он высок?» или «достаточно ли она красива?». Думаю, в некоторых отношениях те качества, которые кажутся такими важными, пока вы встречаетесь, совершенно теряются по сравнению с тем, что впоследствии происходит, когда вы вместе строите свою жизнь.
Я: А что вы думаете о концепции «родных душ»?
Ребе: В «родную душу» можно верить, если вы ее уже нашли. Но опасно верить в нее до того, как вы нашли человека, с которым решили провести свою жизнь. Есть много людей, с которыми вы могли бы быть счастливы, – просто дело в том, что ваша душа развивается по-разному с разными людьми.
Как он расставался со своей женой
Я: Что вы имеете в виду, когда говорите, что вы однажды расстались со своей женой?
Ребе: Мы однажды ненадолго разошлись, когда еще только встречались. Она не соответствовала моему представлению о том, какой должна быть жена раввина. До нашего знакомства она руководила фермой по разведению лошадей. У меня в уме существовала заранее установленная роль для моей жены, но эта женщина ее переписала. Мы снова сошлись, потому что она была именно тем человеком, с которым я хотел быть.
Я: А чего именно вы искали?
Ребе: Думаю, я бы сказал, что хотел быть с женщиной-интеллектуалкой. Но это не про нее. Я хотел бы быть с женщиной, которая любит английскую литературу. Это не то, что она любит, но это не имеет значения. А поскольку я раввин, я думал, что буду жить с женщиной, которая в официальной обстановке чувствует себя как рыба в воде. Первые годы всякий раз, как нам с женой нужно было пойти в такое место, где требовалась иная одежда, нежели джинсы, это был страх и ужас. Если честно, когда я познакомился с ее матерью, она сказала моей жене: «Это первый мужчина, с которым ты встречаешься, не обутый в кроссовки – он носит туфли!»
Я: Это интересно, потому что исследователи брака, с которыми я беседовала, говорили, что, хотя различия могут поначалу казаться симпатичными и милыми, в конечном счете люди, близкие по темпераменту, справляются с семейной жизнью лучше. Так почему вы считаете, что различия не мешают вашему браку?
Ребе: Мы вместе не благодаря нашим различиям – мы вместе благодаря нашим сходствам. Между мной и моей женой есть глубинное сходство. Нам нравятся и не нравятся те же люди – почти всегда. Мы в основном одинаково смотрим на мир в политическом и религиозном отношении. Наши взгляды на воспитание дочери тоже очень близки.
Так что я бы сказал – хотя и не знал этого поначалу, – мы похожи на основных жизненных уровнях, а в отношении всего прочего мы проявляем гибкость. Глубинные сходства преодолевают поверхностные различия, и эти различия и близко не значили для нас столько, сколько значило то, что мы вместе строили нашу жизнь. Она говорила: «Я хочу и настаиваю на том, чтобы ты строил свой мир – ничего, если ты будешь ходить на эти ужины один?»
И истина в том, что ходить на них одному для меня абсолютно нормально, потому что я в любом случае довольно занятой человек в силу своих обязанностей раввина, я участвую во всяких заседаниях и прочем – так что этот вопрос мы решили. В молодости у меня была этакая идея-фикс о том, какой должна быть жена раввина, но с годами она изменилась и стала более гибкой.О выносе мусора
Я: Какой мудростью из Талмуда вы напутствуете молодые пары прямо перед тем, как они собираются пожениться?
Ребе: Чаще всего то, что я говорю, взято не из Талмуда. Вообще-то это пример из самого начала моей семейной жизни, а именно – вынос мусора.
Моя жена как-то говорит мне: «Ты не вынесешь мусор?»
И я отвечаю ей тем, чем обычно отвечаю, когда кто-то меня о чем-то просит:
«Через минутку».
Спустя несколько минут захожу в кухню – и вижу, что мусор уже выброшен. И прихожу в ярость! Потому что я так понял – поскольку именно так поступала моя мать, – что жена сделала это, чтобы пристыдить меня: мол, я не делаю того, о чем она меня просит. А она была шокирована тем, что я злюсь, потому что она-то думала, что оказала мне услугу. Но я еще долго ей не верил. Такого рода вещи стали у нас проблемой.
И это потому, думаю я, что многие из нас просто неспособны поверить, что другие люди думают не так, как они сами, и не так устроены. Мы не сознаем, что человека нужно изучать точно так же, как изучаешь какую-нибудь учебную дисциплину. Это невозможно сделать с помощью одних чувств. Вы должны выслушивать его и верить ему, когда он рассказывает вам, как он устроен. Это совершенно противоположная интуиции вещь, поскольку все мы доверяем своим инстинктам в отношении людей, но при этом можем сильно ошибаться. Ваши инстинкты основываются на тех людях, которых вы уже знаете, а человек, которого вы постепенно узнаете, – это не ваша мама, бывшая подружка или сестра.
Так что один из советов, которые я даю молодым парам: надо понимать, что вы устроены по-разному и по-другому, чем члены семей, в которых вы росли, вы должны уважать эти различия и прислушиваться к ним. Когда люди только встречаются, они из-за таких тонкостей расстаются и упускают возможность действительно узнать другого человека. Они отбраковывают людей, не успев их понять, а потом недоумевают, почему не могут ни с кем познакомиться и до сих пор одни.Как все это связано с Шелдоном № 2
Ребе был прав насчет того, что не стоит отвергать людей, не поняв их. На наше третье свидание Шелдон № 2 надел галстук-бабочку. Для похода в кино. И это даже не был тот самый галстук, который я видела на фото в онлайне. Этот был в серо-белую шахматную клетку. Интересно, сколько у него «бабочек»?
– О, если бы я знала, я бы получше принарядилась! – пошутила я, открыв дверь и узрев это дивное явление.
Он рассмеялся и признался мне в своей любви к «бабочкам», хоть это и необычно. А потом объяснил, как это началось. Его дедушка всегда носил галстук-бабочку – а дедушка был его самым закадычным другом. Однажды Шелдон № 2 сказал ему:
– Когда я вырасту, я хочу быть точно таким, как ты!
– Ты хочешь быть зубным врачом? – уточнил дедушка.
– Нет, я хочу носить галстук-бабочку!
Это стало их фирменной семейной шуткой. Через 20 лет, после смерти дедушки, Шелдон № 2 унаследовал всю его коллекцию галстуков-бабочек – дедушка не забыл его слова! Поэтому Шелдон № 2 и любит носить их: они напоминают ему о дедушке.
Я была так очарована этой историей, что Шелдон № 2 стал нравиться мне еще больше. Подумать только, я ведь едва не оставила его письмо без ответа, потому что решила, что только полный придурок может носить розовый галстук-бабочку!
Выходя от ребе, я чувствовала, что пока с меня хватит расспросов. Я видела, что все, что мне говорили об отношениях за последние несколько месяцев – ребе, ученые, исследователи брака, эксперты по знакомствам и свахи, – положительно влияло не только на мою жизнь, но и на жизни женщин, с которыми я разговаривала.
Так что на время, пока я встречаюсь с Шелдоном № 2, передаю слово нескольким таким женщинам, чтобы они поделились с тобой своими историями.
24. История Клер: «Преодоление себя»
Клер была подобна многим женщинам, у которых, кажется, есть все, кроме мужчины. У нее не было недостатка в бой-френдах, но она никак не находила того единственного, с которым могла бы провести свою жизнь. А потом что-то изменилось, и этим «чем-то» была она сама. Слово Клер:
Когда я была одиночкой, мне все уши прожужжали о том, какая я яркая и привлекательная, так что я никак не могла в толк взять, почему у меня не получается найти свою любовь. У меня всегда были бойфренды, но, если честно, ни один из них не был человеком того типа, за которого я хотела бы выйти. Я «западала» на очень привлекательных парней. Ну, ты понимаешь: блондины с голубыми глазищами или классические темноволосые красавцы. Мне было приятно идти с ними рядом по улице. Все, как на подбор, интеллектуалы, они умели меня рассмешить. Я по натуре экстраверт, и мне непременно нужен был человек общительный.
Но ни одни из этих взаимоотношений «не сыграли». Один мой бойфренд пил. Другой постоянно был в состоянии стресса и не следил за собой. Третий порвал со мной, потому что, как он сказал, у меня слишком большие запросы, но я не думаю, что просить человека быть надежным или честным значит требовать слишком много. Последний не хотел детей. Когда мы познакомились, он говорил, что, возможно, потом захочет. А я не хотела слышать слово «возможно».
Я много знакомилась через интернет, но была очень разборчива. Я немедленно отметала мужчин, если они были слишком говорливы или всхрапывали от смеха, когда разговаривали со мной по телефону. Я думала: нет, с этим мне не ужиться.
Девчонкой я думала, что просто познакомлюсь со своим парнем в супермаркете. Я уроню банку фасоли, а он ее поднимет. И после этого мы будем жить долго и счастливо. По мере взросления рождаются фантазии типа «высокий, темноволосый и красивый» – и этот прототип на бессознательном уровне остается с тобой и застит глаза.