«Я хочу, чтобы он рассказывал мне о своей жизни». Разверните эту мысль.
Я хочу рассказывать себе о своей жизни.
Именно этим вы сейчас и занимаетесь. Мы рассматриваем вашу внутреннюю жизнь, ваше взросление, когда рядом был отец, и то, как вы его покинули. Он вас не покидал. Наоборот. Это вы не спрашивали.
Да.
Можно начать сейчас. Давайте разберем ваше следующее утверждение.
Отцу не следовало плохо ко мне относиться. Он должен был говорить со мной о своей боли.
Правда ли это?
Нет. По крайней мере, с моей нынешней точки зрения. Я вижу, что он должен был относиться ко мне как относился, — больше он ничего не мог сделать. И если он не рассказывал мне о своей боли, значит, и не должен был.
Сделайте разворот.
Я не должна плохо с ним обходиться. Должна говорить с собой о его боли. Да. Трудно такое слышать, но это правда. Теперь я вижу, как я с ним обращалась. Неудивительно, что он держался со мной холодно и отстраненно. Я отгораживалась от него, когда он со мной не соглашался или не давал мне того, чего мне хотелось. Мельком я видела на его лице боль. Мне было всего десять лет. И я была такой ледышкой-всезнайкой. Вполне понятно, почему он не хотел говорить со мной о своей боли.
Можете найти еще один разворот?
Я не должна плохо обходиться с собой. Должна говорить с собой о своей боли.
Это утверждение так же или более правдиво?
Да. Я вижу, какую боль я себе причинила мыслями об отце. Я даже на других мужчин смотрю сквозь призму того, каким я его себе представляла. Мне так плохо от этого. Сколько это будет продолжаться?
Недолго, милая. Сейчас вы со всем этим разбираетесь. Будьте добры к себе и не останавливайтесь.
Но я была такой эгоисткой!
Вы были маленькой девочкой, верящей в свои убеждения. Мы живем так, как диктуют нам наши убеждения. Мысли могут больно ранить, если не подвергать их сомнению, а ведь именно это вы сейчас и делаете — сомневаетесь в своих мыслях.
Да.
О том и речь: мы просто определяем вашу роль в этой истории. Именно здесь зарождается ваша боль, здесь ее обнаруживают и здесь она исчезает.
Да.
Разберем еще одно утверждение.
Мне нужно, чтобы отец меня любил.
«Ваш отец не любил вас» — правда ли это? Соответствовало ли это истине хоть когда-нибудь?
Нет. Теперь я это вижу. У меня все было нормально, даже отлично. Он меня любил.
Как вы реагируете, когда верите мысли «Отец меня не любит»? Как реагировали, когда были маленькой девочкой?
Я превратила себя в малявку и не осознавала, что вся эта любовь живет во мне. И я была не в состоянии увидеть эту направленную на меня любовь. Потрясающе. Мне кажется, сейчас я вижу ее впервые в жизни.
Кем бы вы были в годы взросления без мысли «Отец меня не любит»?
Просто была бы собой. Была бы свободной, правда. Мне стало бы гораздо легче любить его.
Может, вы не мешали бы ему, если бы не пытались манипулировать его любовью. Давайте сделаем разворот.
Я не люблю себя. Да, это гораздо правдивее.
Можете обозначить другой разворот?
Отец крепко меня любит. Да, теперь я это вижу. И мне хочется плакать — от радости.
Вот это, милая, вы можете сделать дома. А сейчас закройте глаза и представьте его и то, как он вас любит, — вспомните все начиная с раннего детства и заканчивая последней встречей с ним. Воскресите в памяти как можно больше воспоминаний. Просто смотрите на него без выдуманной вами истории и с открытым непредвзятым умом. Делайте это в течение нескольких дней, а также во время встреч с ним, записывайте все тревожащие вас мысли и впустите отца в свое сердце снова. Если в его присутствии вы испытываете любого рода боль, замешательство, дискомфорт, то просто исследуйте свои мысли. Задайте себе четыре вопроса, сделайте развороты — и живите счастливо. Если вы все сделаете тщательно, любое воспоминание об отце будет вас радовать. Вы начнете понимать, что любили его всей душой, но, как ребенок, не могли выразить свое чувство. Каждый из нас становится ребенком, когда верит своим мыслям об отце. Ваш отец не любил вас так, как хотелось вам, но это не значит, что он вообще вас не любил. Сейчас вы учитесь себя любить и по-отечески о себе заботиться. С этого все только начинается — всегда.
Моя бывшая жена должна меня простить
Мне грустно потому, что даже после десяти лет раздельной жизни моя жена не желает меня прощать.
Чье это дело — прощать вам кого-то или не прощать?
Мое.
А это чье дело — прощать ей кого-то или нет?
Не мое.
Я рада, что вы обратили на это внимание, дорогой. Это ее дело, кого ей прощать. Разверните эту мысль.
После десяти лет раздельной жизни я все еще не готов простить себя.
Это не менее правдивое утверждение?
Да, не менее.
Возможен еще один разворот. Видите его?
После десяти лет раздельной жизни я все еще не готов простить ее.
Расскажите об этом.
Не знаю, с чего начать.
Значит, она должна вас простить? Когда вы узнаете, с чего начать, вы простите ее, а затем поговорите о прощении с ной. Посмотрите, как вы живете, когда ищете понимания. Так жить очень больно. Понимание — это ваша работа. Вы и есть тот человек, который должен вас понимать. Давайте посмотрим на следующее ваше утверждение.
Я хочу, чтобы она открылась и была готова к разговору.
Кто должен заниматься уровнем ее открытости и выбором собеседников?
Она.
Теперь видите, что и через десять лет вы стремитесь управлять ее мыслями, временем, грустью, самим ее существованием? Хотите контролировать степень ее открытости. Хотите контролировать, с кем она разговаривает. Даже прощением ее вы желаете управлять. Это безнадежно. Кем бы вы были без этой мысли? Честным, достойно живущим человеком, не пресмыкающимся в мольбах о прощении и любви, — просто честным и любящим мужчиной, который уважает ее решения, какими бы эти решения ни были. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Я хочу, чтобы она оставила меня в покое.
Кто решает, кого ей оставлять в покое, а кого нет? Когда вы соглашались на ее требования, что вы хотели выменять, что покупали? Вы хотели, чтобы вас простили, чтобы сыну говорили о вас только хорошее. А были ли вы честны с ней? Говорили ли вы бывшей супруге такое: «Предлагаю сделку: я дам тебе денег, если при нашем сыне ты будешь отзываться обо мне хорошо. Я дам тебе денег, а ты притворишься, что простила меня»?
Нет.
Итак, когда в следующий раз будете говорить с ней, возможно, вам захочется сказать именно это. Это и есть честность. Если она ответит «Нет, я не буду этого делать», можете поблагодарить ее за честность и дать понять, что она ваш наставник и что ее неподкупность — это очень славно. И рано или поздно вы, вероятно, заметите, что вы прощаете машинально — как только начнете понимать собственные стрессовые мысли. Оказывается, что в вашей боли ее вины нет, никогда не было и не будет. И если она этого не видит, она не может по-настоящему вас простить. И вы здесь ни при чем.
Скажу правду — потеряю девушку
Я сказал девушке, что интересуюсь кое-кем еще, и она грозилась меня бросить. Теперь я думаю, что моя честность могла разрушить наши отношения и я бы остался один. Боюсь, что, сказав ей правду, я потеряю ее.
Если вы боитесь, что потеряете ее, что не получите желаемого, значит, у вас действительно возникли трудности. Как вы реагируете, когда верите мысли о том, что если скажете правду, то потеряете девушку?
Мне становится страшно. Я не признаюсь, о чем на самом деле думаю и что хочу ей сказать. Я ей вру, и это приводит меня в отчаяние. Чувствую себя обособленно и одиноко. Говорю себе, что я неудачник. Я отдаляюсь и мучаю себя за то, что не могу все уладить.
Кем бы вы были без веры в то, что потеряете девушку, если будете говорить ей правду?
Был бы спокойным человеком. И, может, более честным с собой человеком. Более честным с девушкой.
Быть честным очень просто, если вы не боитесь ничего потерять. Это проще простого — и степень удовлетворения здесь гораздо выше, чем от всех бонусов извне, которые вы только можете представить. Вы начинаете любить то, что есть. И больше не ищете идеальных отношений. Вы не ищете их и находите — всегда. Все, чего мы хотим, — прямо перед нами. Итак, сделайте разворот.
Я потеряю ее, если солгу. В этом я вижу больше правды. Ложью я причиню больше боли и ей, и себе. Я ничего не потеряю, если скажу правду. Я уже говорил правду и ничего при этом не терял; наоборот, я заметил, что обычно я остаюсь в выигрыше.
У меня все точно так же. Давайте следующее утверждение.
Я хочу говорить правду и при этом не причинять людям боли, не разочаровывать и не злить их. Временами я бываю нечестен, так как правда кажется мне жестокой.
«Правдой вы можете причинить людям боль, можете разочаровать их» — правда ли это?
Мне так кажется.
Если я действительно считаю, что моя правда уязвит чьи-то чувства, я ничего не говорю. Я останавливаюсь. Я не выхожу за рамки собственных представлений о том, что может причинить вам боль, ведь от этого и мне будет больно. Это мои личные границы. Я не знаю, заденет это вас или нет. Я останавливаюсь ради самой себя. Я не осторожничаю с высказываниями; я умолкаю по собственной воле. Я сама отвечаю за то, где живу — в аду или в раю.
С другой стороны, если вы зададите мне прямой вопрос, я отвечу. Я хочу открыть вам все, что я вижу, — если вы спросите. От вашего восприятия моего ответа зависит то, обидит он вас или поможет вам. Получается, что, отдавая и получая, каждый из нас отвечает перед самим собой. Можно сказать что-то очень милое — и все равно кого-то обидеть. Люди сами себя ранят той историей, которую они себе рассказывают о том, что, по их мнению, я сказала. Всегда бывает только так и не иначе. Если я поставлю прямой вопрос, а вы из-за страха обидеть меня правдивым ответом начнете увиливать, значит, вы не уважаете себя или меня. Не прозвучавший правдивый ответ может вызвать в вас чувство незавершенности. Раз уж я задала прямой вопрос, предполагается, что я смогу выдержать прямой ответ. Можете ли вы абсолютно точно знать, что способны своими