Защита – это объявление войны. Если ты скажешь мне, что я грубая, отвергающая, строгая, жестокая, несправедливая, то я отвечу: «Спасибо, дорогой, я могу найти подтверждение всему этому в своей жизни, я была и такой, как ты сказал, и даже хуже. Расскажи мне все, что видишь, и вместе мы поможем меня понять. Через тебя я узнаю себя. Без тебя как я смогу узнать о жестоких и невидимых сторонах себя? Ты приводишь меня к себе. Итак, дорогой, посмотри мне в глаза и скажи мне это снова. Я хочу, чтобы ты высказал мне все». Именно так друзья узнают друг друга. Это называется целостностью. Я – та, кем ты меня назовешь. Если ты видишь меня жестокой, то это возможность для меня заглянуть вовнутрь и увидеть, что происходит в моей жизни. Была ли я когда-либо жестока? Не без этого. Поступала ли несправедливо? У меня не займет много времени признать это. А если я неясно что-то помню, мои дети мне напомнят. Как другие могут меня назвать, чтобы я не смогла найти подтверждение этому в своей жизни? Если ты говоришь мне то, что вызывает желание защищаться, это та самая, скрытая внутри меня жемчужина, ожидающая, когда ее обнаружат.
ШАГ ВТОРОЙ
Выслушав критику, спроси себя: «Испытал ли я хоть малейший стресс, услышав это замечание?» Если «да», значит, критицизм справедлив для тебя и ты еще не имел с ним дело либо пока не заглянул в него достаточно глубоко, чтобы разобраться в собственной боли. Посмотри, что происходит, когда ты подвергаешь сомнению мысли, которые вызывают у тебя защитную реакцию.
Пример. Возможно тебя задело, когда твоя подруга сказала: «Ты меня не слушаешь». Мысль, которая причинила тебе боль, могла бы звучать: «Она не права насчет меня». Правда ли, что она не права? (Она говорит тебе то, что думает. Значит, она должна быть права в этом.) Теперь подвергни сомнению мысль.
«Она не права насчет меня» – правда ли это? Нет, неправда. Правда в том, что иногда я не слушаю.
Как я реагирую, когда верю, что она не права? Я немедленно расстраиваюсь и чувствую себя несправедливо обвиненной. Я начинаю защищаться. Я мысленно атакую ее. Я чувствую жалость к себе.
Кем бы я была без мысли «Она не права насчет меня»? Я, возможно, бы выслушала ее. Я, возможно, была бы восприимчивой к тому, что она говорит. Это страшно. Я, возможно, повнимательнее бы присмотрелась к себе.
Переверни это: «Я не права на ее счет, когда думаю, что она не права насчет меня».
Когда ты больше не тратишь свою энергию на поиск одобрения, ты можешь открыть свои объятия для критики и воспринимать ее как подарок, а не так, что нужно опровергать или против чего защищаться. Честность и уязвимость разрушают иллюзию, что нами манипулируют или каким-то образом нас разоблачают. Когда твое смирение искренно, критика никак не сможет тебя ранить. Ты сможешь увидеть на своем собственном опыте, что она может принести тебе только пользу. Именно так ясность проявляется в жизни с эффективностью твоих действий, помогая тебе быть добрее к себе и другим.
11. Жить в любви
Когда ты находишь истинную любовь, способы манипулирования людьми для получения того, что ты считал любовью, внезапно становятся явными и очевидными. Ты, возможно, ожидаешь, что это будет неловко, на самом деле зачастую это забавно, и ты обнаруживаешь, что простить себя за свою собственную человечность – просто. Ты осознаешь, что твои прежние способы поиска одобрения были лишь недопониманием, которое теперь устранено, и ты благодарен за это.
Я разослала электронные письма, спрашивая людей о том, как исследование помогло им для них. Ответы приходили без остановки, пятьсот страниц ответов. Читая их, я была тронута тем, как много люди страдали, все настолько по-разному. И растрогана тем, какой восторг они испытывали, пробуждаясь ото сна от того, что, они думали, происходило в их жизни, и видя теперь, что на самом деле происходит. Исследование казалось каким-то волшебным пространством, в котором они могли приютиться после долгого, удивительного путешествия, – домом, где они могли сидеть вокруг огня, рассказывая истории о преодоленных опасностях и смеясь в кругу старых друзей. Когда ты не веришь в свои стрессовые мысли, все, что остается, – любовь и смех.
Эта глава составлена лишь из нескольких этих ответов.
«Я добивался Лены четыре года – безрезультатно. Я чинил ей компьютер, ел жареные луковые кольца, потому что она их любила, блистал своими самыми остроумными высказываниями, преуменьшал то, как сильно я ее хотел. Ничего не работало.
Затем у нас с ней появился шанс провести вместе выходные. Она ясно дала понять, что никакая форма сексуального контакта не позволительна. Мне не позволялось держать ее за руку, обнимать, целовать в щеку – ничего. Каждый раз, когда возникал порыв выразить свое влечение, я был вынужден бездействовать. Вместо этого я замечал свои мысли. И вот что я увидел: я использовал все эти приемы, чтобы понравиться женщинам. В эти выходные вместо того, чтобы чувствовать, будто я подавляю себя, я замечал, что те простые физические действия на самом деле рассеивали нежные, забавные, сексуальные ощущения, которые я испытывал. Без привычного выхода эти ощущения просто продолжали наполнять мое тело. К концу тех абсолютно платонических выходных я ощущал столько блаженства и был настолько полон любви, как никогда раньше!
Тот поворотный момент, когда я перестал искать ее любви, стал, мягко говоря, огромным облегчением. Все мое тело расслабилось. Я просто не мог заставить себя поверить в то, что нуждался в отношениях с ней или с кем-либо еще, чтобы быть счастливым. Я перестал чувствовать себя вывернутым наизнанку, я перестал искать счастье там, где его не было и не могло быть. Я просто перестал делать то, что делал всю свою жизнь. В результате я впервые ощутил себя стабильным, честным и полноценным.
Я перестал искать любви этой женщины и извинился за все те способы, которыми пытался убедить ее согласиться с моей мыслью, что мы должны быть парой. Я искренне – и это меня по-настоящему шокировало – не имел желания быть с ней в серьезных отношениях и чувствовал удовлетворенность тем фактом, что любил женщину, которая не отвечала мне взаимностью. В общем, великая ирония судьбы в этой истории в том, что, как только я перестал искать ее любовь и одобрение, как только я больше не мог найти причину быть с ней (или с кем бы то ни было, если уж на то пошло), она посмотрела на меня и подумала: «Ту свободу, о которой я всегда мечтала, я могу обрести со Стивеном. Ох, и он довольно-таки милый!» И она наклонилась и поцеловала меня.
Теперь, четыре года спустя, мы уже год как женаты. И наши настоящие с ней отношения куда лучше тех, которые я воображал себе все эти годы».
«Раньше я верила, что если я кормила людей, то я дарила им любовь и взамен они ответят любовью мне. Когда я осознала, что делаю это, – я была в шоке. Я не знала, что с собой поделать. Что еще я могла предложить, если я не могла готовить для людей?
Я была ошарашена, сбита с толку и встревожена, когда на меня начало снисходить, что я была рабыней, что моя жизнь была посвящена угождению другим. Я чувствовала, будто потеряла что-то очень ценное. Я рыдала. Кто эта девушка, которой я являюсь? Чего она хочет? Я не знала. Я не имела ни малейшего представления.
Я знала, что мне нужно полюбить себя, для того чтобы быть способной видеть любовь вовне. Но как мне это сделать? Я продолжала упрямо подвергать сомнению и переворачивать мысли, которые возникали у меня. Чем больше я их исследовала, тем менее заинтересована была в получении одобрения других людей. Я осознала, что действительно важным было получение моего собственного одобрения.
Сейчас, когда я готовлю для кого-то, мне искренне интересно, понравится им это или нет, но я не завишу от их одобрения. Я не жду, затаив дыхание, чтобы увидеть, довольны ли они, и я не подавлена, если они окажутся не в восторге. Если кто-то критикует блюдо, то, вместо того чтобы быть задетой и противиться или игнорировать их комментарии, я рассматриваю вероятность того, что они правы. И их комментарии часто оказываются полезными. Когда блюдо выходит неплохим, но не таким удачным, как я планировала, я подаю его без суеты или извинений и просто наслаждаюсь приятной компанией. В прошлом я бы ни за что так не смогла. Это приносит мне умиротворение, пространство и способность присутствовать в происходящем, каким бы оно ни было».
«Раньше я жила, лишь угождая другим. Теперь я делаю то, чего я действительно хочу, а не то, что, я думаю, мне следует делать. Например, я позволила одной прихожанке из нашей церкви пожить у меня, пока она не найдет себе другое жилье. Затем как-то вечером я нашла ее пьяную спящей, с остывшим ужином в духовке. Я поняла, что не доверяю ей настолько, чтобы быть уверенной, что она не спалит мне мой дом. Поэтому сказала ей, что она должна уйти. В прошлом я жила бы в страхе, надеясь, что она вскоре сама найдет жилье. В этот раз я просто сказала ей о том, чего я боялась. Она быстро нашла другое жилье себе по вкусу и поблагодарила меня за то, что я была такой прямой и уважительной к ней».
«Я жил один и встречался с женщиной, которая имела привычку отменять наши свидания в последнюю минуту, заставляя меня чувствовать себя покинутым и жалким – как Чарли Чаплин в фильме «Золотая лихорадка». Я говорил ей, что это не имело никакого значения и что меня не напрягает быть одному. Это было не так, но я думал, что она окончательно меня бросит, если я покажусь эмоционально зависимым. Я следовал инструкциям исследования, осуждал ее яростно, записывал это, задавал четыре вопроса и делал перевороты, получал осознание, но все еще чувствовал себя жалким, когда она не хотела меня видеть.
Затем, одним субботним вечером, подходя к своему пустому дому, я почувствовал легкое волнение, будто вот-вот встречу ког