— Я бы предпочёл не рассказать, а показать.
Ох, звучало немного подозрительно.
— Нет, всё же лучше расскажи на словах, — Яна прошла в комнату и направилась к комоду, где у неё лежали деньги и карта.
— Такие хорошие новости нужно не рассказывать, а показывать, — настаивал он на своём.
Яна выдвинула ящичек и полезла в коробку, где хранила свои сбережения. Честно говоря, не очень рассчитывала найти наличные — наверняка, они уже потрачены Вивьен, а вот карта должна была быть нетронутой.
Удивительно, но тоненькая стопочка купюр всё же была в сохранности. Вивьен пока не растратила всё. Хотя это и не удивительно. Она долго жила в бедности, привыкла экономить.
Яна сунула в карман деньги и карту. Теперь бы ещё отыскать дядюшкин артефакт. Тогда основную часть миссии можно было бы считать выполненной. Как только артефакт окажется у Яны, а вместе с ним и уверенность, что можно в любую минуту вернуться в мир Морриса, можно будет вздохнуть с облегчением.
Куда Вивьен могла положить кулон? А куда бы его спрятала сама Яна? У них с двойником, наверное, похожий ход мыслей. В её маленькой съёмной однокомнатной квартире укромных мест практически не было. Яна бы положила кулон в фарфоровую сахарницу из чайного сервиза, который стоит у неё для красоты в стеклянной секции мебельной стенки. Непонятно, почему именно такая странная идея пришла Яне в голову, но она решила её проверить.
Открыла дверцу, достала сахарницу и заглянула внутрь. Невероятно, но кулон лежал там! От радости чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Необъяснимое везение. Яна даже не предполагала, что всё будет настолько просто. Кулон она тоже собиралась спрятать в карман, но тут её окликнул непредназначенный.
— Я готов поделиться радостью.
Яна развернула голову и обомлела. Пока она была занята поисками, он обнажил свой торс. Только этого ей не хватало. Он в два прыжка подскочил к Яне с явным намерением снова обниматься.
Но нет, всё оказалось катастрофически хуже. Он ещё и штаны начал спускать. Хорошо хоть, не до конца. Яна по стеночке прокладывала себе путь к бегству. Деньги есть, артефакт есть — пора ретироваться. Но недо-предназначенный, страшно довольный, преградил ей дорогу.
— Милая, догадалась, о чём я?
Угу. Догадки Яны были одна другой забористее. Пожалуй, озвучивать не будет. Несмотря на все её манёвры, она оказалась между шкафом и его обнажённым торсом, а он взял её руку и прислонил к своей пояснице.
— Чувствуешь?
Потом, некоторое время спустя, на свежую голову, Яна догадается, что он имел в виду, почему так странно себя вёл и чему был так рад, но в тот момент происходящее казалось ей более чем странным.
Она начала отчаянно бороться с объятиями непредназначенного, которые могли перерасти в поцелуй.
— Отпусти! Слышишь?! Я не…
Яна ещё не успела договорить, что она не Вивьен, как в комнате появился ещё один человек. И не просто человек, а Моррис. Откуда он взялся? Должен же был дожидаться Яну в машине.
— Отпусти её, мерзавец!
Яна ещё никогда не видела, чтобы мужчина за одну секунду превратился в разъярённый бульдозер. Сейчас прольётся чья-то кровь…
Глава 58. Борьба почти на равных
До новой луны остался всего день. Скоро откроется тоннель перемещений в пещере забвения. Ринат собирался воспользоваться им, чтобы попасть в земной мир и вмешаться в события, которые там происходят. Разговор с Жюлем за партией в нарды произвёл на него впечатление, и всё же Ринат не планировал прислушиваться к его советам. Он был совершенно уверен, что без его вмешательства случится что-то нехорошее, и все его двадцатилетние усилия окажутся напрасными.
Ринат позвал к себе Дамира. В последнее время тот стал его правой рукой. Ему и доверил занять своё место до следующей новой луны.
— Как только я покину посёлок, запечатайте все подступы. Пусть старшие женщины заговорят все тропы. Дозорным вели пить тройную порцию бодрящего зелья, прежде чем заступать в караул. Никто, ни одна живая душа не должна попасть сюда, пока я не вернусь, — строго распорядился Ринат.
— Я буду лично всё контролировать, — клятвенно пообещал Дамир.
Ринат собрал заплечную сумку и вышел из своего жилища. Дорога к пещере забвения заняла пару часов. Идти нужно было вверх по склону, но он не чувствовал усталости, ни разу не сделал привал. Люди, живущие в долине, ни за что не смогли бы выдержать такой путь в этой высокогорной местности. А любому атайцу ничего не стоило подобное путешествие.
Мысли заставили горько усмехнуться. Когда-то умение атайцев жить высоко в горах было лишь одним из огромного множества других превосходств над дамарийцами и людьми с долин. Но теперь могущество Атайской магии тает с каждым днём.
Ринат подошёл ко входу в пещеру, но прежде чем зайти внутрь, обернулся, чтобы полюбоваться гордой красотой этих мест, насладиться величием гор, впитать их спокойствие и непоколебимость. Тут всё необычно. Каждая пещера особенная, со своей энергией, со своей магией, со своим характером. Но пещера забвения — самая норовистая, самая опасная. Название говорит само за себя. Здесь можно забыться навсегда. И чтобы этого не произошло, чтобы пещера открыла тоннель перемещений, придётся провести, медитируя, долгие часы.
Ринат сделал несколько шагов в глубь пещеры, и мгла окутала его. Это ещё одно испытание. Сюда не проникает ни один луч света. Любому, кто осмелится войти в пещеру, придётся действовать в абсолютной темноте. Потому что зажигать свечи или переносные лампы тут нельзя. Пещера забвения этого не любит.
Он шёл в кромешной темноте несколько минут. Дорогу подсказывала интуиция. Наконец остановился, сел прямо на каменный пол пещеры. Расслабил тело и очистил мысли. Ему придётся на некоторое время позволить забвению завладеть собой…
Откуда-то внезапно появился свет, и стали слышны звуки шагов, которые не дали отрешиться. Это было настолько неожиданно, что Ринат подскочил на ноги. Кто посмел осквернить пещеру светом? Кто посмел сюда зайти?
— Жюль? — Ринат узнал, кто приближается к нему. — Выключи лампу.
— Тьма так долго терзала эти стены, что им не помешает немного света.
Только Жюль мог осмелиться с иронией говорить об этом месте. Он мог позволить себе подшучивать над кем и над чем угодно. Ему нет равных.
— Пришёл, чтобы остановить меня? — спросил Ринат.
Он признавал, что Жюлю нет равных, только и про себя мог сказать то же самое. Их силы равны.
— Мы же решили, что нам больше не стоит вмешиваться в юные судьбы, — сказал Жюль с укором.
— Ты просто поделился со мною своими мыслями. Я ничего тебе не обещал. Мне нужно побывать на той стороне.
— Беспокоишься о сыне? У меня хорошие новости — он исцелён.
Ринат понял, что имеет в виду Жюль. На Айне больше нет проклятия, которое наследуют все мужчины из их рода. Им не дано испытывать любовных мук: страсть, ревность, увлечение, одержимость.
— Хочешь сказать, метка вызрела?
Ринат бы это почувствовал.
— Нет. Исцеление произошло не благодаря метке, а вопреки.
Ринат не верил.
— Жюль, уйди, — произнёс он устало. — Мне нужно продолжить медитацию.
— Ты всё испортишь.
— Я знаю, что я нужен там.
Ринат не видел смысла продолжать разговор. Снова сел на пол и расслабился, пытаясь не замечать ни Жюля, ни света, который даёт его лампа.
— Тебе лучше уйти, — произнёс Ринат без нажима. — Пещера забвения может отомстить тому, кто тревожит её светом.
— Я не уйду. Я должен тебя остановить. Прислушайся, и ты поймёшь, что баланс миров и так нарушен. Ещё одно перемещение с этой стороны на ту сторону может плохо закончиться.
— Но кто там кроме Айна?
— Двое.
Вместе с Айном трое. Ринат станет четвёртым. Ничего катастрофического.
— Считаешь? — догадался Жюль. — Учти при подсчётах, что эти двое не знают о балансе миров и не церемонятся с применением магии.
Магия в немагическом мире непомерно нарушает равновесие.
— Эти двое — твоя игра? Но тогда ты играешь краплёными картами, — покачал головой Ринат.
— Нет, я играю честно. Меня нельзя упрекнуть даже в том, что я давал подсказки. За всё это время я ни разу не встречался и ни разу не разговаривал с ними.
Повисла тишина. Ринат всё равно считал, что тогда поступил правильно и сейчас поступает верно.
— Ты меня не убедил, — он закрыл глаза и принялся призывать забвение.
Как только Ринату удастся отрешиться, Жюль и его философские рассуждения перестанут существовать.
Он услышал, как тот развернулся и пошёл. Быстро сдался. Ринат даже не поверил и открыл глаза.
— Уже уходишь? — окликнул он Жюля.
— Ухожу.
— Больше не будешь уговаривать меня остановиться?
— Не буду.
— А как же баланс миров?
— Он не нарушится.
— Почему?
— Ты опоздал. Тоннель не откроется.
Ринат не мог понять, что Жюль имеет в виду.
— Часы, — бросил тот уже откуда-то издалека. — Они замедляли твоё время, а остальной мир жил в обычном ритме.
Часы? Подарок Жюля? Но Ринат догадывался, что в них подвох и, разумеется, не носил их. Как глупо было бы надеть часы, учитывая, что это подарок артефактора. Но выбрасывать их он тоже не хотел. Ринат знал, что в них полно магической энергии, которая когда-нибудь для чего-нибудь пригодится. Он положил их в тайник расположенный в стене, где лежали другие полезные вещицы. И что, часы замедляли его время даже оттуда, из тайника?
Яна смотрела как Моррис, превратившийся в разъярённый бульдозер, взял курс на атайца. Она ни секунды не сомневалась, что как только викинг его настигнет, то свернёт в бараний рог. И это несмотря на то, что атаец отнюдь не хилый, и даже несмотря на то, что у Морриса больше нет дамарийской магии.
Надо было срочно спасать непредназначенного от судьбы быть скрученным, потому как его вины в данном конкретном случае не было.
— Он думал, что я Вивьен, — попыталась Яна в двух словах объяснить ситуацию и собственной грудью заслонила атайца.