— Твоя мама знала про Уйгу? — Яну этот факт очень удивил.
— Я писал о ней в письмах.
— И ты рассказал, что она полукровка?
— У меня нет секретов от маман. Мы всегда откровенно делились с ней всем.
Яну тронуло, насколько эти два человека доверяют друг другу. Как это классно не бояться рассказать самое сокровенное в полной уверенности, что тебя поймут и примут любые твои чувства и поступки! Но долго умиляться Яна не стала. Ей хотелось немного пожурить кузена.
— Этьен, зачем ты опять увёл Уйгу из племени? Это может окончательно испортить её отношения с близкими. А они ей нужны. Она не может жить вдали от своего племени. Тебе ли не знать?
— Близкие не понимают её, — горячо возразил он. — Я попытался поговорить с её отцом, но он не захотел меня слушать. Он отдал приказ, чтобы меня на пушечный выстрел не подпускали к дамарийским землям. Считает, что это я виноват в том, что дочь окончательно перестала подчиняться законам своего племени.
— Надо поговорить с её матерью. Мериан сама прошла через это.
— Я разговаривал с ней. В один из тех дней, пока ты была на фестивале цветов, она приходила в лавку, как и обещала. У нас был длинный разговор. Она сказала, чтобы я не сравнивал её и Уйгу. Ситуации разные. Мериан могла оставить отца, чтобы быть с любимым, а Уйгу не может. Ей необходимо покровительство рода и дамарийские ритуалы.
Яна почувствовала горечь разочарования. Она полагала, что Мериан будет на стороне дочери.
— Я ждала от неё других слов.
— Нет, она права, — возразил Этьен. — Пока Уйгу зависит от ритуалов, она не может быть свободной. Но я знаю, что делать.
— Что?
— Я уже однажды просил тебя об этом. Ты должна помочь перенести дамарийское проклятие с неё на меня. Как только она избавится от дамарийской сущности, она перестанет зависеть от отца и других соплеменников. Да и они отстанут, наконец, от неё, перестанут давить.
Яна покачала головой.
— Этьен, пока я была у дамарийцев, я кое-что поняла. Они не чувствуют себя счастливыми, если лишаются своей дамарийской сущности. Это ведь их неотъемлемая часть. Не только проклятие, но и дар.
— Но ты ведь сделала это для Морриса. Разве он теперь несчастен?
Яна не знала точного ответа (прям таким уж сильно несчастным Моррис в последнее время не выглядел), поэтому зашла с другой стороны.
— Я помню, как Уйгу страдала, когда демон терзал её. Но даже тогда она не хотела избавиться от него, а только познать его, изучить, научиться с ним ладить.
— Она повзрослела и изменила своё мнение. Теперь она хочет избавиться от него и согласна передать его мне. Для этого мы здесь. Хотели оба просить тебя о том, чтобы проклятие перешло на меня.
Бедная-бедная Уйгу. Как же отчаянно она влюбилась в Этьена, что готова лишиться частички себя ради него, ради возможности быть с ним. Только их план всё равно сильно хромает на обе ноги. Что толку избавить Уйгу от необходимости в огненных ритуалах, если такая зависимость появится у Этьена? Да и не умеет Яна переносить проклятия на других. Только на себя.
— Этьен, я не в состоянии сделать то, что ты просишь.
Может, Яне со временем удастся реализовать свою безумную идею — переносить проклятия на артефакты, но пока она не была уверена, что получится, и не хотела обнадёживать кузена.
Этьен собирался что-то возразить, но тут дверь в пристройку открылась. Уйгу и Аврора вышли из комнаты. Яна не могла не отметить, как изменилась полукровка. Ни следа от настороженности. Упрямый взгляд смягчился. Аврора своим позитивным нравом кого угодно расположит к себе.
— Этьен, мы с Уйгу решили пройтись прогуляться, — она улыбнулась сыну. — Не одолжишь мне на время прогулки браслет, который я тебе подарила?
— Сейчас принесу, — Этьен выглядел слегка обескураженным. Не понимал, что задумали женщины.
Яна тоже не очень понимала. Особенно её удивляло то, что Аврора просит у сына дамарийский браслет. Этьен как-то рассказывал, что этот браслет подарил его маме один из поклонников её таланта.
Кузен вернулся с тем, за чем его посылали, и поинтересовался, что за прогулку затевает мама.
— Я тебе не рассказывала историю, связанную с этим браслетом? — вопросом на вопрос ответила она. — При случае расскажу. Очень занимательная эпопея, достойная того, чтобы ей посвятили роман. Мне вдруг вспомнился тот момент, когда мне подарили этот браслет, и неожиданно захотелось пообщаться с дарителем.
Когда Этьен рассказывал Яне о том, что браслет — подарок поклонника, она не придала его рассказу особого значения. Зато сейчас ей показалось, что в этой истории много странного и загадочного. Неужели мама Этьена знает кого-то из дамарийцев? Неужели и среди них есть поклонники её таланта?
Моррис закрыл кабинет и вышел из ратуши. Засидеться пришлось допоздна — очень много дел накопилось. Ему не терпелось поскорее повидаться с Яной, узнать, как прошёл её день, но пока он себе этого позволить не мог — у него на сегодня была назначена ещё одна важная встреча.
Моррис не стал брать экипаж и пешком отправился на окраину города, где в одной из небольших таверн поджидал нужный человек.
В шумном обеденном зале было людно — почти все столики заняты, но Моррис сразу узнал того, ради кого сюда пришёл — Огюстин. Он лучший, если нужно что-нибудь разнюхать. Он единственный, кто может докопаться до сути, даже если эта суть уже погребена под толстыми слоями прошлого.
— Два кофе, — попросил Моррис у хозяина таверны, присаживаясь рядом с Огюстином.
Тот как всегда прятал лицо в огромном капюшоне. Не зря его называют Тенью. Он и движется как тень и выглядит как тень.
— Есть новости для меня? — сразу перешёл к делу Моррис.
Однажды он уже просил Огюстина узнать о событиях двадцатилетней давности, в результате которых Вивьен оказалась помеченной. Тогда Тень прекрасно справился с заданием, но теперь оно усложнилось. Морриса интересовало, какую роль в тех событиях сыграли два человека: Ринат и Жюль.
— Они оба причастны, — ответил Огюстин.
— Кто из них был режиссёром?
— Главную скрипку несомненно играл Жюль. Ринат был пешкой, которую удачно использовали и на время вывели в дамки, чтобы в нужный момент вывести из игры.
Всем руководил Жюль. А ведь с некоторых пор Моррис стал догадываться об этом.
— Ты выяснил, где он сейчас?
— Я не могу сказать, где он есть, могу сказать только, где его точно нет.
— И где же?
— Там, где сейчас Вивьен. Жюль давно и очень тщательно избегает малейшей возможности встретиться с ней случайно или преднамеренно.
Моррис на это тоже уже обратил внимание.
— Вот тут много интересного, — из глубин безразмерного плаща была извлечена папка с бумагами. — Для полноты картины не хватает последнего кусочка головоломки.
Моррис спрятал папку в саквояж.
— Рой дальше. Сколько тебе на это потребуется времени?
— Суток должно хватить.
— Тогда жду тебя завтра на этом же месте в это же время.
Глава 75. Получилось!
— Тебе ведь интересно, кто подарил мне этот браслет, — раздалось из-за ширмы, где переодевалась Аврора.
Яна провела её в одну из комнат лавки и хотела оставить одну собираться на прогулку с Уйгу, но её вопрос остановил.
— Интересно, — не стала лукавить Яна.
Ей было не просто интересно, ей хотелось убедиться, что Аврора знает, что делает, и затеянная ею прогулка имеет смысл.
— Это случилось давно. Судьба свела меня с одной молодой женщиной. Мы познакомились, когда вместе ехали в дилижансе, который направлялся из провинциального городка в столицу.
Яна поняла, что история долгая, и села в кресло, готовая слушать.
— Моя новая знакомая показалась мне удручённой. Её что-то сильно терзало. Я чувствовала, что она находится на переломном этапе своей жизни. Мы разговорились — дорога-то не близкая. Между нами быстро воцарилась доверительная атмосфера.
Неудивительно. В Авроре было что-то такое, что моментально располагало к ней.
— Сначала наш разговор шёл о том, о сём, ни о чём, но вдруг моя знакомая разоткровенничалась и призналась, что сбежала от мужа и ей некуда идти.
Аврора вышла из-за ширмы одетая в практичный дорожный костюм и удобную обувь.
— Я прониклась несчастной судьбой своей новой знакомой и предложила пожить недельку-другую у меня, — Аврора села в кресло напротив Яны. — О, знаю-знаю, немногие бы поступили так, как я, — рассмеялась она. — Но я актриса и всегда отличалась сумасбродностью и спонтанными решениями. Было что-то в Мериан такое, что заставляло меня ей сочувствовать и помогать. Кстати, да, мою знакомую звали Мериан.
— Мериан? — переспросила Яна.
Она знала только одну Мериан — ту, что сбежала от отца-графа к дамарийцам.
— Да-да, это была именно та Мериан, — подтвердила Аврора, догадавшись, о чём думает Яна. — Она рассказала мне свою историю, и, честно, сначала я ей не верила. Она уверяла, что приходится дочерью графу Шерези-Шико.
Подумать только, как тесен мир! Мериан и Аврора были знакомы.
— Подождите, вы говорите, она сбежала от мужа. Она имела в виду дамарийского юношу Н'наму?
— Да. Она рассказала, как сильно влюбилась в него и на какие безумства решилась ради него. Она оставила отца и свою обеспеченную беззаботную жизнь и переселилась к своему возлюбленному. Она была счастлива первое время. Но… шли месяцы, чувства притупились, Мериан устала от сурового дамарийского быта и начала скучать по своей прежней жизни.
— Как же так? — вырвалось у Яны.
— Вот так, девочка моя, чувства не вечны. Они вспыхивают, горят и гаснут. Нам, актёрам, это особенно хорошо знакомо. Настал час, когда Мериан пожалела о своём поступке. Она решила вернуться к отцу.
Яне не хотелось верить, но она чувствовала, что Аврора рассказывает чистую правду. Но как могло получиться, что искренняя и глубокая любовь Мериан и Н'наму умерла?
— Мериан была благодарна, что я позвала её пожить со мной, потому что не могла поначалу решиться показаться на глаза отцу. Мы два месяца жили под одной крышей. Но в один прекрасный день она исчезла, оставив записку: "Я возвращаюсь к нему".