Монарх проигнорировал ее слова и, блаженно вытянув ноги, устроился на диване. Испытание закончилось, переговоры завершились успешно, все довольны, пора и ему доставить себе немного радостей. Матушка настаивала, чтобы они прямо сегодня, по горячим следам, обсудили девушек. Пускай! Ей все равно не испортить ему вечер.
– Если ты о вчерашнем крохотном инциденте, то граф уже извинился и все объяснил. Или я чего-то не знаю?
Цепкий взгляд императрицы скользнул по лицам мужчин. Ленар ответил матери друга почтительным полупоклоном. Его сложно было пронять подобными вещами.
– Похоже, из нас троих ничего не знаю именно я, – усмехнулся Варден и поставил бокал на пол. – Может, вы меня просветите? И заодно, Ленар, что такого интересного ты увидел в парке?
– Ничего, абсолютно ничего.
Граф отпустил край гардины и отошел от окна.
Там, в парке, была она. Ленару не требовалось видеть лица, он просто знал, чувствовал, тот светлый неясный силуэт, издали напоминавший привидение, принадлежал Ефимии. Она единственная из всех кандидаток любила одинокие прогулки. Наверное, нервничала. Еще бы, ведь каждая из оставшихся участниц отбора с трепещущим сердцем ожидала общего сбора в Зале одалисок.
– Твои мысли витают где-то далеко, – покачал головой император и сделал очередной глоток терпкого напитка. – Влюбился?
Ленар одарил его коротким взглядом из-под насупленных бровей. Остальное он выскажет наедине, хотя Варден и сам должен понять, подобные шуточки при Алисии недопустимы. Как в воду глядел! Императрица мгновенно ухватилась за неосторожные слова сына и изъявила желание взглянуть на ту, которая наставила графа на путь истинный.
Зашуршали многочисленные оборки пеньюара – Алисия успела переодеться, избавиться от оков корсета. Ленар давно стал своим, поэтому чопорная императрица не стеснялась представать перед ним в домашнем виде, чего не позволила бы себе при любом другом мужчине. Она выступала категорически против «постельных аудиенций», любимых ее покойной свекровью. «Недопустимо являться перед подданными в чепце, папильотках и ночной рубашке», – повторяла Алисия и неизменно выходила в будуар в домашнем платье. А вот Ленару приходилось терпеть. Он тоже с удовольствием избавился бы от удушающего воротника, но этикет не позволял даже ослабить узел шейного платка.
Первый министр почтительно посторонился, подпуская вдовствующую императрицу к окну. Она в нетерпении отодвинула штору. Ленар незаметно улыбнулся. Напрасно, крохотная фигурка давно скрылась из виду.
– Ничего! – раздосадованно пробормотала Алисия. – Если мысли графа и занимала женщина, боюсь, ее здесь нет.
– Увы, ваше величество, – развел руками Ленар, – я думал исключительно о Рдоже.
– Напрасно, совершенно напрасно! – Императрица вернулась в кресло и, позвонив, потребовала чаю с медом. – Варден, повлияй на него! Граф обязан обзавестись женой и детьми. Это противоестественно, наконец, умереть холостяком.
Первый министр пропустил ее слова мимо ушей. Да, Алисия раздражала, но вряд ли осмелится женить его против воли, хотя невесту на смотрины подослать может. Но ведь существуют тысячи способов вежливо отказаться от высокой чести. Раз так, Ленару ничего не угрожало.
– Гестфольцы довольны? – Он вернул беседу в прежнее русло.
– Вполне, – кивнул Варден. Он продолжал лежать на диване, заложив ногу за ногу. – Я говорил с принцем Ианимом перед отходом ко сну. Знаешь, кандидатки его очаровали. Он даже пошутил, что с превеликим удовольствием забрал бы их в Гестфол.
– Сколько от них хлопот! – поморщилась императрица и поправила ленты чепца.
Она носила его даже в присутствии сына: не желала, чтобы он видел ее поредевшие волосы.
– Ты о ком: о гестфольцах или девушках? – уточнил монарх.
– О тех и о других. Почему так долго не несут чай? – посетовала Алисия. – К сожалению, я не разделяю мнения принца Ианима. Немудрено, ведь его мысли заняты лишь величиной их бюста! Между тем поведение многих кандидаток отвратительно. Мне казалось, будто я очутилась в публичном доме!
– Вы слишком придирчивы, ваше величество, – встал на защиту участниц Ленар. – Они всего лишь хотели понравиться принцу, смущались, поэтому допускали ошибки.
– Ошибкой было привезти их во дворец, – отрезала императрица и напустилась на принесшую поднос служанку: – Наконец-то! Вы оглохли, милочка, или и вовсе спали?
Несчастная пошла пятнами и, дрожащими руками расставляя посуду, пробормотала:
– Простите, ваше величество!
Алисия раздраженно отмахнулась. Обрадованная, что так легко отделалась, служанка поспешила скрыться.
Дождавшись, пока вновь закроется дверь, Варден с надеждой предложил:
– Тогда распустим их по домам?
– И наберем новых, – со смешком чуть слышно продолжил Ленар.
Он не питал иллюзий. Если Алисия задалась целью женить сына и выбрать невестку «из народа», она не отступит.
– Но я всего лишь глупая старуха, – императрица мгновенно сменила тактику, отрезав сыну пути к отступлению, – что с меня взять? Важно твое мнение. И ваше, Ленар, – обернулась она к графу. – Кому, как не мужчине, лучше всего судить о женщинах!
Варден помрачнел, даже сел.
– Разумеется, матушка, – процедил он сквозь зубы.
Алисия хитра, этого у нее не отнимешь. Да что там, из нее вышла бы лучшая правительница, чем из покойного супруга. В детстве Варден боялся матери и, даже повзрослев, частенько уступал ей.
– Ну так как? – не унималась императрица.
– Я сделал запись в карточке леди Дакен и завтра пригласил ее на прогулку, чего вам еще?! – взорвался монарх и, наклонившись, поднял бокал, чтобы осушить его одним большим глотком.
Алисия обладала воистину уникальным талантом – мгновенно портить настроение. Варден рассчитывал на приятный вечер, хоть какую-то передышку, но, вместо того чтобы лечь спать, матушка устроила в собственной гостиной очередной раунд переговоров. Это еще хуже гестфольцев! Их хотя бы можно задобрить, уговорить на взаимные уступки, тогда как императрица пленных не брала.
– Очень хорошо, – кивнула Алисия. – То есть тебе больше понравилась леди Дакен?
– Мне никто не понравился! – излишне резко ответил Варден и, ища поддержки у друга, обернулся к Ленару.
– Сын мой! – укоризненно вздохнула императрица.
– Ну чего вам еще?!
Обхватив голову руками, император заходил по гостиной и остановился против невозмутимой матери. Оттопырив мизинец, она невозмутимо пила чай.
– Ты! – Палец Вардена ткнул в грудь Алисии. – Ты до сих пор считаешь меня мальчишкой! Жалеешь, что не сумела побывать регентшей?
– Варден! – Императрица осуждающе поджала губы. – Вспомни о воспитании: мы не одни.
Ее взгляд обратился к первому министру.
– Ты еще назови Ленара посторонним! Да он ближе мне, чем ты, родная мать!
Выговорившись, император немного успокоился и, вернувшись на диван, буркнул:
– Ладно, поговорим об участницах отбора. Ваш ход, матушка! Я приберегу свое мнение на потом.
Алисия одобрительно улыбнулась. При всей вспыльчивости сын никогда не забывал о возложенной на него ответственности.
Императрица выдержала паузу, припоминая детали приема. Пальцы замерли на ручке чайной пары из костяного фарфора.
– Как я уже говорила, ни одна из девушек не произвела на меня должного впечатления. Однако граф прав, я слишком строга. Но надо же кому-то говорить о недостатках, если все вокруг поют оды достоинствам? Поэтому я упомяну тех, кто менее всего достоин титула императрицы. Надеюсь, оба вы не станете спорить о необходимости грации, чувства такта и собственного достоинства.
– Вы о баронессе Орсе? – догадался Ленар.
Воистину, груди баронессы были детально видны даже в другом углу зала! Валерии требовалось приложить совсем немного усилий, чтобы окончательно вывалить их на всеобщее обозрение. Графу такие не нравились, зато принц оценил.
– Не знаю ее имени, – поморщилась Алисия. – У нее красная лента, очень яркая. Надеюсь, ей объяснили, кто она и где находится.
– Эммануэль ждет ваших указаний.
Ленар мужественно взял на себя ведение беседы с императрицей. Пусть Варден немного остынет, ведь впереди его ждут не самые приятные новости. Граф планировал доложить о заговоре после ухода Алисии: женщин, каким бы умом и хваткой они ни обладали, государственные дела не касались. Конфликт с Ефимией и виконтессой Монрек он тоже уладил, недаром вовремя перехватил императрицу в конце приема. Безусловно, фрейлина побоялась дословно передать его резкие слова, но Алисия все равно гневалась. Пара комплиментов, повинно опущенная голова, и она уже милостиво улыбалась, согласилась, что бедняжка Ефимия пострадала незаслуженно, а горячность графа – всего лишь мимолетные эмоции. Ленар сумел внушить императрице, что девушка жутко переживает, нужно приободрить ее, показать: никто на нее не сердится. В итоге именно леди Брок разливала чай под одобрительным взглядом Алисии.
– Однако она не единственная. Девушка с голубой лентой чрезвычайно неуклюжа. Она едва не спровоцировала международный скандал! И вся какая-то угловатая, тихая.
– Зато заинтересовала его светлость герцога Пантено, – вступился за Мирабель граф.
Собственно, ему было все равно, кого выгнать, лишь бы не Ефимию.
– О, вытерпеть герцога дольше пяти минут дорого стоит! – хохотнул монарх.
Тучи рассеялись, к нему вернулось прежнее расположение духа.
– Напрасно ты так! – Мнения матери и сына опять не совпали. – Генрих чрезвычайно умный и серьезный человек, приятный собеседник.
– Итак, двое уже есть. Кто еще вызвал ваше неудовольствие, матушка?
Император ловко, в движении, подхватил бокал и снова взялся за горлышко графина.
Алисия крепко задумалась.
– Пожалуй, больше никто. Девицы обучены манерам и сумели занять гостей. Пора переходить к похвалам и определить лучшую, а затем вернуться к худшей. Я советовала бы обратить взор на Альбину Хаскейн и Элизабет Сомерсби. Твоя леди Дакен очаровательна, но ее происхождение и связи не соответствуют будущему титулу. И Хаскейны, и Сомерсби из старого дворянства. Их дочери прекрасно образованы, за ними стоят семейные кланы. Не морщи нос, Варден, – она чуть повысила голос, заставляя прислушаться к своим словам, – это важно. К сожалению, Эрнестина выбыла, придется довольствоваться кем-то поплоше.