ого разговора хватит пары минут.
Стоило Ленару скрыться из виду, как Элизабет ухватила Ефимию за руку и, презрев условности, потащила сквозь живой строй конкурсанток.
– Мирабель арестовали! – едва они оказались одни, выпалила графиня Сомерсби.
Не дав подруге вставить ни слова, она крепко стиснула ее ладони и виновато запричитала:
– Я так виновата перед тобой, Эффи! Я глупая снобка, круглая дура! Это из-за меня Мирабель заманила тебя в ловушку!
– Что?! – Ефимия осела на ближайший диванчик. – О чем ты? Что с Мирабель?
– Мерзавка ловко притворялась, обвела нас вокруг пальца, – сжала кулаки Элизабет. – Она подделала мой почерк и написала ту записку. Я не звала тебя в зимний сад, Эффи!
– Это я уже поняла, – медленно переваривая услышанное, кивнула девушка. – Но почему именно Мирабель?
– Не удивлюсь, если она даже не Мирабель вовсе.
Опустившись рядом с подругой, Элизабет тяжко вздохнула. Она считала себя опытной дамой, покровительствовала «малышке Арно» – и тут словно гром среди ясного неба – известие о ее аресте.
– Выходит, заговорщикам помогала Мирабель, – после затянувшегося тяжкого молчания подвела итог Ефимия.
Факты упорно не желали укладываться в ее голове. Мирабель такая тихая, скромная, неуклюжая… Слишком скромная, слишком тихая, слишком неуклюжая. Недаром после фуршета Ефимия впервые задумалась, не переигрывает ли подруга. А как она оживилась, какой непривычный напор проявила в желании помирить ее с Элизабет. И поразительно спокойно отреагировала на признание Ефимии. Боявшаяся отца, забитая леди Арно пришла бы в ужас от общения с дочерью мятежного генерала – это могло повредить ее репутации, лишить и без того мизерных шансов на победу. А вот сообщница заговорщиков, наоборот, только порадовалась бы такой удаче. Еще бы, помощница первого министра оказалась «с душком», появился шанс без труда от нее избавиться.
И голос… Теперь понятно, почему он казался одновременно знакомым и незнакомым. Мирабель никогда не говорила властно, уверенно.
– Только я тебе ничего не говорила! – торопливо шепнула Элизабет. – Это большая тайна! Девчонки думают, Мирабель покинула конкурс по личным причинам.
– А ты-то откуда знаешь? – прищурилась Ефимия. – Связи?
– Какое там! – вздохнула подруга. – Нам очную ставку устроили.
Помолчав, она с надеждой спросила:
– Ты ведь меня прощаешь, мы снова подруги?
Ефимия кивнула и поднялась с дивана. Она должна немедленно найти Ленара, расспросить его о Мирабель. Пусть у Ефимии не было оснований не доверять Элизабет, она хотела убедиться. Вдобавок ей как воздух требовалось еще раз увидеть его, услышать его голос. Сказанная при всех пара слов – слишком мало, Ленар даже толком не взглянул на нее. Увы, скоро у Ефимии не останется поводов побыть с ним наедине. Может, и к лучшему. В ее же интересах скорее забыть Ленара. Он наверняка уже не думает о ней. Право, зачем ему девица сомнительного происхождения, когда под боком та же Катарина Плее? Она могла сколь угодно не нравиться Ефимии, зато Ленар целовал ее, обнимал, шептал нежные слова на ушко. С ним она появлялась в свете, делала то, что навсегда останется недоступным леди Брок.
– Ты куда? – недоуменно спросила Элизабет, когда подруга направилась не к себе, а к выходу. – Испытание через три часа, тебе лучше отдохнуть…
– Я все равно вылечу, Бетси, – обернувшись, устало улыбнулась Ефимия, – нужно успеть доделать дела.
Элизабет покачала головой, но останавливать ее не стала. Как и говорить о том, что подруга недооценивает себя. С некоторых пор Ефимия входила в число негласных фавориток отбора, а уж после вчерашнего разговора императора с матерью на повышенных тонах (он состоялся за закрытыми дверьми, но фрейлины сумели кое-что подслушать) ставки леди Брок и вовсе скакнули до небес.
Глава 29
– Нет, я не верю! – сокрушенно покачала головой Ефимия.
У нее не было оснований не доверять Ленару, равно как суровому мужчине в строгом, застегнутом на все пуговицы мундире, да и собственный внутренний голос шептал: «Ты давно догадалась!» – но сердце отказывалось принять предательство Мирабель. Она не могла, это какая-то ошибка!
Дрожащей рукой Ефимия потянулась к стакану с водой и выпила его залпом. Однако горечь и сухость в горле никуда не делись.
– Увы, но это так, – развел руками следователь.
Создавалось впечатление, будто его голова росла прямо из воротника-стойки. Ефимия не выдержала бы в таком и минуты, а мужчина за полтора часа к нему даже не прикоснулся. Целых полтора часа! А ведь казалось, прошла от силы пара минут. Нужно вернуться к себе, поесть, одеться – времени в обрез.
– А Эммануэль Дидье, он тоже?..
Самый главный вопрос: почему подруга так с ней поступила, девушка приберегла на потом. Она страшилась ответа, старалась о нем не думать. В сущности, какая разница, почему тебя предали, легче не станет.
Следователь покосился на Ленара. Он кивнул, заново наполнил стакан и пододвинул Ефимии.
– Леди Брок, – настоящая фамилия заставила девушку испуганно вздрогнуть, – надеюсь, вы понимаете, все сказанное не должно покинуть пределов этой комнаты.
Не понимая, к чему клонит Ленар, Ефимия кивнула и сделала очередной глоток, пытаясь унять дрожь в коленях. Может, ее позвали сюда не только ради дачи свидетельских показаний? Недаром Ленар так суров с ней. Да, он вежлив, обходителен, но не более. А ведь ей казалось… Ефимия грустно усмехнулась. Возомнив себя опытной интриганкой, девушка раз за разом позволяла себя обманывать.
Когда она пришла сюда, ворвалась в приемную первого министра, секретарь не желал ее пускать. Однако Ефимия настаивала, препиралась, да так громко, что помешала разговору Ленара с важным, надутым следователем. В итоге девушка добилась своего, проникла в кабинет, но вожделенного разговора наедине не получилось.
– Я полагаю, разъяснение некоторых вопросов нужно отложить, – внес предложение чиновник и чиркнул взглядом по циферблату напольных часов с боем. – Скоро начнется очередной конкурс, миледи в нем участвует…
Ефимии крайне не понравился взгляд, которым он ее одарил. Словно застегнутый на все пуговицы человек недоумевал, почему она еще во дворце. Ах да, теперь всем известна ее настоящая фамилия. Но добровольно складывать с себя звание участницы отбора Ефимия не собиралась. Одно дело – проиграть испытание, другое – уйти вот так, без боя. В конце концов, если его величество пожелал ее вернуть, остальным придется смириться с этим фактом.
– Да, вы правы, – кивнул Ленар и поднялся из-за стола.
Следом за ним встал и занявший гостевое кресло чиновник. Примостившаяся на диванчике Ефимия пока не двигалась, напряженно переводила взгляд с одного на второго.
– Миледи, я провожу вас.
Граф галантно подал ей руку и, обернувшись к следователю, добавил:
– Подготовьте необходимые бумаги. Я намерен посвятить леди Брок во все детали дела.
– Вы уверены? – в сомнении покачал головой собеседник. – Замешаны слишком высокопоставленные лица, я полагаю неуместным…
– Вы – полагаете? – одним вопросом Ленар расставил все по местам.
Стиснув зубы, чиновник поклонился. Он не посмел перечить первому министру.
– Жду вас к семи. И скажите остальным членам комиссии, чтобы говорили только по делу. Прогулка утомит леди Брок, да и несправедливо лишать ее ужина.
Ефимия с усмешкой подумала, что вряд ли сегодня проглотит хоть кусочек.
Пальцы Ленара обжигали. Девушка искренне надеялась, что он не видел мурашек на ее коже, не замечал, как рядом с ним чаще бьется ее сердце. Слишком часто для того, кому она не нужна. «Я забуду его, – упрямо повторяла Ефимия. – Это не так сложно, достаточно пары месяцев в глуши». Пока не получилось, и в страхе выдать себя она шла и смотрела куда угодно, только не на спутника. Опустошенная и раздавленная – так бы в двух словах девушка описала свое состояние. Срочно требовалось отыскать новую цель, хоть что-нибудь, чтобы вытащить себя из болота боли.
– Не нужно! – ворвался в сознание вкрадчивый шепот Ленара.
В следующий миг его пальцы крепко сжали ее ладонь, запустив в сердце десятки бабочек.
Покусывая губы, Ефимия отвернулась и вырвала руку. Она должна закончить игру, а не начинать ее снова. Однако Ленар придерживался другого мнения. Убедившись, что они ненадолго остались одни, он быстро увлек Ефимию за портьеру в одном из многочисленных переходов и строго поинтересовался:
– Что случилось? Еще недавно вы мне улыбались, а теперь холоднее льда.
Из груди Ефимии вырвался приглушенный смешок. Знал бы он, какое пламя в ней бушует!
Близость Ленара пьянила. Ефимия боролась с искушением прикоснуться к нему, ощутить тепло его кожи, губ. Сердце стучало так часто, что, казалось, еще немного – и разорвется. Тонкий аромат одеколона медленно, но верно вытеснял воздух из легких. Она хотела и боялась поднять голову, заглянуть в его глаза. Вдруг в них тот самый лед, о котором говорил Ленар?
– Милорд, похоже, совсем не рад моему возвращению, – покачав головой, глухо пробормотала Ефимия и заерзала, пытаясь вырваться из ловушки, как-то обойти Ленара. – Мне пора, милорд, невежливо заставлять императора ждать.
– Так вам нравится Варден?
Руки графа отрезали пути к отступлению. Он склонился над задержавшей дыхание Ефимией. Девушка закрыла глаза. Веки ее трепетали словно крылья бабочки.
– Вам нравится император? – настойчивее, дав понять, что не уйдет без ответа, повторил Ленар.
Как же ему хотелось поцеловать ее! Осыпать – поцелуями густые ресницы, чуть покрасневшие щеки, сухие губы. Усталая, без грамма макияжа, Ефимия казалась ему самой прекрасной женщиной на свете.
– Я не знаю правильного ответа, милорд, – сокрушенно пробормотала девушка и опустила голову еще ниже.
– Его не существует, есть только ваше сердце.
Убрав руки с оконного откоса, Ленар заключил ее холодные пальцы между ладоней и поцеловал. Ефимия широко распахнула глаза и отважилась взглянуть на него. Как же Ленар многолик! Суровость исчезла, но девушка не торопилась с ответом, опасалась угодить в ловушку.