– И вы ни о чем не хотите меня спросить?
Граф сделал еще шаг. Их тела практически соприкасались. Достаточно приподнять руку… Однако оба не шевелились. Ленар смотрел на нее, а Ефимия – куда-то поверх его уха.
– Я не привык к женщинам такого роста, – с неожиданной сконфуженной улыбкой заметил первый министр. – Вы надели высокие каблуки, и ситуация стала почти катастрофической.
– Простите? – не поняла Ефимия.
– Мне приходится прилагать некоторые усилия для разговора на равных. И не только.
Его взгляд красноречиво остановился на ее губах, заставив их зачесаться.
– Вы ему не достанетесь, – утратив былую игривость, жестко добавил Ленар.
Ефимия широко распахнула глаза. Она, наверное, ослышалась? Еще минуту назад такой холодный и отстраненный, Ленар распахнул перед ней душу.
– Вы ему не достанетесь, потому что я этого не хочу, – тихо повторил граф.
– Кому – ему? – едва размыкая губы, уточнила девушка.
На нее вдруг накатила небывалая слабость. Если бы Ленар вовремя не подхватил, Ефимия бы упала. Его руки обвились вокруг ее талии, не стремясь отпускать. Такие горячие, обжигающие! Их прикосновение рождало мурашки. Они волнами разбегались по телу, превращая его в кисель. Ефимии хотелось закрыть глаза и стоять так вечность, может, даже больше, но этикет и приличия требовали иного.
– Отпустите меня, милорд, – тихо попросила она. – Мне пора!
– Успеете! Я не император и должен довольствоваться объедками. Так подарите мне еще хотя бы минуту! – взмолился граф.
Дыхание Ленара обожгло лицо. Не в силах сопротивляться нахлынувшим чувствам, Ефимия прикрыла глаза и подалась к нему. Ей не требовалось тянуться, вставать на носочки, чтобы ее руки робко опустились на плечи Ленара. В ответ его пальцы пустились в путешествие по закрытой спинке ее платья, пока наконец не зарылись в чуточку влажные локоны.
– Тебе это не идет, – выдохнул Ленар, дернув за упругую спираль. – Ты мне нравишься совсем другой, естественной.
Она ему нравится… Да за одно это Ефимия готова была заново пережить похищение!
– Открой глаза! – попросил Ленар, продолжая удерживать руки у основания ее шеи.
И она открыла, чтобы утонуть в омутах его глаз. Они затягивали, звали в бездну, но отныне Ефимия мечтала в нее упасть.
– Знаешь, – осторожно поглаживая ее ключицу, тихо продолжил Ленар, – не так давно у меня с императором состоялся неприятный разговор. И я сказал, что не намерен тебя уступать. Даже ему.
– Зачем я вам, милорд?
Ефимия наконец обрела дар речи. Реальность медленно просачивалась в ее разум, а вместе с ней осознание фантастичности происходящего. Граф мог запросто одурманить ее словами, завлечь, чтобы сделать очередной любовницей. Разве он предъявил хотя бы одно доказательство серьезности своих намерений?
– Сам не знаю, – честно признался Ленар. – Просто внезапно стала очень нужна.
Он бережно, очень бережно, чтобы не спугнуть, коснулся пальцами ее подбородка, потом скользнул к губам. Ефимия не сопротивлялась, и, чуть сжав ее подбородок, Ленар приник к ним в поцелуе.
Кровь стучала в ушах. Графу хотелось большего: усилив напор, проникнуть языком в доверчиво приоткрывшийся рот, научить ее губы правильно двигаться, а потом уложить на постель… Но всего этого Ленар пока не мог, поэтому, в последний раз насладившись запахом Ефимии, жаром ее дыхания, отстранился и предупредительно отступил на пару шагов. Фаворитку отбора наверняка разыскивали, с минуту на минуту сюда заглянет какой-нибудь слуга, а то и мажордом.
– Я не откажусь от вас, если и вы не откажетесь от меня. Вы ведь любите меня, Ефимия?
Разделившее их расстояние разрушило хрупкое «ты», а вместе с холодным «вы» вернулось ощущение неловкости.
– Ефимия! – видя, что она не спешит отвечать, поторопил Ленар.
Он должен услышать, именно теперь, сейчас!
– Да, – виновато улыбнулась девушка и, дотронувшись до уголка верхней губы, посетовала: – Внешне я пошла в отца, глупо было надеяться, что вдобавок я не унаследую его недостатки.
Ленар с облегчением улыбнулся. Он и не предполагал, что когда-нибудь после отказа Дианы станет с трепетом ожидать решения другой женщины.
– Пока я вижу только одни достоинства. Разве только у вас чуточку размазалась помада, но это поправимо, я сейчас.
Он ловко стер темно-розовый след с кожи и заверил: теперь все хорошо.
– Ступайте с легким сердцем! Императрицу высылают, с маркизой Плее я разберусь сам, а больше вас никто не потревожит. Даже герцог Парский, которому предстоит давать крайне неприятные объяснения.
Заслышав шум шагов, Ленар, словно между ним и Ефимией только что не состоялось объяснение, невозмутимо обернулся к Рогиру:
– Я нашел миледи. Она переволновалась из-за выходки ее величества, но все уже прошло, забирайте.
И первый министр удалился, оставив девушку один на один с по-прежнему туманным будущим. Предложения он не сделал.
Глава 32
Ефимия тяжело дышала. Она сделала шаг, затем другой и наконец остановилась, не решаясь привлечь к себе внимание. Император стоял к ней спиной, то ли размышлял, то ли любовался ночным небом. Легкий ветерок колыхал занавески возле открытой настежь балконной двери. Ужин накрыли на свежем воздухе; девушка видела мерцание свечей, призванных создать уютную, интимную атмосферу.
Леди Брок ущипнула себя и покачала головой. Всего пару минут назад она целовалась с Ленаром, призналась ему в любви, и вот ей предстояло изобразить интерес к другому. Ефимия могла отказаться. Наверное, могла, хотя в свете недавних событий следовало остеречься.
Девушка прикрыла глаза и провела языком по пересохшим губам. Казалось, на них до сих пор сохранилось чужое дыхание.
Почему он не сказал, почему отдал ее?
«Потому что жизнь не любовный роман, – ответила сама себе Ефимия. – Потому что ты сомнительная партия».
В это время Варден обернулся, и девушка, присев в реверансе, поспешила укрыться за светской улыбкой. Секрет ее прост: улыбаются только губы, но не глаза.
– Рад, что вы приняли мое приглашение, – немного суше, чем следовало, проговорил император.
Внутри него все еще клокотала ярость. Пальцы подрагивали, но при прелестной особе он не станет сжимать их в кулаки. Думать о матери и кузене тоже. Не сегодня. Ефимия Брок – как глоток марочного вина, поможет забыться, снять груз с плеч.
– Это большая честь, ваше величество, – заученно повторила Ефимия и мельком глянула на часы.
Сколько продлится ужин и чем он закончится? Судя по началу, император не планировал ее задержать, но кто знает?
– Простите меня за холодность, миледи, – Варден протянул руку, и девушка покорно отдала ему карточку вместе с прямоугольником приглашения, – но государственные дела нередко накладывают отпечаток на наше настроение.
– И кто же посмел опечалить ваше величество?
Ефимия придерживалась выбранной роли светской глупышки. В конце концов, разве императора волнуют ее настоящие мысли и чувства? От нее ожидали вполне конкретных вещей: легкости и веселости.
– Хватит! – нахмурился монарх и в сердцах махнул рукой. – Вы прекрасно осведомлены обо всем. Лучше скажите, что вы об этом думаете.
Девушка недоуменно уставилась на него. Император спрашивал ее мнения?
– Ну же, – подначивал Варден, – не бойтесь! Вы далеко не глупая женщина, а будущая императрица должна не только позировать и улыбаться толпе.
– Я всего лишь дочь обвиненного в измене барона, я не имею права судить первых людей государства, – покачала головой Ефимия.
Юбки зашуршали, пришли в движение. Не дожидаясь разрешения, она подошла к балконной двери, оставив императора по левое плечо от себя. Свечи подсветили профиль Ефимии, придав ему сходство со старинными, выполненными в приглушенной, «дымчатой» технике портретами. Варден скользнул взглядом по абрису ее лица, от приподнятого подбородка до высокой линии лба. Отойдя к консольному столику, он сделал размашистую запись в карточке претендентки – необходимую формальность, о которой мог забыть после.
– Времена меняются. – Теперь голос его звучал иначе, спокойнее, ниже. – Вы можете стать гораздо выше их. Граф Митас передал мне дневник… У ваших врагов не осталось козырей.
Ефимия продолжала молчать. Она мечтала, чтобы пытка скорее закончилась, и они переместились за стол. Там всегда найдется, чем занять рот и руки.
– Хорошо, не хотите, не надо, – с легким раздражением сдался Варден. – Может, вы и правы, от политики портится аппетит. Давайте поговорим о чем‑нибудь другом. Выбирайте тему.
На время избавившись от оков тягостных дум, император взял девушку под руку и подвел к стулу в торце небольшого овального стола, разумеется, напротив себя.
– Вам не холодно? – заботливо поинтересовался Варден, заметив, как по шее и обнаженному квадрату спины Ефимии прокатилась волна мурашек. – Вам принесут шаль.
– Благодарю, но это всего лишь волнение, – покачала головой девушка.
Он слишком долго не отпускал ее руку, слишком долго смотрел, будто и вправду хотел вместе с последним глотком шампанского сделать предложение.
– Надеюсь, приятное?
Пальцы Вардена наконец разжались, и он галантно отодвинул для потенциальной невесты стул.
Ефимия промолчала и поблагодарила за заботу вымученной улыбкой.
Устроенный императором ужин слишком походил на тот, который некогда организовала тетка. Ефимия вновь ощущала себя товаром. Как и тогда, все ожидали от нее согласия, но сумеет ли она на этот раз перебороть себя?
– Понимаю, – император списал ее поведение на последствия пережитого днем сильного нервного напряжения, – моя мать бывает несдержанна и груба, но вам не придется с ней часто видеться. Может статься, любезная матушка больше не вернется в Новый дворец.
Сердце Ефимии на миг перестало биться. «Вам не придется с ней часто видеться» – предельно четкое обозначение ее дальнейшей роли при дворе.
– Можно мне воды?
Ефимия с мольбой взглянула на императора. Ей требовалось смочить горло и заодно привести мысли в порядок. Она полагала, Варден позовет слугу, но он сам налил гостье бокал прохладной воды.