Ефимия изнывала от бессилия. Ей хотелось стать между ними, предложить себя в качестве жертвы – сделать хоть что-нибудь! Но оставалось только ждать, смахивая слезы.
– Ну и как это понимать? – в тихой ярости полюбопытствовал Варден, когда дверь за девушкой захлопнулась.
– Все предельно просто. Я не намерен подчиняться твоему приказу и отходить в сторону. Я люблю ее, и мне плевать на твой отбор.
Убедившись, что Ефимия оставила попытки пробраться на балкон, Ленар налил себе вина и залпом выпил бокал. Он ощущал на себе морозный, пробирающий до костей взгляд друга, однако не собирался отступать. Стоило ему услышать от мажордома о кольце, как Ленар понял: пора действовать. Войти в императорские покои не составило большого труда. Он прикрикнул на часовых, пригрозив гауптвахтой, и беспрепятственно проник внутрь. Сначала граф просто слушал, наблюдал, но, когда дело зашло слишком далеко, вмешался.
– Ты мой друг, Ленар, – медленно проговорил император, – однако ты забываешься. Даже ты обязан подчиняться моей воле.
Ленар покачал головой:
– Если ты намерен отнять у меня любимую женщину, то нет. Речь не об очередном развлечении, пора оставить глупое соперничество. Но выбор за тобой, Варден. Только не пожалей потом о том, чего не исправишь. Да и вряд ли она станет любить тебя после моей казни. Ты ведь прекрасно знаешь, никакими подарками ненависть и боль не заглушишь. Сердце Ефимии Брок принадлежит мне, со мной навсегда и останется.
Не дождавшись ответа, граф оставил друга наедине со своими мыслями. Пройдя мимо Ефимии, он не проронил ни слова, даже не взглянул на нее и стремительно скрылся за дверьми императорских покоев. Ленару Горзену предстояло подготовить дела для преемника. Разумеется, если гнев Вардена не настигнет его по дороге. Что ж, на этот случай у него имелось заверенное у нотариуса завещание – о своей смерти первый министр задумался еще в молодости, когда только стал правой рукой императора.
Глава 33
Ленар разгладил чистый лист бумаги, обмакнул перо в чернила и задумался. Стоит ли писать? Все слова уже сказаны, объяснения не требуются. Попрощаться с ней? Пожалуй, не стоит. Граф достаточно скомпрометировал Ефимию Брок, не нужно давать Вардену еще один повод для мести. Памяти достаточно, а если нет, никакие слова не помогут.
Вроде все готово.
Первый министр обвел взором свой кабинет, проверяя, не осталось ли чего-то недоделанного или того, что не полагалось видеть его преемнику. Ленар Горзен не имел привычки хранить тайную переписку, а если вдруг, то прятал ее в надежном месте, поэтому спешно сжигать нечего. Оставалось только ждать.
Как встретить стражу: стоя или сидя?
Ленар убрал ненужный лист под пресс-папье и вернул перо в специальный держатель.
Жалел ли он? Нет. Иногда требовалось совершить поступок, даже заведомо зная о его последствиях. Если бы император надел на палец Ефимии кольцо, все было бы кончено. Она не могла отказаться, этого Ленар от нее и не ждал.
Граф усмехнулся. Вот и замкнулся круг! В некотором роде он отдал долг семейству Броков. Жизнь на жизнь. Только Ефимию жалко. Она не заслужила столько потерь.
– Пусть его гнев ограничится мной! – обращаясь к Создателю, прошептал Ленар. – Пусть он просто удалит ее с конкурса, никак не накажет.
Шум за дверью заставил его встать. Оправив воротник, Ленар приготовился достойно встретить свою участь. Он безропотно отдаст и перстень, и печать, и ключи от сейфа. Вот они, лежат под рукой. Однако при виде визитера решимость на лице Ленара сменилась недоумением. Он ждал офицера с нарядом, а вовсе не Вардена. Одного, даже без лакея! Хотя, возможно, до поры солдаты остались за дверью.
– Что ты устроил? – без всяких предисловий в лоб спросил император.
Владелец кабинета посторонился, и венценосный друг занял его кресло. Пока еще первый министр остался стоять, но не как провинившийся школьник. Граф держал голову поднятой, смотрел прямо в глаза императору.
Не ответив на вопрос, Ленар пододвинул к Вардену ключи от сейфа и Малую императорскую печать. Затем потянулся к перстню, но император перехватил его руку.
– Нет, сначала я хочу услышать твои объяснения. Тот Ленар Горзен, которого я знал всю жизнь, никогда бы не позволил себе так разговаривать со мной. Ты, случаем, не пьян?
В голосе Вардена сквозила надежда. Он надеялся найти хоть какое-то оправдание дерзости друга.
– Если только от девичьего поцелуя, – покачал головой граф и грустно улыбнулся. – Иногда случается, ваше величество, подданные бунтуют, забывают свое место. Особенно когда повелитель хочет отобрать у них счастье.
Лицо монарха потемнело. На миг он сжал кулаки, но потом абсолютно спокойно поинтересовался:
– Она тебя поцеловала? Где, когда?
Однако Ленар слишком хорошо понимал, какие эмоции скрывались под глыбой показного равнодушия. Император не желал сплетен, не собирался давать пищу для слухов и перешептываний, хватит омерзительного скандала с матерью, поэтому вряд ли – перейдет на крик. Но это вовсе не означало, что он остыл и простил.
– Не она, я. – Граф вывел любимую женщину из-под удара. – Когда и где, не имеет значения. Вы пришли лично объявить мне о наказании, так давайте покончим с формальностями. Леди Ефимия Брок вела себя достойно во всех отношениях, прошу вас ее сюда не впутывать.
– «Вас»! – с саркастическим смешком повторил Варден и, повертев в пальцах печать, убрал ее в незапертый верхний ящик стола. – То есть ты уже принял за меня решение?
– Я понимаю, что сделал. – Впервые за все время разговора Ленар отвел взгляд. – Других сурово наказывали за менее серьезные проступки.
– Это хорошо, что ты сознаешь степень своей вины. – Император поднялся и теперь нависал над графом. – И я зол, очень зол, Ленар. Ты даже не представляешь насколько!
Первый министр промолчал. Впрочем, ответа не требовалось.
– Самое простое – упечь тебя в тюрьму, лишить графского достоинства, должности, абсолютно всего. И я бы так поступил, если бы мне было двадцать пять. Проблема, что мне скоро сорок, на плечи давит груз былых ошибок. Некогда мы до хрипоты спорили насчет абигонцев. Я не послушал тебя, позволил эмоциям взять верх. В итоге мы долго не могли подавить мятеж, многие именитые роды затаили на меня обиду. Сейчас я снова на распутье, перед тем же выбором: – разум или эмоции.
Варден извлек из-под пресс-папье чистый лист. – Усмехнувшись, он потянулся за пером и перевел взгляд на Ленара. Тот не шелохнулся, терпеливо ждал, пока монарх напишет указ. Однако император не спешил. Словно издеваясь, он то подносил, то отводил перо от бумаги, потом и вовсе отшвырнул его. Всем корпусом развернувшись к другу, Варден с чувством произнес:
– Демоны преисподней, оправдывайся, скажи хоть что-нибудь, только не молчи! Не оставляй меня одного против кучки заговорщиков и лизоблюдов! Кого мне назначить вместо тебя, кому доверить свою спину? Неужели женщина стоит того, чтобы затевать из-за нее войну?
Серые глаза императора потемнели, стали практически ореховыми. Или виной всему освещение? – Ночью многие предметы меняют цвет.
Ленар покачал головой:
– Я никогда не воевал с тобой. Простите за фамильярность, но говорить о подобных вещах на «вы» невозможно. Ты знал о моих чувствах, я не скрывал их, однако решил воспользоваться правом императора. Только это не очередная любовница, Варден. Неужели ты думал, что я уступлю, вот так просто отдам ту, которая тебе безразлична? Или соврешь, что тоже любишь Ефимию Брок?
Монарх шумно выдохнул через нос и скомкал лист бумаги. Он стиснул пальцы так, что побелели фаланги, и спустя, казалось, целую вечность отрывисто произнес:
– Хорошо, прощаю.
– Что? – не веря своим ушам, переспросил Ленар.
– Я прощаю тебя! – рявкнул Варден и ударил по столу кулаком. – Но чтобы больше такого не повторялось! На девушке женишься до конца года. И только посмей развестись!
Граф расхохотался. Задыхаясь, согнувшись пополам, он дал выход переполнявшему его нервному напряжению. Сначала император наблюдал за ним с раздражением и тревогой, но затем тоже рассмеялся и хлопнул друга по плечу.
– А ведь ты был на волоске! Я едва не отдал приказ казнить тебя, – успокоившись, серьезно добавил он. – Остановили твои слова. Я задумался, как проснусь и не смогу ничего вернуть. И ладно бы убил друга из-за измены – так из-за желания досадить матери! Ты прав, я не люблю Ефимию Брок. Если на то пошло, все эти курицы с отбора мне одинаково безразличны, посему выбирать будущую императрицу придется тебе. В качестве наказания, друг мой. Придумывай разные конкурсы, терпи капризы, а в конце предъяви самую достойную на блюдечке. Надеюсь, уж вторую-то девушку ты не присвоишь!
Варден снова от души рассмеялся. Морщины на его лбу разгладились, в ясных глазах не осталось гнева. Он снова хлопнул приятеля по плечу и, подмигнув, предложил откупорить бутылочку:
– Надо отпраздновать твое второе рождение!
– Даже не верится!
Ленар наконец-то выдохнул. Мышцы его расслабились; граф с готовностью достал два фужера и отпер потайной бар.
– Когда ты пришел, я подумал… Словом, уже последнюю молитву приготовил.
– А я взял и наказал иначе. – Варден сам налил себе янтарного напитка.
– О да, – усмехнулся граф, – ты знал, что я ненавижу этот отбор не меньше тебя. Невольно задумаешься, не лучше ли в петлю.
– Только попробуй! – пригрозил император и сделал неспешный глоток, чтобы окончательно потушить бушевавший недавно пожар. – И не смей халтурить! Не подойдет никто из этих девиц, устроишь новый отбор. Как хочешь, но жену мне достань! Взамен той, которую ты украл. И не абы какую, а самую лучшую.
Ленар пообещал стараться как для самого себя. Убедившись, что к Вардену вернулось благодушное настроение, он осмелился попросить за невинно пострадавшего:
– Дай мне в помощники Эммануэля. С Рогиром каши не сваришь. Бедняга Эммануэль пал жертвой императрицы-матери. Подумай, мог ли он ей отказать? Императрица бы его со свету сжила даже из ссылки.