. Но ведь это правда – ее слова…Кирилл
. Они лишь усугубляют твою вину передо мной.Белогоров
. Нет, они оправдывают меня. Ну, скажем так: всё объясняют.Кирилл
. Очередной софизм профессора Белогорова: Кирилл – пламенный, честный и принципиальный человек, и потому клеветать на него – дело справедливое.Белогоров
. Выслушай меня, пожалуйста.Кирилл
. Налей рюмки.Белогоров
. Через пять минут налью, дай мне высказаться.Кирилл
. Высказывайся, я слушаю.Белогоров
(увлекаясь, он становится не менее пламенным, чем Трофимов). Я вспоминаю нас, молодых, восторженных, увлеченных. Одна большая революция, Октябрьская, породила десятки революций поменьше: в культуре, в быту, в промышленности, в сельском хозяйстве… Всё переламывалось, впереди открывались удивительные горизонты, пламенные ораторы и вожди, вожаки, как говорят нынче, звали нас к еще небывалому, вчера еще невозможному совершенству… Мы все были устремлены в это сверкающее завтра, жили только им!Кирилл
(возвращая Белогорова на землю). Какое это имеет отношение к твоей вине?Белогоров
. Непосредственное. И не только к моей, но и к твоей, потому что ты тоже виноват. В нашем институте ты был одним из тех, на кого равнялись, словам которого верили. Ты был не только руководителем нашей партячейки, но и властителем наших сердец.Кирилл
(иронически). Какие высокие слова!Белогоров
(не принимая иронии). Время было высокое – слова отвечали времени. И вот начались процессы над врагами народа – странные, противоречащие здравой логике, нарушающие юридические законы. Ты восстал против них, Кир? Ты потребовал объективного, открытого разбирательства? Тайные суды уничтожали партийных деятелей, военных руководителей, хозяйственников – ты заклеймил эти трусливые судилища? Нет, Кир, нет! Ты поддержал всё, что совершалось! Ты давал индульгенции еще не свершенным расправам, грозил «еще не раскрытым врагам народа» – твое любимое тогдашнее выражение, разве не так? С трибуны и келейно ты нагнетал (и очень умело!) воздух всеобщей подозрительности и недоверия, страха и ненависти.Кирилл
. Мог ли я поступить иначе, подумай!Белогоров
. Мог! Ты мог с трибуны заявить, что несогласен с тем, что творится, мог призвать к протесту. Ты один в нашем институте, тысячи людей в стране… Если бы ты и тебе подобные открыто выступили против, расправы стали бы невозможны. Но у тебя не хватило на это мужества, Кир.Кирилл
. А если я верил в справедливость того, что совершалось?Белогоров
. Да, ты верил, конечно, верил. До тех пор, пока нагнетаемая тобой гроза не обрушилась на твою собственную голову, – тогда ты разуверился. Но что это за философия, суть которой – забота о собственной шкуре? Может ли она вместить обыкновенную человеческую правду, не говоря уже о высшей истине?Кирилл
. Поосторожней выбирай выражения, Леонид.Белогоров
. Брось! Мы видели столько страшных дел – стоит ли страшиться слов?Кирилл
. Ты закончил?Белогоров
. Я только начинаю. Ты мог также отойти в сторону, стереться в незаметность, если уж не хватило мужества протестовать открыто. Многие так и поступили, но только не ты! Ты сам себе помог попасть за решетку. Я говорю о Дорне.Кирилл
. Дорн оклеветал меня, как и ты.Белогоров
. Но перед этим ты заклеймил его как преступника, отрекся от него как от учителя.Кирилл
. Когда я узнал, что Дорн готовил покушение…Белогоров
. Откуда ты мог это узнать?Кирилл
. Мне сказали в прокуратуре, когда я пошел узнавать, что с Дорном.Белогоров
. Но сам он тебе этого не говорил?Кирилл
. Конечно, нет!Белогоров
. Значит, ты услышал о его преступлениях от посторонних и, вероятно, пристрастных людей. Ты не узнал о его вине, а поверил в нее – вот как это было. А ты лучше нас всех знал Дорна. И ты мог, как хорошо знающий его человек, запротестовать, заявить во всеуслышание, как сделал это сегодня, что честнейший Дорн – образец интеллигентности, мухи не обидит – куда ему руку на вождей революции поднимать.Кирилл
. Ну, знаешь ли, ты преувеличиваешь мои тогдашние возможности.Белогоров
. Нет, просто ты их недооценивал. И этим рыл себе могилу.Кирилл
. Так-таки рыл?Белогоров
. Так-таки рыл! Ты поверил чужим людям, совсем не знавшим Дорна, а мы поверили тебе, потому что ты знал его лучше всех нас. И когда ты с трибуны отрекался от своего учителя, когда пламенно требовал кары, мы сжимались, и холодели, и боялись глядеть друг на друга: среди нас были преступники – мы их проглядели. И мы думали о тебе, Кир: а где был он? Как он мог не заметить преступление своего учителя? Что таится за его близорукостью?Кирилл
. И ты так думал?Белогоров
. Я – нет, но другие – да, и от этого не уйдешь. Ты подготовил психологическую почву для своего ареста. Когда взяли Дорна, институт был ошеломлен. А когда посадили тебя, никто не поразился: этого ждали.Кирилл
. И ты этого ждал? И Надя?Белогоров
. Мы этого боялись. Заранее негодовали, заранее впадали в отчаяние, но понимали, что это неизбежно.Кирилл
. А ты не думал, что тебя тоже возьмут?Белогоров
. Почему же не думал? Думал. После твоего ареста уже не сомневался, что следующая очередь – моя: я ведь был так же близок тебе, как ты Дорну. Длинная цепочка арестов, начатая его крушением, не могла закончиться на тебе.Кирилл
. Но на мне она закончилась. Тебя не взяли.Белогоров
. Очевидно, на тебе закончилась кампания. И нужно же было кого-то оставить на воле…Кирилл
. Своих не брали, а ты был свой.Белогоров
. Не надо меня оскорблять. Кто-кто, а ты на это права не имеешь.Кирилл
. Я на тебя не клеветал, как ты на меня.Белогоров
. От тебя не требовали клеветы на меня. Не знаю, как ты повел бы себя в противном случае. Дорн – достаточно убедительный пример.Кирилл
(заметавшись по комнате). Заладила сорока: Дорн, Дорн!..Белогоров
. В его спасении был единственный шанс спастись тебе и его сотрудникам. Ни один из вас не использовал этот шанс, все вы безжалостно топили старика – и пошли на дно вместе с ним!Кирилл
. Не смей со мной так разговаривать! Я Дорна не топил. Нет в природе моих прямых показаний против него.Белогоров
. Прямых нет, косвенные есть. Не протестовал, а соглашался с выводами нечестного следствия, создавал атмосферу травли крупного ученого – это ли не пособничество? Топил ты Дорна, топил – не юридически, так психологически!Кирилл
. Я запрещаю так разговаривать со мной! Слышишь: запрещаю!Белогоров
. Не ори. Надю разбудишь.Кирилл
. И разбужу! Пусть приходит! Пусть смотрит, как я отвечу тебе, если не прекратишь издеваться.Белогоров
. Бить меня собираешься? Уже бил…Кирилл
. Видимо, недостаточно.Белогоров
. Бей еще, если нет других аргументов. Но задумайся над разницей.Кирилл
. Опять софистика?Белогоров
. Какая софистика? Сплошные поиски истины!Кирилл
. В чем она? В чем твоя подлая истина?Белогоров
. Первой пощечиной ты мне мстил. Второй собираешься защищаться от моих обвинений.Кирилл
(хватает бутылку). Весь коньяк выдул!Белогоров
. С твоей помощью.Кирилл
. Достань еще.Белогоров
. Мне – хватит.Кирилл
. Тошно, пойми!Белогоров
(достает новую бутылку, наливает рюмки). Для видимости успокоения разве…Кирилл
. Успокоения не будет, хотя бы забвение.
Молча пьют.
Белогоров
. Как же ты собираешься мне мстить? И, кстати, только мне – или заодно и Наде? По принципу: порази врага своего во всех его близких и потомках.Кирилл
. Иди ты!Белогоров
. Я серьезно, Кир.Кирилл