— Вперед! — политрук повел за собой роту. — Вперед!
И яростные бойцы выметают врага из его же окопов.
Выбить выбили, но удержаться надо. А в роте осталось тринадцать бойцов. И никакой передышки.
— Танки!
За танками прячется пехота врага. Густо идут.
— Держаться до последнего!
Держались, но танков было много. Осталась последняя граната. Политрук взял ее себе. Тут нельзя промахнуться. Промахнешься — и танк уничтожит последних защитников рубежа.
Через бруствер врагу навстречу. Под гусеницы. Взрыв. Черным дымом окуталась крестоносная машина. Замерла.
Так погиб политрук Георгий Гардеман.
ЛЕОНОВ ИГРАЕТ ХОББИТА
В 1976 году в Ленинградском отделении издательства «Детская литература» включили в план книжку Джона Толкиена «Хоббит», и мне предложили ее иллюстрировать.
До этого я не читал ее и даже имени автора не слышал, в общем, как и большинство людей в Советском Союзе.
Джон Толкиен родился в Южной Африке, а писать он начал, когда готовил к защите свою диссертацию. Первый роман «Хоббит» он написал в 1937 году для собственных детей, а в середине 50-х он стал автором эпопеи «Властелин колец». Спустя 10 лет эта эпопея стала социокультурным феноменом. Ее перевели на многие языки мира и издавали гигантскими тиражами, но до Советского Союза Толкиен добрался с большим опозданием, через 40 лет.
Книжку «Хоббит» в прекрасном переводе Н. Рахмановой подтолкнула к печати редактор С. Шолохова — влиятельная дама, дочь М. А. Шолохова. Благодаря ей Москве не удалось забрать эту книжку из Ленинградского отделения. Дело в том, что лучшие, самые интересные для художников книги-сказки, переводную литературу традиционно издавала Москва, оставляя Ленинграду книги ленинградских писателей. В основном это были бесконечные рассказы про пионеров и октябрят, про штурм Зимнего дворца в 1917 году и т. д.
Борьба с Москвой заняла массу времени, и когда мне наконец дали рукопись для иллюстрирования — сроки сильно меня поджимали. Мне книжка очень понравилась, работал я с огромным удовольствием и сделал все вовремя.
Главного героя — Бильбо Беггинса я рисовал с моего любимого актера Евгения Леонова, идеально для этого подходящего; добродушного, толстенького, с мохнатыми ногами. Я часто рисую героев книг с конкретных людей-актеров или своих приятелей. Так, «Янки при дворе короля Артура» рисовал с Сергея Юрского; героев серии Лемони Сникета «Тридцать три несчастья», которую сейчас делаю, рисую с Михаила Козакова, Вуди Аллена с Джима Керри и т. д.
Рисунки в издательстве очень понравились, особенно, естественно, Хоббит-Леонов, и книгу отправили в типографию, а я с нетерпением ждал ее выхода.
Но тут вдруг в «Литературной газете» появилась огромная статья Юрия Никулина, где знаменитый клоун и киноартист жаловался на то, что изготовители каких-то бесконечных дурацких кукол украли его имидж и используют для своих целей, что его ужасно возмущает и огорчает.
Все это было справедливо, поскольку речь шла о банальном нарушении авторских прав, о которых представление в то время в Союзе было самое смутное.
Кукла «Клоун», автор Лев Сморгон
Замечательный ленинградский скульптор Лев Сморгон — автор почти сотни игрушек, выпускавшихся массовыми тиражами на территории СССР. Среди его работ такие, как «Гимнастка» (1957 год), «Володька» (1967), «Антон» (1968 год), «Дядя Степа» (конец 60-х годов) и многие другие.
И тут моя умная жена Вика говорит: «Ну, все! Начинается очередная идиотская кампания в печати — защита авторских прав, и твой Хоббит-Леонов идеально подходит для ее иллюстрирования — ты без спроса украл его имидж и изобразил его пузатого, с мохнатыми ногами, может быть, его это возмущает…»
Получалось, что это так. И теперь, видя Леонова в кино или по телевидению, я смотрел на него с опаской, представляя, как он будет возмущаться или вообще подаст в суд на художника.
В общем, я ждал неприятностей. Но тут Леонов приехал в Питер, в Дом кино, где проходила премьера фильма с его участием, и режиссер Володя Шредель — наш приятель, пригласил нас на просмотр и банкет.
На банкете жена говорит: «Вот сейчас все выпьют, расслабятся, и хорошо бы тебе показать Леонову книгу» (я только что получил сигнальный экземпляр).
Она помчалась домой и привезла «Хоббита», и когда режиссер познакомил нас с Леоновым, я ему говорю: «Евгений Павлович! Вы мой самый любимый артист. Я вот даже в замечательную книжку вас нарисовал, без вашего, правда, разрешения». Тут он, вопреки всем моим опасениям, пришел в неописуемый восторг, прямо хохотал, рассматривая все картинки (и кругом все смеялись), а потом вдруг так растерянно спрашивает: «Эх, а где бы вот и мне достать такую книжку, ведь это, наверное, трудно?»
А я ему: «Да я с радостью подарю ее Вам, вот эту, и прямо сейчас». Надписал ее и вручил Леонову под общий восторг всех.
Так благополучно вся эта история закончилась. А через некоторое время, выступая в передаче «Вокруг смеха» по телевидению, он показал «Хоббита» и очень хвалил книгу и рисунки.
А уже здесь, в Нью-Йорке, я увидел книгу Леонова «Письма сыну», и там написано: «Кстати, о «портретах». Ленинградский художник Михаил Беломлинский на днях подарил мне книжку английского писателя Джона Толкиена, которую иллюстрировал; оказывается, он изобразил героя сказочной повести хоббита Бильбо очень похожим на меня…
У хоббитов толстенькое брюшко, одеваются они ярко, преимущественно в зеленое и желтое, башмаков не носят, потому что на ногах у них от природы жесткие кожаные подошвы и густой теплый бурый мех, как и на голове, только на голове он курчавится. У хоббитов длинные темные пальцы на руках, добродушные лица, смеются они густым утробным смехом, особенно после обеда, а обедают они, как правило, дважды в день, если получится.
Копия, не правда ли?
Книжку привезу, сказка мудрая и очаровательная, рисунки тоже.
Обнимаю. Отец».
«Хоббит» с моими рисунками неоднократно переиздавался и в Питере, и в республиках Союза. И после моего отъезда тоже.
Последнее известное мне издание напечатала питерская «Азбука» в 1999 году, предварительно получив мое согласие (авторское право стало работать), и даже гонорар заплатили.
В аннотации на обложке напечатано: «Благодаря прекрасному переводу Н. Рахмановой и иллюстрациям М. Беломлинского, уже ставшим классическими, удивительный мир героев Дж. Р. Р. Толкиена откроется перед читателями во всей его полноте и многоцветии».
САМОЗВАНЦЫ
Замечательно смешной рассказ Владимира Набокова «Забытый поэт» начинается со скандала на торжественном вечере в 1899 году, посвященном пятидесятилетию со дня смерти поэта Константина Перова (которому прочили роль русского Рембо), утонувшего при таинственных обстоятельствах в 23 года. За несколько минут до начала появляется крепкий старик, сообщает — «Я — Перов» и садится в президиум. «Вы что, родственник?» — спросил его кто-то. «Меня зовут Константин Константитович Перов, сказал старик без раздражения. Я инсценировал смерть по собственной прихоти».
Далее старик требует, чтоб ему отдали деньги, собранные на памятник. Начинается скандал, длившийся многие годы и т. д. А уже при советской власти открывается маленький музей Перова, где старик работает сторожем до своей смерти.
Этот рассказ напомнил мне реальную «полиграфическую» историю, тоже с бородатым стариком, как бы «самозванцем».
Самое поразительное, что и фамилия старика та же — Перов.
Ленинградский обком партии издавал маленький, величиной с открытку, журнальчик, заполненный всякой агитационной ахинеей.
Он стоил 4 копейки, все организации должны были на него подписываться, печатался он на паршивой, тонкой газетной бумаге и поэтому валялся во всех учрежденческих сортирах в ящиках для туалетной бумаги, никогда не существующей. Там-то я машинально и прочел напечатанное на спинке обложки.
«От редакции
В нашем журнале №3—4 за 1962 год в статье «Успехи юннатов» допущена ошибка в характеристике Р. А. Перова.
Р. А. Перов не являлся и не является членом КПСС. Отсутствуют какие-либо данные, подтверждающие его участие в трех русских революциях и, в частности, в штурме Зимнего дворца и Пулковских высот.
Не подтверждается участие Р. А. Перова. в строительстве колхозной древни как двадцатипятитысячника.
Нет также никаких материалов, подтверждающих его родственные отношения с великим русским художником- реалистом В. Г. Перовым.»
Я был потрясен — на моих глазах испарялся, буквально исчезал человек.
И это странное, интригующее название «Успехи юннатов»…
Может, они искусственно выводили старого большевика, клонировали… И у них не получилось…
Я начал рыться в ящичке и нашел журнал №3—4, часть его была уже оторвана, но статья осталась…
Я стал читать, и все замелькало, как в фильме, пущенном наоборот…
«Успехи юннатов
Выступая на совещании работников сельского хозяйства Украины в городе Киеве 22 декабря 1961 года, тов. Н. С. Хрущев, в частности, сказал: «Центральный Комитет партии требует и будет требовать увеличения производства гречихи. Но решать эту задачу надо не только за счет увеличения площадей, а главное — за счет урожайности».
Эти слова главы Советского правительства стали девизом для миллионов колхозников, агрономов, ученых, занимающихся выращиванием этой ценной сельскохозяйственной культуры. Слушали и читали это выступление Н. С. Хрущева и ленинградские юннаты. Слушали, радовались и вспоминали…
Живет в Ленинграде замечательный человек, страстный любитель природы, садовод и ботаник, внук выдающегося русского художника-реалиста В. Г. Перова — Роман Алексеевич Перов. Старый большевик-подпольщик, член партии с 1905 года, участник трех русских революций и трех войн, — он брал Зимний дворец и штурмовал Пулковские высоты, был в числе 25-тысячников