Поражает виртуозная простота всех лёниных текстов.
Когда у Леонида Каминского родилась дочка Маша, он начал писать детские стихи и рассказы, сам делал к ним веселые рисунки. Все это чаталось в журналах «Мурзилка», «Веселые картинки», «Костер».
В «Костре» Лёня много лет проработал в отделе юмора. Он собирал смешные отрывки из детских сочинений, из писем в редакцию, которые присылали сами дети. Все это, вместе с его рассказами, стихами и рисунками, вошло в удивительную книгу «Уроки смеха» — буквально энциклопедию детского юмора. Книга все время переиздавалась, а на сцене ленинградского театра «Эксперимент» появился потрясающий спектакль «Урок смеха», где Каминских изображал «учителя смеха», а поэт Ефим Ефимовский и композитор Владимир Сапожников — учеников! Дети-зрители тоже принимали участие в спектаклях, которые всегда были разные, всегда — импровизация. Залы ломились от зрителей, на спектакль ходили по многу раз, его показывали в школах и пионерлагерях, с ним ездили в разные города Союза, а в 1988 году Леёня Каминский приезжал даже в Нью-Йорк.
Фразы из детских писем и сочинений уже стали классикой:
«Многие ребята в нашем пионерлагере просятся домой, а я буду терпеть — мне здесь нравится!»
«Когда Суворов был маленьким, он рано вставал, делал зарядку, умывался и шел воевать с татаро-монголами».
«На голове Ильи Муромца был шлем, а на ногах ботинки с древними шнурками».
«Каждый год 7 ноября в нашей стране совершается Великая Октябрьская революция».
«Чапаев всегда скакал в бою впереди своей лошади».
Особенно много смешного написано в детских письмах о Пушкине:
«У маленького Саши была очень хорощая, добрая няня Арина Родионовна. По вечерам она рассказывала Саше стихи и сказки Пушкина».
«В Пушкина на дуэли стрелял француз-дантист».
«В образе Татьяны Пушкин первый отобразил всю полноту русской женщины».
«Маша побледнела, узнав, что ее сватает Верейский». Тогда Кирилла Петрович строго сказал: «Маша, выйди из комнаты и вернись к нам навеселе!»
Однажды Лёня прочитал в присланном ему письме:
«Юного Пушкина заметил на экзамене в лицее старик Дзержинский».
Выступая в школе, Лёня спросил:
— Вот я тут получил такое письмо… А как правильно надо было сказать? Кто заметил Пушкина на лицейском экзамене?
Молчание.
Лёня подсказывает:
— Ну, смелее… — Старик…
— Хоттабыч?! — крикнула девочка из первого ряда.
ХУДОЖНИК ВИКТОР ЧИЖИКОВ
ВИКТОР ЧИЖИКОВ
Удивительно, как подходят ему его имя и фамилия. Звучит, как цирковое объявление: «А сейчас перед вами — Виктор Чижиков!»
Я познакомился и сразу подружился с ним лет 50 назад, в Доме творчества художников в Паланге. Мы — группа художников-иллюстраторов — жили и работали там 2 месяца. И хотя вся группа была замечательная: Веня Лосин, Женя Монин, Володя Перцев, Коля Устинов, Витя Дувидов — москвичи, а еще художники из Армении, с Украины, из Литвы, Витя выделялся среди всех. На редкость доброжелательный, прекрасный остроумный рассказчик, неутомимый заводила и гуляка, попадавший в самые невероятные приключения, всеобщий любимец и коллег-художников, и писателей, и редакторов.
Виктор Чижиков проиллюстрировал абсолютно все весёлые детские книжки… «Доктор Айболит», «Золотой ключик», «Алиса в стране чудес», «Винни-Пух», «Сказки Андерсена» и Эдуарда Успенского, С. Михалкова, Джанни Родари, К. Чуковского, А. Барто и сотни других. Он автор знаменитого Олимпийского Миши…
Виктор нарисовал бесчисленное количество дружеских шаржей, совершенно потрясающих, всегда каких-то изящных, элегантных. Его шаржем на меня я не перестаю восхищаться все эти годы…
Наши мастерские были рядом и я неоднократно видел, сколько труда он вкладывал, чтобы возникали эти лёгкие и изящные, как на японских гравюрах, пейзажи, среди которых уютно жили его герои: все эти леса, поляны, озёра, избушки и церквушки, греческие храмы и средневековые замки, Лондон и Амстердам.
И хотя Чижиков замечательно рисует всех своих героев, и людей, и зверей, — всех этих тигров, зайцев, поросят и бесчисленное количество уморительных коров (причём все они имеют индивидуальный характер), наиболее любимые его персонажи — коты. При такой птичьей фамилии мазохизм какой-то.
«333 кота» — называется одна из книжек, им придуманная. А сейчас он рисует серию «Коты великих людей».
Я видел рисунок «Кот Шаляпина»: блестящее пародийное повторение Кустодиевского портрета — Кот в роскошной шубе.
«Кот Есенина» тонет в озере и кричит сидящему на берегу псу: «Дай, Джим, на счастье лапу мне!!!»
А «Кот Гоголя» прячется в камышах у Днепра с большой рогаткой и злорадно улыбается: «Редкая птица долетит до середины Днепра…».
Художник делал рисунки и в «Мурзилку», и в «Веселые картинки», и в «Крокодил», где и была напечатана серия «Великие за партой», которую мы предлагаем нашим читателям с любезного разрешения художника.
Виктор Чижиков пожелал «Русскому базару» и его читателям всего самого хорошего — здоровья, удачи, счастья — и настойчиво рекомендовал никогда не терять чувство юмора.
А Мы все желаем художнику Виктору Чижикову здоровья и дальнейших творческих успехов. А с чувством юмора, как мы видим, у него всё в порядке.
ЗАДУМЧИВЫЙ ГОЛОС МОНТАНА
ИВ МОНТАН
Мы прилетели в Нью-Йорк 12 июля 1989 года, поселились в тихом Квинсе, а через три дня поехали на метро в Манхэттен, вышли из Публичной библиотеки и пошли по Пятой авеню, потрясенные фантастически разнообразной толпой, и в этом мелькании лиц все время казалось, что мы сейчас встретим кого-то знакомого. И действительно, через некоторое время я увидел знакомое лицо.
— Вика, Вика! Смотри. Это кто-то из Ленинграда! Кто же это? Господи, да кто же это?
Когда мы поравнялись, я узнал его и закричал: «Да это же Ив Монтан!!!»
Он услышал, заулыбался, снял шляпу, поприветствовал нас… Он был доволен.
Я думаю, что в этой самодостаточной нью-йоркской толпе мы были единственные, кто узнал его, кумира нашей далекой юности…
В 60-е годы бессменный художественный руководитель Центрального Кукольного театра в Москве Сергей Образцов — народный артист, лауреат и т. д. одним из первых, одним из немногих в хрущевскую оттепель съездил в Париж и потом выступал с серией передач об эстраде Франции. Это было потрясающе интрересно. Именно он первым познакомил нас с песнями гениальной Эдит Пиаф. До этого мы знали только одного зарубежного певца, американца Поля Робсона, «борца за мир, друга Советского Союза, борца за права афроамериканцев.» А Образцов открыл нам целый мир выдающихся французских певцов: Шарль Азнавур, Жильбер Беко, Брель, Джонн Холпдей, Жульет Греко и, конечно, Ив Монтан.
Мы услышали песни Монтана, переводы которых читал Образцов.
Когда Ив Монтан приехал на гастроли в Советский Союз, наши зрители его уже знали и любили.
Каждая песня была маленьким спектаклем, совершенно оригинальным, маленькой новеллой. Прекрасные мелодии легко запоминались. Их напевала вся страна. «Опавшие листья» Жозера Косма, «Большие бульвары», «О, Париж!», «Песня шофера» и т. д.
А тут еще на экраны вышел потрясающий фильм «Плата за страх», где мы увидели Монтана — выдающегося актера.
И началось буквально всеобщая МОНТАНОМАНИЯ. Его и его жену — тоже выдающуюся актрису Симону Синьере, обладательницу «Оскара» — возили по всему Союзу и их принимали, как королевскую чету. Об этом был снят отдельный фильм, песни Монтана пел и хор пионеров на Украине, и ансамбль Советской Армии в Москве. Повсюду продавались открытки с фотографиями, пластинки с песнями Монтана, его биография «Солнцем полна голово» и т. д.
В это время открылся салон-продажа студенческих работ при Академии Художеств, где мы, студенты института Репина, могли официально продавать свои работы. Я сделал литографию, дружеский шарж на Монтана, и он пользовался огромным спросом. И небольшие деньги, которые я за это получал, были не лишними в моем скудном студенческом бюджете — я мог сводить свою очередную подружку в кафе «Север» и угостить мороженым.
А Монтаномания набирала силу. И вот уже Марк Бернес тоже доверительно пел нам:
Задумчивый голос
Монтана
Звучит на далекой
Волне,
И ветки каштанов,
Парижских каштанов,
В окно заглянули ко мне.
Когда поет далекий друг
Светло и радостно
Становится вокруг,
И сокращаются любые расстояния,
Когда поет далекий друг…
И вдруг!!!
В одно мгновение «далекий друг» превратился в недруга. В конце августа 1968 года советские танки вошли в Прагу и беспощадно подавили «Пражскую весну». Весь мир был возмущен этим. С протестом выступили и Ив Монтан, и Симона Синьере.
В одно мгновенье они исчезли из официальной жизни страны, как будто их никогда и не было. Исчезли пластинки и передачи, книги и открытки…
Но они продолжали оставаться нашими кумирами.
И вот сейчас, спустя много лет, когда мы перебрались в другую жизнь, мы так неожиданно встретили Ива Монтана. Конечно, он постарел, у него были большие седые бакенбарды, обаятельный, элегантный, он как-то особо, по-французски изящно снял свою маленькую клетчатую шляпку и помахал нам.
Я потом очень жалел, что не подошел к нему, не попросил автограф.
Был бы в моей коллекции и автограф Ива Монтана, да еще взятый на Пятой авеню в Нью-Йорке.
И я думаю, что он очень бы удивился, узнав, что мы (единственные в этой толпе, узнавшие его) из России, из этих незабываемых 60-х годов, когда имя и песни его с утра до вечера звучали по всей огромной, влюбленной в него, стране.
КОГДА КАЧАЮТСЯ ФОНАРИКИ НОЧНЫЕ…ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ
ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ
Эту лихую песню в России знают все, а вот автора ее знают не многие. Ее написал питерский поэт Глеб Горбовский, в 53 году, в геологической экспедиции.
Он был автором множества замечательных стихов и песен; когда в 59 году вышла первая книжка поэта — «Поиски тепла», — ему было 26 лет.