Нежность к этому парню обожгла щёки, наполнила глаза слезами. Она провела ладонью по его волосам, щеке…
– Игорь, спроси меня… Но сначала скажи сам: ты меня любишь?
– Я всегда тебя любил, люблю и буду… Но, Вика, скажи мне?..
– Во мне всё перевернулось, Игорь! И я тебя люблю!
Слёзы, которые она уже не могла сдерживать, текли по щекам. Они держались за руки, но удерживались от последнего рывка друг к другу… Игорь спросил:
– Вика, это правда? Я боюсь: а вдруг твоё чувство – это только благодарность? Любовь в благодарность…
Он непроизвольно сильно сжал её пальцы, она потрясла кистями, вырываясь, и наконец обняла его, прижалась.
– Игорь, Игорёк! Какая разница, отчего один человек любит другого? Вот у меня бабушка полюбила своего второго мужа за то, что он её сильно полюбил. И прожила с ним счастливо до самой смерти. А в первого своего мужа влюбилась просто так, ни за что, с первого взгляда. И рассталась через два года.
Отстранилась, посмотрела в его близкое лицо, улыбаясь и плача одновременно:
– Любовь из благодарности может быть очень сильной. И нежной.
«Как хорошо!.. – думала Вика, когда Игорь долго не мог прервать поцелуй, словно боялся. – Почему я так долго упрямилась…»
Они вышли на кухню ужинать, держась за руки, с такими откровенно счастливыми лицами, что мама не удержалась, сделала отцу знак: «Ты видишь!»
С каким до боли сладостным наслаждением разминает человек мышцы, сбросив со спины тяжёлый груз… С какой же светлой радостью оживает, раскрывается душа, избавившись от груза угнетающих забот!.. Весь вечер прошёл у Пичужиных легко, радостно: и говорилось, и вспоминалось, и смеялось всем от души. Мама всё рвалась рассказать Игорю о том, какая Вика была в детстве, отец останавливал её, но иногда и сам подхватывал: «По деревьям лазила, как обезьянка, ловко…» «Ну да, упала, руку сломала, в музыкальную школу два месяца не ходила…» «А ведь Вика музыку сочиняла, – снова вспомнил папа. – Классе в шестом-седьмом. Она тебе не говорила? Очень хорошие мелодии, мы с матерью сохранили запись…» В конце концов родители ушли, а Виктория и Игорь остались мыть посуду. Посудомоечной машины не было, Пичужины недавно купили стиральную машину-автомат, посудомойку планировали со временем. Да и то, Нина Антоновна была против.
– У нас что, семья огромная? Горы посуды собираются? – восклицала она. – Зачем мне нужно, чтоб у меня на кухне два часа что-то гудело! Да я за три минуты вымою три тарелки…
– Так чисто не вымоешь, – возражала дочь. – Ты даже перчаток резиновых не надеваешь, а это вредно для рук.
– Не могу я в них, руки словно не свои, мне надо осязать тарелку…
Вообщем, Вика, натянув жёлтые резиновые перчатки, мыла посуду, Игорь всё протирал полотенцем, раскладывал в ячейки, на сушку. Причём, делал это безошибочно, словно знал, где какая тарелка и чашка должны стоять. Вика удивилась, на что он прищёлкнул пальцами:
– У меня аналитический склад ума!
Ему не хотелось уходить, но было уже поздновато. Пригласить Вику в кафе или ресторан казалось нелепым после семейного ужина. Позвать к себе? Игорь боялся форсировать события.
– Проводи меня, – попросил он девушку. – Просто выйдем во двор, посмотрим на звёзды. Сегодня их так много, такие яркие…
Виктория от радости захлопала в ладоши. Игорь ведь не знал о её обсерватории! В прежние времена он всего один раз, на несколько минут, зашёл к ней: тогда три подружки собрались у Вики, ждали своего общего кавалера, чтоб поехать развлекаться…
– Пойдём, конечно! Будем смотреть на звёзды. Только я сама тебя поведу. Пойдёшь?
– Куда угодно.
– Вперёд!
Она взяла его за руку, завела в гостиную. Отец и мать сидели перед телевизором.
– Мы – смотреть на звёзды! – отрапортовала Вика.
– О, прекрасно…
Отец было приподнялся, наверное хотел составить им компанию, но мама уверенно посадила его рядом. А Вика, к удивлению Игоря, повела его в лоджию. Там оказалась капитальная лесенка с удобными ступенями. «На крышу, – догадался он. – Но мы же не одеты…» Однако девушка уверенно стала подниматься, и он промолчал. А потом охнул, оказавшись в комнате-беседке.
Сначала они смотрели в телескоп на Луну, разглядывали лунные кратеры, сделали несколько цифровых снимков, которые Игорь сразу сбросил себе на флешку. Потом, смеясь, поймали вид Госпрома – самого известного в городе здания, а здесь, в центре, – самого высокого. От дома Вики невооруженным глазом Госпром виден не был, а вот в мощный телескоп ребята даже заглядывали в освещённые окна здания. Правда, их было сейчас уже немного, некоторые пустовали, кое-где сидели люди у компьютеров или перебирая бумаги… Не интересно.
– Звёзды мы посмотрим без телескопа, – сказала Вика. – Я хочу видеть сразу всё звёздное небо. Оно здесь открывается, как в планетарии.
Они распахнули широкое окно, мороз дохнул им в лица, но тепло комнаты не давало замёрзнуть. Игорь крепко обнял девушку за плечи, небо было перед ними. Он проговорил полушёпотом:
– Давно я не видел такой красоты! Столько звёзд…
– Ты смотри, смотри! Нужно долго, не отрываясь смотреть, и тогда начинаешь видеть даже звёздную пыль. То есть, такие маленькие звёздочки, которые просто так не разглядишь. А когда начинаешь видеть их, то чувствуешь – тебя затягивает эта сверкающая… не знаю как сказать… бесконечность! Голова начинает кружиться, перестаёшь ощущать тело, превращаешься в луч и улетаешь туда… Попробуй, смотри и молчи…
Они долго молча стояли, запрокинув головы, дыхание вырывалось белым паром, но им было тепло, хорошо.
– Видишь стрелочку? – Вика протянула вверх руку, и Игорь в самом деле увидел скопление звёзд, соединившихся в виде маленькой элегантной стрелы. – Сверкает, словно усыпанная бриллиантиками! Это созвездие Стрела, я всегда любуюсь ею, но проступает она только в очень звёздные ночи, как сегодня…А у тебя есть любимое созвездие?
– Мне нравится Северная Корона. Вон она, полукругом, – показал в противоположную от Стрелы сторону. – В середине самая яркая звезда, Гемма. А от неё, по прямой, вот там… Сияет!
– Это же Арктур!
– Да, Арктур, альфа Волопаса. Вот на них люблю смотреть. А у тебя, значит, Стрела…
– Знаю, знаю, сейчас скажешь: пронзила моё сердце стрелой… Ошибаешься, мне очень нравится Стрелка, но любимое созвездие у меня другое. Сейчас покажу… Вон, гляди – Плеяды. Папа рассказывал: когда совсем маленькой он приносил меня сюда и показывал небо, а я ещё говорить толком не умела, то тянула ручку к этим звёздочкам. Наверное потому, что это одно из самых ярких звёздных скоплений, хорошо видно невооружённым глазом. Ну а потом я читала мифы Древней Греции и узнала, что Плеяды – дочери Атланта, который держит небесный свод. Ещё позже вычитала, что именно это созвездие занимает особое место во многих культурах. У древних ацтеков календарный год начинался с того дня, когда жрецы впервые замечали на небосводе Плеяды перед самым восходом солнца. Так же у новозеландских маори начинался год с Плеяд… Ой, да я много тебе могу рассказать! А ещё мне очень нравится русское их название – Стожары. А японцы знаешь как называют?
Игорь пожал плечами, восхищённо глядя на девушку.
– Субару! Это японское название Плеяд.
– Надо же! Сколько раз слышал…
– И звёздочки видел на капотах…
Потом они целовались под этим сияющим пологом над головами. Наконец Игорь закрыл створки окна, сказал:
– Я приглашаю тебя… Вообщем, у моего отца в феврале будет юбилей. Поедем к нему вместе, это в Крыму, в Балаклее.
– Правда? – Вика вспомнила недавний рассказ матери. – А у меня из Балаклеи родом была бабушка.
– Вот заодно и родовые места проведаешь. А у отца на таких сборищах всегда весело, тебе понравится. Молодёжи, правда, не будет, но его друзья-ветераны почти все офицеры. О, таких галантных и бравых кавалеров ты нигде не встретишь!
Игорь засмеялся, и Вике понравился его тёплый тон.
– Хорошо-о, – протянула она. – Но в каком качестве я туда приеду?
Вопрос был провокационный, она это понимала. Но видела, что Игорь очень хочет поставить последнюю точку, но медлит, побаиваясь. Она ведь однажды отказала ему…
Он сделал такой глубокий вдох, что задохнулся. Взял обе её руки, сказал снова полушёпотом:
– Давай поедем туда женихом и невестой!
– Я согласна, – ответила Вика быстро и сразу обняла его. Видела, как Игорь волнуется, не хотела мучить. Он и так долго ждал.
– Тогда я завтра же приду к твоим родителям просить твоей руки, официально! И сразу пойдём подавать заявление!
Дворец бракосочетания был в пяти минутах ходьбы от дома Пичужиных, потому Игорь и сказал «пойдём». И тут же воскликнул:
– Я так хочу поскорее эту свадьбу! Вика, а, может, поедем на юбилей к отцу уже мужем и женой?
Игорь лёгкими, счастливыми поцелуями касался её глаз, волос, шеи… Он торопился, она понимала. Она тоже радостно отдавалась этим прикосновениям. Но когда он так сказал, что-то сжало сердце, горячо-горячо запекло в груди, Викторию качнуло, как будто бы подбросило высокой волной, и на мгновение она увидела белый береговой песок, скалы и дальше – мощные деревья… секвойи… Остров!
Она замерла в объятиях своего жениха, справляясь с внезапными чувствами. Потом сказала:
– Игорёк, мне не хочется, чтобы свадьба была зимой, в холода. И ранней весной тоже. Пусть уже всё цветёт, благоухает, солнце греет. Пусть это будет май! Не успеем оглянуться…
– Конечно, будет, как ты хочешь, – чуть помолчав, согласился Игорь. – Я подожду…
Когда он уже ушёл, Виктория вдруг вспомнила: первый раз делая ей предложение, Игорь сказал: «Сыграем свадьбу в мае будущего года». В мае… Так и будет, надо же! Судьба…
Глава 10
Апрельская Москва встретила Энтони промозглым, холодным утром. Правда, в порывах ветра, нёсшего мелкую дождевую пыль, ощущалась свежесть и весенние запахи. Впрочем, ему было не привыкать к подобной погоде.
В аэропорту Энтони ожидал молодой мужчина по имени Дмитрий. Они сразу понравились друг другу и сразу поняли, что коллеги. Но об этом не говорили, это было ни к чему. В Москве задерживаться Энтони не планировал, но посмотреть столицу России хотел. На неброской машине марки «шевроле» Дмитрий повозил гостя и по центру города, и по различным историческим местам. Отвёз даже в пригород, в Коломенское. Он очень живо и интересно рассказывал обо всём.