После такого признания Фрэнки повисла тишина. Любую цену. От волнения Каро с трудом удавалось сдержать громкое дыхание. Ей хотелось содрать с себя куртку, вдохнуть воздуха, заорать во все легкие. Но им нельзя было знать, что она здесь. Так что она только зажмурилась и сильнее скрючилась.
– Я не могу позволить тебе это делать, – сказала Хезер. – Тебе самому и особенно Джеку. Поговори откровенно с тренером, Фрэнки. Он тебе поможет. В любом случае, сохранить всё в тайне в его собственных интересах.
– Не могу, – ответил Фрэнки с отчаяньем в голосе. – Я должен просто пройти этот последний тест с помощью Джека, и мы попадём на «Золотой мяч». А потом я завяжу, мне нужен только этот последний раз.
– Извини, – произнесла Хезер и по интонации было понятно, что это её последнее слово. – Так не пойдёт. Раз ты пытаешься использовать Джека, чтобы он тебя выгораживал, я поговорю с твоим тренером.
Джек был потрясён.
– Да что с тобой? Тебе же обычно плевать на правила! Так почему на самом деле ты это делаешь?
Она обернулась к нему. Даже в полумраке Каро видела её решительный и непоколебимый взгляд.
– Потому что есть то, что правильно и то, что неправильно. Вот и всё.
Нет. Каро охватил гнев. Да, разумеется, то, что делает Фрэнки – неправильно, но Хезер разрушит его жизнь, если расскажет тренеру. Тогда его исключат. А это значит, она разрушит «ист-хаузскую семёрку».
Хезер резким движением засунула герметичный пакет обратно в свою сумку и быстро пошла прочь, пройдя прямо мимо Каро. Последняя едва успела забиться глубже за стулья, чтобы не попасться Хезер на глаза, когда та быстро прошла мимо неё.
– Хезер, пожалуйста, – взмолился Фрэнки.
– Ты его уничтожишь, – хрипло сказал Джек.
– Не уничтожу, если вы поступите правильно, – ответила Хезер, распахнула дверь и выбежала вон.
– Я не могу, – сказал Фрэнки Джеку. Каро спряталась так глубоко, что теперь ей было их не видно, но страх в его голосе вызвал у неё приступ паники. Она старалась сосредоточиться на дыхании: вдох, выдох, вдох, выдох.
– Знаю, – просто ответил Джек. – Пошли, давай выйдем отсюда. Не знаю почему, но с этой комнатой что-то не так. Она будто нас слышит. Это жутковато.
Вдох, выдох, вдох, выдох. Каро старалась синхронизировать дыхание с их шагами, когда они прошли мимо. Джек шарил глазами, пытаясь понять, что не так в этой комнате, но к счастью, не заметил её. Наконец за ними захлопнулась дверь и Каро осталась сидеть одна в густой чаще из стульев.
Тяжело дыша, она зацепила куртку негнущимися пальцами, сорвала её с себя и расстегнула рубашку, чувствуя острую нехватку воздуха. Раньше она объясняла эти панические приступы тем, что всю жизнь была так изолирована, но вот прошло четыре года колледжа, а ничего не изменилось. Она всё ещё не понимала, что с ней не так, зато прекрасно понимала другое – Хезер собирается разрушить жизнь Фрэнки. Как может один из членов «ист-хаузской семёрки» так поступить с другим? Хезер собирается разрушить единственную дружбу, которая была в жизни Каро. Отправить её обратно на обочину.
Паника нарастала, пока сквозь неё не пробилась одна мысль. Эта рациональная до ужаса мысль захватила её, и заставила колотящееся сердце забиться медленней, охладила жар её кожи, наполнила её убеждённостью, граничащей со слепой верой. Хезер ничего у них не отнимет. Сидя в одиночестве в темноте она протянула руку к крестику на шее и его металлические края больно ткнулись в подушечки пальцев. Это было как обещание. Каро ей не позволит.
Глава 25
Сейчас
Мы не собирались ехать на плоту Фрэнки зайцами все вшестером. Но перед стадионом творилось просто безумие – толпа, приехавшая на встречу выпускников, была как океан с непреодолимыми, не годящимися для навигации приливами. И хоть мы и выглядели как все остальные – с головы до ног одетые в алое и белое – мы были в ином мире: нервные и тревожные от веса наших вопросов к Фрэнки.
Я не могла избавиться от чувства, что я что-то упускаю; не могла перестать смотреть на Каро, когда она отворачивалась и думать о её открытом лице в утреннем свете в моём гостиничном номере. Представлять себе её десять лет назад, следящей за нами через весь кампус. Намеренная узнать нас лучше, чем мы ей позволили бы, в ужасе от мысли, что её оставят позади.
А за мной она куда ходила?
У всех было чего стыдиться. Каро всё ещё была тем же человеком. Но пока мы пробивались сквозь толпу, она обернулась, поймав мой взгляд. И я почувствовала её признание, будто электрический заряд между нами, жужжащий у меня под кожей.
Поэтому когда мы добрались до платформы Фрэнки – футбольной платформы, на которой ехал гранд-маршал, первый в процессии – я, не подумав, бросилась туда, движимая дискомфортом от её присутствия. Все остальные, включая Эрика, последовали за мной, и мы сгрудились за двухметровой копией Блэквельской башни, договорившись схватить Фрэнки, как только увидим его в толпе футболистов и стащить его с платформы, чтобы поговорить. Но тут мы почувствовали огромный толчок, услышали вой толпы – и внезапно мы поехали.
– О, господи, – сказала Каро, побледнев. – Началось.
Я посмотрела за перила платформы. Машущие, кричащие фанаты, молодые и старые, целое море алого и красного. Меня затошнило.
– Нам надо слезть.
– Не говори глупостей, – сказал Минт. – Нас все увидят. Давайте просто останемся тут и спрячемся, и потребуем у Фрэнки ответов, когда парад закончится. Всё будет хорошо.
– Минт? – Громкий голос – Фрэнки – прозвучал с другой стороны башни. – Что ты тут делаешь? – Ослепительный в кроваво-красном плаще гранд маршала и со скипетром, Фрэнки стоял с открытым ртом и выглядел как очень ошарашенный король Дюкета.
– Эммм… – Каро в отчаянье посмотрела на Эрика, ожидая, что он возьмёт допрос на себя, но он только поднял бровь, будто говоря: «Это была ваша идея».
– Вы пришли поболеть за меня, – сказал Фрэнки с неожиданной радостью. Он посмотрел на нас, разглядывая наши лица и задержавшись на Минте.
– Это даже лучше, чем я себе представлял. Пойдёмте со мной вперёд. – Он потянул за собой Минта, а все остальные, неуверенно переглядываясь, пошли за ними.
Пройдя на нос платформы, Фрэнки повернулся ко мне.
– Прямо как на первом курсе, да?
Джек изгнан. Хезер мертва. Все твои друзья нападут на тебя, чтобы спросить, ты ли её убил. Да, Фрэнки, точно как тогда.
Я прочистила горло. Так много народу в толпе махали ему и кричали его имя. Один болельщик даже был одет в копию его формы из «Сэйнтс».
– Они тебя любят, – сказала я. – Ты – настоящая звезда.
Использует ли Фрэнки до сих пор допинг? Что подумали бы все эти люди, если бы узнали?
– Будем надеяться, – сказал Фрэнки. – Потому что я всю ночь не спал, думал. И у меня есть план.
– Мы пришли, чтобы кое о чём тебя спросить, – вмешался Эрик, говоря погромче, чтобы его было слышно за криками толпы. – Про Хезер.
Фрэнки оглядел нас, и на его лице появились первые признаки понимания – и осознания предательства.
– Постойте. Вы пришли, чтобы меня допросить?
– Ты знал, что Хезер собиралась сдать Джека во время родительского уик-энда, – сказал Куп. – И твои родители, скорее всего, услышат эти новости вместе с ними. Твой папа всё услышит. Почему ты нам этого не сказал?
– Это довольно серьёзная мотивация для убийства Хезер, – сказал Минт без обиняков. – Если её убить, она не скажет твоему отцу о Джеке, и он не будет подозревать и задавать тебе вопросы.
Рот Фрэнки широко раскрылся. Вокруг нас люди продолжали выкрикивать его имя.
– Ребята, я вам поверить не могу. Я не говорил вам о том, что Хезер планировала сдать Джека, потому что не хотел говорить о ней что-то настолько некрасивое. – Фрэнки почесал лицо руками и помедлил. – Она не стала бы это делать.
– Откуда ты это знаешь? – Каро облокотилась на перила. Её тёмные волосы развевались по ветру.
– Потому что она пожалела даже что сказала мне, что Джек сказал ей, что он би. Она плакала и говорила, что была пьяна, что не должна была ничего говорить, особенно мне, потому что она думала, что я его возненавижу. Попытаюсь выгнать его из «Фи Дельты». Она помнила, что я сказал о Дэнни Граере в ночь, когда ребята разрисовали его портрет в общежитии. Она думала, что я – гомофоб. Она умерла, думая, что я – гомофоб.
Я подумала о рассказе Каро о том, как Хезер отругала Фрэнки за то, что втянул Джека в свою стероидную историю.
– Она пыталась защитить Джека, – сказала я. – Как всегда.
Фрэнки кивнул.
– Вот почему я знаю, что она не сказала бы его родителям. Я знаю это всем сердцем. То, что она сказала Кортни, было сказано от боли и чтобы спустить пар.
Внезапно я не могла больше терпеть. Я должна была знать, хоть бы Каро меня за это и убьёт.
– Ты перестал принимать стероиды? На старшем курсе колледжа, когда Хезер припёрла вас с Джеком к стенке, ты перестал принимать, как она просила, или Джек так и прикрывал тебя? Ты их всё ещё принимаешь?
Каро ахнула, но все остальные хранили мёртвое молчание.
– Ты хочешь сказать, что у Хезер было ещё больше компромата на Фрэнки? – спросил Эрик, суживая глаза до щёлочек. – Такого, который мог стоить ему карьеры?
Фрэнки глазел на меня, слишком удивлённый, чтобы сделать что-то, кроме как широко раскрыть рот.
– Хезер тебе рассказала?
Я чувствовала на своём лице горячий взгляд Каро.
– Это неважно. Отвечай на вопрос.
– Не может быть, чтобы Фрэнки… – Минт глянул на то, как толпа и остальные футболисты машут нам возле платформы. Было слишком шумно, чтобы нас можно было услышать, но он всё же опустил голос. – Мошенничал.
К моему удивлению, Фрэнки потряс головой.
– Это правда. Я был идиотом. Я тогда баловался этой дрянью. Джек помогал мне пройти тесты на наркотики, и в последний раз, на старшем курсе, Хезер нас поймала. Она угрожала сказать моему тренеру. Мы с Джеком всё равно это сделали, и я всё ждал, что небо на меня упадёт. Но ничего не случилось. Наверное, Хезер передумала. – Он посмотрел на Эрика. – Так что у меня не было причин на неё злиться. И в любом случае, я перестал использовать допинг. Она до смерти меня перепугала, и этого оказалось достаточно.