– Ой, чёрт, – сказал Фрэнки. – Быстрее, ребята. Мне нельзя попадать в передряги…
– Я в футбольной команде, – хором закончили мы, идеально передав его интонацию.
– Знаешь, Фрэнки, – сказала Хезер, дорезая последнюю букву, – меня, честное слово, начинает утомлять эта вся футбольная тема. Постоянные тренировки, никогда нельзя развлекаться. Тебе, честное слово, нужно найти хобби, которое лучше сочетается с моим образом жизни.
– Твоим образом жизни мелкого вандала?
Хезер поцеловала клинок своего перочинного ножа, а потом послала Фрэнки воздушный поцелуй.
– Почему этот хозяин заправки выглядит, как сезонный рабочий из гангстерского фильма пятидесятых? – спросила Каро. – Мы проскользнули через тоннель в пространстве и времени и оказались в прошлом?
– Ещё одна отсылка к «Стар Треку», – предупредила я её, – и я начну называть тебя «Юстицией».
– Но мелкая права. – Минт движением кинозвезды надвинул на нос солнечные очки. – Нам надо отсюда убираться, ребятушки. Погнали, пока легавые не пригнали.
– Ботаны, – Джек помахал на нас рукой. – А в колледже-то все думают, что вы крутые.
– Дайте мне… ещё одну… Ладно, всё! – Куп поднялся с пластиковой скамейки и сложил свой ножик. – Вы хотели бессмертия? Вот оно. Наслаждайтесь.
Мы всемером посмотрели на столешницу, где Куп – с небольшой помощью Хезер, которая не могла вынести, что все взгляды были не на ней – вырезал сообщение: «ИХ7 были тут».
– Это прекрасно, – сказала Хезер. – Восхваляю саму себя.
– Классика жанра, – сказал Джек. – Коротко и ясно.
– Отличная работа, – согласился Минт. – Я знаю, мы все очень удивлены, что Куп знает, как обращаться с ножом.
– А кто-нибудь понимает, что мы только что подписали свои имена под преступлением? – спросила я.
– Эм, ребята? – Каро обернулась через плечо. – Хозяин идёт.
– Ах ты чёрт, – сказал Куп, судорожно вставая на ноги. – Бежим.
Хезер завизжала, и мы помчались через площадку для отдыха туда, где были припаркованы машины. Парни забились в «Рендж Ровер» Минта, а девчонки – машину Хезер с откидным верхом.
Хезер нажала на газ и послала хозяину воздушный поцелуй.
– Вы – малолетние преступники! – кричал тот, размахивая на нас красным носовым платком.
– Нам очень жаль! – сказала Каро, когда Хезер развернулась и понеслась вперёд, следом за Минтом.
– Нет, не жаль, – закричала Хезер, помахав назад. – Мы сделали её лучше!
Мы скользнули на автостраду – в Миртл-Бич это была двухполосная дорога, параллельная берегу. Солнце садилось, светясь мягким, золотым светом. Через каждую щель между домами я видела океан с накатывающими волнами. Наши волосы теребил солёный ветер.
Перед нами Джек высунулся из окна машины Минта и победно заорал. Хезер заорала в ответ.
– Вы сумасшедшие, – сказала я ей, выплёвывая изо рта забитые туда ветром волосы.
– У нас весенние каникулы. Ты знаешь, что я тебя нежно люблю, мисс «одни пятёрки или харакири», но попытайся хоть раз в жизни расслабиться.
Каро хрюкнула в ответ на слова Хезер и развернулась на пассажирском сидении, чтобы улыбнуться мне. Её тёмные волосы струились по её плечам и падали в пространство между передним и задним сидением.
– Я и не напряжена, – сказала я. – Я очень расслаблена.
– Ха! Минт мне говорил другое.
Я зыркнула на затылок Хезер.
– Вот он! – Завизжала Каро, показывая на особняк на углу.
– Не может быть, – выдохнула я. – Он огромный.
Хезер присвистнула. – Ну, спасибо, мамочка Минтер. – Она обернулась на сидении и подмигнула мне. – Что бы ты ни делала, держись за него!
Машина Минта плавно встала у гаража. Хезер последовала за ней, драматически вздыхая, когда рукой поднимала крышу:
– Да поможет мне Бог с этой машиной. Мне отчаянно нужна новая.
– Это «Ауди», – сказала я, открывая дверь.
– Да, и к тому же ей целых четыре года.
Я поймала взгляд Каро. Мы обе засмеялись.
– Что? – спросила Хезер. – Что смешного?
Куп прибежал к нам.
– Джесс, тебе очень понравится. Там сзади есть причал с видом на океан.
Фрэнки открыл багажник Минта.
– Почему Джесс, а не я? Я люблю причалы.
– Из-за закатов, – сказал Куп таким тоном, будто Фрэнки – идиот. – Чтобы она могла их рисовать.
Минт бросил сумку на плечо и поднял бровь:
– Ты рисуешь?
– Нет… Это просто хобби, – сказала я.
Каро чуть с ног не сбилась:
– Помните, как она нарисовала в прошлом году всю нашу платформу? Замок? Там было так много работы.
– Ужас. Работать в весенние каникулы не положено, – сказала Хезер. – Включая хобби.
– Чур, главная спальня – моя, – Джек побежал к входной двери, а потом обернулся с шаловливой ухмылкой. – Вот так тебе, Минт. Правило первого владения!
Минт побледнел.
– Не смей!
Фрэнки закатил глаза.
– Джек, конечно же, учится на историка специально чтобы цитировать старые забытые законы и получать то, чего хочет.
– Можете спать в главной спальне по очереди, – сказала Каро, главный миротворец.
– Джек, – пожурила Хезер. – Ты знаешь, что Минту и Джесс нужно личное пространство. Они – чувствительные цветочки. Пусть забирают.
Мои щёки запылали. «Чувствительная, напряжённая Джессика».
Я посмотрела на океан – огромный и колышущийся за домом.
– Знаете что? Я пойду купаться голышом.
– Ты… что? – Джек, метнувшийся было к входной двери, остановился и повернулся, глядя на меня огромными от удивления глазами.
Я стянула с себя футболку и бросила на землю.
– Голышом. В океане.
Меня окружали изумлённые лица.
– С акулами? – выпалила Каро.
– С акулами, китами и рыбами. – Я пробежала мимо дома в сторону пляжа. Вокруг нас никого не было, так что это была не самая смелая выходка в мире, но всё равно, на бегу я почувствовала себя неуязвимой. Не напряжённой – сильной, смелой и неудержимой. Солнце раннего вечера над водой было невероятно красивым, и создавало сияющую дорожку, тянувшуюся через волны до самого горизонта. Я была почти убеждена, что смогу пройти по ней, как по мосту.
Я стащила с себя шорты и ухмыльнулась через плечо:
– Вы идёте?
Фрэнки издал ликующий возглас и побежал вперёд:
– Мои лавры покоя не дают, Миллер?
– Последний, кто добежит, покупает выпивку! – закричала Хезер, срывая с себя топ и расстёгивая лифчик.
– Аааа! – завизжала я, закрывая глаза, когда она содрала с себя шорты. Как всегда, она должна была быть самой-самой. Теперь – самой обнажённой.
– Я знаю, что это сложный план, направленный на то, чтобы снова увидеть меня голым, – сказал Фрэнки, сбрасывая ботинки так, что они разлетелись в разные стороны. – Хоть вы к этому, возможно, и готовы, я хочу вам напомнить: на самом деле у меня в штанах нет кита. Только я.
– Фу, Фрэнки, – завизжала Каро, дёргая свой крестик. Она не сняла с себя ничегошеньки из одежды.
– В чём мать родила, Родригез! – Хезер с разбегу бросилась в волны; теперь раздетая на сто десять процентов.
– Всё хорошо: я собираюсь купаться голышом в одежде. – Надо отдать ей должное: Каро бросилась в волны следом за Хезер.
Фрэнки, обнажённый, как и Хезер, повернулся к нам с огромной дьявольской ухмылкой, помедлил секунду, чтобы подмигнуть нам, а потом бросился спиной вперёд в океан, упав туда с громким шлепком.
Мой рот широко раскрылся. Вот это Фрэнки.
– Он не соврал, – закричал Джек, прыгая в воду следом за ним. – Мечта китобоя!
Всё ещё прикрывая свою голую грудь, я сложилась пополам, не в силах дышать от хохота. А потом на берегу возле меня оказался Куп, смотрящий на океан. Он повернулся ко мне и улыбнулся. Вот он был: взгляд, от которого тускнел весь остальной мир. На этот раз я не отвернулась и почувствовала, что что-то между нами сдвигается. Короткое расстояние между моим телом и его – маленькая порция воздуха и песка – теперь было не недвижимым, а живым. Я чувствовала его тело, так близко к моему, что можно потрогать. Его взгляд ощущался, как физическое прикосновение, как палец, гладящий меня по руке; от этого прикосновения по руке ползли мурашки.
Голые плечи Купа были мускулистыми. Его кадык под острыми линиями подбородка дёрнулся. Его тёмные волосы поднял ветер. Я протянула руку, чтобы дотронуться до них, машинально пригладить, а он резко вдохнул.
Я отдёрнула руку.
– Что?
Его глаза, такие серьёзные.
– Я запоминаю, как выглядит твоё лицо в этом свете.
Только я открыла рот, чтобы заговорить, к нам из ниоткуда примчался Минт, обнял меня руками и поднял высоко над собой. Я завизжала от удивления; сердце качало адреналин, а он побежал в океан. Последним, что я увидела, был Куп, стоящий в одиночестве на берегу, освещённый мягким золотым закатом; острый взгляд и загадочная улыбка. Идеальный силуэт.
И потом мы бросились в море.
Под поверхностью, проглоченная холодной, солёной волной, я крепко зажмурилась и позволила себе тонуть. И в этот момент на меня напало дикое желание. Я хотела остаться тут, навсегда погружённой под водой. На поверхности все дни моей жизни были ожиданием, как обещание. А тут не было ничего, кроме чистого листа, и «всё возможно», и «а что если». Моя жизнь может значить что угодно; я могла стать кем угодно, если только не пробью водную гладь, и останусь тут, в этом прекрасном, бесконечном «сейчас».
Глава 35
Сейчас
Голос Купа отдёрнул меня от окна, будто марионетку на верёвочке: тело отреагировало раньше, чем разум осознал, что происходит.
– Что ты тут делаешь? – Я споткнулась, отступая. – Как ты узнал, где я?
Он стоял, обрамлённый дверным проёмом, и тяжело дышал; его волосы были потными и растрёпанными. Вид у него был такой, как будто он бежал через весь кампус. Он где-то потерял свой свитер; я представила себе, как он срывает его с себя на бегу. Теперь он был одет в одну чёрную футболку с порванными рукавами; нитки свисали над его бицепсами. В правой руке он что-то крепко сжимал.