— У нас есть шанс свалиться в воду!
Эти слова стали потом у нас дома поговоркой, если речь шла о какой-то опасности.
Умер Шнабель в возрасте 92 лет, в 2001 году.
Очень самобытной была знаменитая исполнительница Баха Розалин Тюрек (1914–2003). Впрочем, не самобытных профессоров там не было.
Преподавал там Леон Фляйшер, Фу-Тсонг и многие другие.
Молодые музыканты приглашались жить на всем готовом: их обеспечивали жильем и питанием. Не говоря уж об уроках великих мастеров и возможности ежедневных занятий на прекрасных инструментах в самых благоприятных условиях.
До нашего еще приезда разрешалось даже бесплатно звонить по телефону в любую часть света. Благотворитель не учел, что не все приезжающие ученики воспитаны в уважении к чужим средствам. Некоторые наши соотечественники звонили домой и говорили по телефону часами! А потом на виллу приходили миллионные (если считать в итальянских лирах) счета. Так что эту опцию пришлось отменить.
Мы сразу сняли квартиру рядом с виллой, но там зимой было невыносимо холодно. Вообще я нигде не испытывала такого мучительного чувства холода, как в теплой, по нашим представлениям, Италии. Зимой у озера было очень влажно и ветрено, так что даже при плюсовой температуре (плюс 4–5 градусов) зуб на зуб не попадал. А отопление стоило очень дорого.
Потом мы переехали в другую квартиру, с дивным видом на озеро, Белладжио, горы. К тому же там было потеплее. Работало газовое отопление (которое мы всячески экономили), и к тому же имелся камин.
В Москве в те времена заграница (практически любая) воспринималась как райские кущи, где деньги падают на людей золотым дождем. Короче: за границей — «все есть». Приезжая в Москву, я слышала уверенные вопросы: «Какой дом вы там купили? Есть ли при доме сад?» и тому подобное. Когда отвечала, что мы снимаем квартиру, насмешливое недоверие отражалось во всезнающих глазах собеседников — я, по их мнению, прибеднялась.
А жили мы счастливо! В таких красивых местах, под синим небом Италии… Сбывшаяся мечта, о чем тут говорить. Нам хватало на еду, на квартиру, на поездки. Что еще надо людям? Мы могли сесть и поехать на поезде в Венецию — разве не сказка? Или — в Падую, в Верону. Потом, когда купили машину, объездили всю Италию. Там ведь каждый маленький городок, каждая деревенька — история мировой культуры.
Итак, апрель 2000 года. В Москве, в гостях у Азы Алибековны мы говорили о готовящейся в Доме Лосева конференции, посвященной творчеству одного из идейных вдохновителей серебряного века поэта Вячеслава Иванова. Меня тоже пригласили участвовать в конференции, которую планировали провести в мае 2000 года. И Аза Алибековна сказала, что, раз мы живем в Италии, было бы интересно съездить в Рим, к Дмитрию Вячеславовичу Иванову, сыну поэта, который хранит архивы семьи и может много рассказать. Хорошо бы сделать фото тех мест в Риме, где жил выдающийся поэт-символист. Мне вручили номер телефона Дмитрия Вячеславовича и его римский адрес.
Прилетев в Милан, я позвонила и договорилась о встрече. Несколько раньше я прочитала книгу воспоминаний дочери Вячеслава Иванова Лидии, которая всю жизнь жила с отцом. Она и скончалась в 1985 году в той же квартире в Риме, где в 1949 году умер ее отец.
Четырнадцатого апреля ранним утром мы отправились на машине в Рим. Путь нам предстоял далекий.
Когда мы планировали нашу поездку, хотели заказать отель в Риме, даже желательно в районе Авентина (один из семи римских холмов, на которых лежит город), где жил Дмитрий Вячеславович.
— И не думайте, — сказали нам наши подруги из турагентства в Тремеццо, у которых мы обычно и бронировали все билеты и отели (Интернет тогда в Италии находился в зачаточном состоянии). — В Риме приличный отель обойдется вам в круглую сумму! Зачем?
И они предложили соединить приятное с полезным. А именно: остановиться в городке Фраскати в 21 км от Рима. Сообщение с Римом замечательное: можно по железной дороге за 20 минут доехать, можно на автобусе. Зато! Фраскати славится своим белым вином и архитектурными памятниками.
Когда-то на месте этого городка находилась античная вилла, а неподалеку возвышался один из важнейших городов древнего Лация — Тускулум. Он располагался в Альбанских горах, на вершине потухшего вулкана, на высоте около 700 метров над уровнем моря. Из города открывался прекрасный вид на Рим. Но в начале ХII века Тускулум был разрушен папством, жители перебрались во Фраскати. В эпоху Возрождения во Фраскати появилось много вилл и загородных резиденций родни понтификов.
Фраскати очень пострадал во время Второй мировой войны. Его избрал местом своей ставки немецкий фельдмаршал Альберт Кессельринг, и союзные войска в связи с этим жестоко бомбили город. Много прекрасных памятников архитектуры было уничтожено.
К счастью, Кафедральный Собор Св. Петра, построенный в 16–17 веках, не пострадал.
Итак, нам забронировали номер в самом лучшем отеле Фраскати.
Мы поехали с нашего севера в сторону южную.
Городок оказался прекрасным, отель тоже. А вино, которое мы попробовали за ужином, выше всяких похвал.
На следующее утро, в субботу 15 апреля мы поехали на поезде в Рим. От вокзала взяли такси. И вот мы на
улице Эрколе Роза, у дома номер восемь. Снизу надо позвонить. И у Дмитрия Вячеславовича два звонка, два почтовых ящика. Один — с фамилией Иванов, а другой — с фамилией Neuvecelle.
Дмитрий Вячеславович родился в маленьком городке Нёвесель на французской стороне Женевского озера. Он был журналистом, писателем и публиковался под псевдонимом Жан Нёвесель (Jean Neuvecelle). Он активно участвовал во французском Сопротивлении, был удостоен ордена Почетного легиона.
На имя Иванов писали Дмитрию Вячеславовичу друзья и исследователи творчества его отца, а на имя Нёвесель приходила почта, связанная с его журналистской деятельностью.
Надо сказать несколько слов об истории рождения Дмитрия Вячеславовича.
Вячеслав Иванов был женат на Лидии Дмитриевне Зиновьевой-Аннибал (1866–1907).
С Ивановым они познакомились в Риме. В тот момент она ушла от мужа (К. С. Шварсалона) и с тремя детьми уехала за границу.
Вместе с Вячеславом Ивановым Лидия Дмитриевна организовала в Петербурге литературный салон «На башне» (салон назван был так, потому что располагался в круглом выступе дома на Таврической, 25).
У Вячеслава Иванова и Лидии Зиновьевой-Аннибал родилась дочь Лидия.
Зиновьева-Аннибал скончалась в 1907 году. А в 1910-м, через три года после смерти жены, Вячеслав Иванов женился на Вере Шварсалон, дочери Зиновьевой-Аннибал от первого брака.
Лидии Вячеславовне Ивановой, дочери поэта, было в ту пору 16 лет. Отец объяснил ей ситуацию. Он сказал, что брак этот — не измена памяти матери. Но если ей трудно это принять, ей помогут начать самостоятельную жизнь, как она того захочет. Лидия была в смятении, но потом сказала: «Я с вами».
Так — на всю оставшуюся жизнь — Лидия осталась рядом с отцом. Они вместе уехали во Францию, где у Веры и родился сын Дмитрий.
Таким образом, Лидия приходилась Дмитрию и сестрой (по отцу), и тетей (так как была сестрой его матери).
Дмитрий Вячеславович называл Лидию сестрой и с большой любовью и нежностью говорил о ней.
Семья поэта, вернувшись в Россию, претерпела много мытарств после революции. В 1920 году Вера скончалась в возрасте 30 лет.
Вячеславу Иванову с детьми удалось выехать за границу. Они поселились в Риме. Первое их пристанище находилось на улице Монте Тарпео (via di Monte Tarpeo).
Мы встретились с Дмитрием Вячеславовичем так, будто были знакомы много лет. Его манеры, обходительность, доброжелательность производили завораживающее впечатление. И дивный, прекрасный, чистый русский язык. Так, наверное, говорил его отец. Это огромное наслаждение — беседовать с человеком на таком языке.
Мы сразу обсудили наши планы. Я, конечно, подготовилась к поездке и даже взяла с собой книгу воспоминаний Лидии Ивановой, которую уже знала почти наизусть. Я просила Дмитрия Вячеславовича показать мне улицу Монте Тарпео, «журчливый садик», о котором поэт писал в своем стихотворении…
Дмитрий Вячеславович уже имел свой план.
Сначала мы пошли в соседнюю тратторию, где он бывал каждый день, где его все знали и тепло приветствовали.
— Мы не должны отправляться в путь голодными, — сказал Дмитрий Вячеславович.
После обеда мы отправились по Ивановским местам, а Костя остался в квартире заниматься (он не может обойтись без привычных ежедневных занятий, что бы ни происходило). И занимался он на рояле Лидии Вячеславовны. Она была музыкантом, композитором, училась в Риме у знаменитого Респиги.
Надо еще сказать кое-что о квартире на Эрколе Роза. Когда В. Иванов переселился на Авентин, они жили в доме по адресу: вия Леон Баттиста Альберти, 25. Там и после смерти поэта в 1949 году все сохранялось, как при его жизни. В 1985 году в той же квартире умирает Лидия Вячеславовна Иванова. И к этому времени хозяева дома решили его продать. А новые хозяева задумали делать полный ремонт с перестройкой.
— Делать было нечего, — сказал Дмитрий Вячеславович, — пришлось переезжать.
На соседней улице нашлась подходящая квартира, в 1986 году переезд состоялся. Дмитрий Вячеславович постарался все обставить так, как было в предыдущей квартире. С этого времени он стал хранителем архива своего отца. Архив помещался в отдельной комнате, которая была оборудована специальными стеллажами.
Дмитрий Вячеславович показал мне дом, в котором они жили всей семьей. На балконе их бывшей квартиры сушилось огромное количество белья, как это принято в Италии. Я сделала несколько снимков.
Итак, мы пошли сначала на кладбище, где был похоронен Вячеслав Иванов.
Il Cimitero acatolico di Rom (Римское некатолическое кладбище) расположено у подножия Авентинского холма, у ворот Св. Павла, составляющих часть древней стены Аврелиана.
Мы неспешно шли вдоль древней стены. И я спрашивала Дмитрия Вячеславовича о том, что меня очень в тот момент интересовало. Хозяйка нашего дома в Грианте владела книжным магазином в городке неподалеку. И в доме, на чердаке хранилось очень много старых книг. Я, естественно, спросив у нее разрешения, самозабвенно копалась в этих книгах и обнаружила много изданий, посвященных Муссолини. Я сделала для себя массу открытий. Оказалось, он был не только носителем вселенского зла. Было время, когда он буквально спас свой народ от нищеты. Неужели это правда? Неужели это так и было?