– Эви, мы не так давно знаем друг друга, но у меня хорошее чутье на людей, и я доверяю тебе. Из наших бесед я знаю, что у тебя сейчас в жизни много неопределенности, и думаю, мы можем помочь друг другу.
– Помочь друг другу – но как?
– Я уеду в Австралию на три месяца, это будет пробная поездка. На время отъезда я сдам свою квартиру, но мне все равно нужен кто-то, кто присмотрит за магазином и за квартирой над ним. И я хочу, чтобы этим человеком была ты.
Я ошеломленно разинула рот. Все мои мысли тут же оказались заняты тем, к каким последствиям это может привести. Грир расстроится. Как и моя мама. Фил будет обеспокоен. Но это даст мне больше времени, чтобы найти свой путь.
И я смогу провести больше времени с Роаном.
– Сейчас я не смогу много тебе платить, но ты можешь бесплатно жить в квартире.
По моему телу пробежала дрожь возбуждения. Моим первоначальным желанием было прокричать во весь голос «ДА!», но чертова разумная сторона взяла верх.
– Но я приехала сюда только как турист. Мне понадобится рабочая виза.
Пенни небрежно отмахнулась.
– Я уже узнавала об этом, – она вытащила сложенный листок бумаги из заднего кармана джинсовых шорт. – Я заполнила анкету работодателя, у меня есть адрес, куда это нужно отправить, чтобы сообщить об изменении статуса твоего пребывания.
У меня челюсть отвисла.
Но как же Грир?
– Моя подруга беременна…
– Мне казалось, у нее есть парень, Андерс или как его там?
– Андре.
Пенни шагнула ко мне:
– Прежде чем ты начнешь искать оправдания, чтобы отказаться от моего предложения… Могу я спросить, а ты этого хочешь?
В Чикаго меня ждала только Грир. При мысли о том, что я пропущу большую часть ее беременности, мое сердце сжималось… но…
Управлять три месяца книжным магазином и получать зарплату за то, что я люблю с каждой минутой все больше.
Еще три месяца с Каролайн, Милли и Декстером.
Еще три месяца с Роаном.
Всю неделю я ощущала внутри какой-то тугой комок, что-то, чему мне не хотелось давать определения, потому что это казалось нелепым – испытывать такие сильные чувства к человеку, которого знаешь всего несколько недель… Так вот, это что-то начало растворяться, рассеиваться, исчезать.
Я испытала облегчение.
– Да, – немного лихорадочно кивнула я. – Да, я хочу этого.
Пенни улыбнулась и пожала мне руку.
– Тогда почему бы и нет?
Действительно, почему бы и нет?
Три месяца – большой срок, чтобы разобраться со своей жизнью, и я смогу сделать это летом на побережье Англии. И мне не придется платить за аренду.
Было бы сумасшествием отказаться от такого предложения, даже если не брать в расчет одного фермера и его друзей.
– Если мне дадут рабочую визу, я согласна.
Широко улыбаясь, Пенни притянула меня к себе и крепко обняла:
– Спасибо, Эви. Ты просто дар небес, милая.
Часом позже нам посчастливилось раздобыть столик на веранде «Якоря». В такое воскресенье, как сегодня, бар был полон посетителей. Мы зашли как раз тогда, когда уходила одна семья, и Каро заняла столик прежде, чем кто-то другой успел это сделать.
Мы сидели втроем и потягивали напитки. Роан и я пили сидр, Каро – содовую, Шедоу разлегся у моих перепачканных песком ног.
Роан и Каро молчали на тему визита Пенни на пляж, но было видно, что они теряют терпение. Очевидно, они ждали, что я назову причину, по которой хозяйка пришла ко мне. Я не знала, что сказать. Мне не хотелось обнадеживать их – на случай, если мне откажут в рабочей визе.
Не то чтобы я думала, будто они возлагают большие надежды на то, что я останусь.
И все же каким-то образом я знала, что так оно и есть.
– Так что…
– Каролайн Робсон, – вопрос Роана прервало появление знакомой блондинки.
Она остановилась у нашего столика, глядя на Каро сверху вниз. На ней были армейские штаны до икр и майка цвета хаки. Руки и икры блондинки выглядели удивительно подтянутыми, а лицо – немного обветренным, из-за чего было трудно определить, какого она возраста.
Но я узнала ее.
Это была та блондинка, катавшаяся на квадроцикле.
Я несколько раз видела, как она проезжала через деревню на своем квадроцикле, но забыла спросить про нее у Роана.
– Кхм, я Питерсон, – робко поправила Каро.
– Нет, не Питерсон, – блондинка усмехнулась и сочувственно посмотрела на Роана. – Самое время вернуть тебе твое законное имя, девочка. Хелла может идти к черту.
– Хелла? – беззвучно спросила я у Роана. Она имела в виду Хелену?
Роан поджал губы, а я издала сдавленный смешок, чтобы скрыть свое веселье.
– Ты, должно быть, та самая американка, – блондинка перевела взгляд на меня. В лучах солнца было трудно определить, какого цвета у нее глаза – зеленые или голубые. – Слышала, ты устраиваешь ярмарку вместе с ней, – она указала на Каро.
– Верно, – я протянула ей руку. – Эви.
Блондинка взяла мою руку и энергично пожала ее:
– Энни Фостер.
Фостер?
Я уже встречалась с одной Фостер. Мэгги Фостер была пожилой женщиной, владелицей художественной галереи и ювелирного магазина. Я зашла к ней и купила браслет для Грир. Мэгги была приятной, приветливой женщиной и хорошим слушателем. Она расспрашивала меня о моем пребывании здесь, и я провела весь свой обеденный перерыв за беседой с ней, заболтав ее до смерти. Она не возражала. Напротив, у меня возникло стойкое ощущение, что ей была приятна моя компания.
Мне и правда стоило заглядывать к ней почаще.
– Ты – родственница Мэгги?
Энни выпустила мою руку, изменившись в лице, и посмотрела на Каро.
– Уже поздно просить еще об одном прилавке на ярмарке?
Удивленная ее резкостью, чувствуя, что сказала что-то не то, я посмотрела на Роана. Он сжал мою коленку под столом, чтобы успокоить меня, но я слишком хорошо знала все выражения его лица, чтобы понять, что определенно сказала что-то не то.
– Что ты хочешь продать? – спросил ее Роан.
– Картины Лиззи.
Глаза Каро расширились:
– О, не думаю, что люди на ярмарке смогут себе их позволить, Энни.
– Они крошечные, – Энни пожала плечами. – Она не будет брать за них так много, как обычно.
Роан нахмурился:
– Но они будут стоить целое состояние.
– Да, и что?
Запутавшись, я выпалила:
– А кто такая Лиззи?
– Моя спутница жизни, – Энни с каменным лицом уставилась на меня.
Смущенная ее поведением, я все же продолжила:
– Она известная художница?
У Энни вдруг будто что-то переключилось внутри, и она улыбнулась мне:
– Да, чертовски хорошая.
– Она знаменитость в мире искусства, Эви, – пояснил Роан, а потом ухмыльнулся Энни: – Поэтому непонятно, зачем она хочет продавать свои работы на маленькой деревенской ярмарке, когда могла бы разбогатеть на этих картинах.
– Денег нам хватает. Ну что, мы в деле?
Роан вздохнул:
– Посмотрю, что можно сделать, чтобы добавить вас в список разрешенных участников, и дам вам знать.
– Ты знаешь, где меня найти. Приятно было познакомиться, Эви. Каролайн Робсон, – Энни многозначительно посмотрела на Каро и ушла.
Каро закатила глаза:
– Думаю, мне нужно сменить имя лишь для того, чтобы Энни отстала от меня.
– Она права, – Роан пожал плечами.
– Я знаю, – Каро поставила локоть на стол и подперла щеку рукой. – Мне просто надоело, что люди смотрят на меня как на маленькую слабую девочку.
Я потянулась к ней и взяла ее за руку.
– Не думаю, что Энни имела это в виду. Вероятно, она хотела тебе напомнить, кто ты такая.
Каролайн грустно улыбнулась мне:
– Да, возможно, ты права.
– Что у нее за история? – я откинулась на спинку скамейки, переводя взгляд с Роана, расположившегося рядом со мной, на Каро, сидевшую напротив. – У Энни. Почему она уклонилась от ответа на мой вопрос про Мэгги?
Они обменялись неловкими взглядами, а потом Роан объяснил:
– Мэгги – мама Энни. Они с отцом отреклись от дочери, когда та призналась им, что ей нравятся девушки.
Я просто оторопела.
Мэгги казалась такой милой.
– Не понимаю.
– Это трудно понять, если ты не лицемер, который всех осуждает. – Каро печально вздохнула. – Отец Энни и моя тетя Хелена – одни из тех немногих, кто избегает Энни.
– В наши дни, в наше время?
– Менталитет маленькой деревни. У нас все еще не так плохо, как у других, но здесь и сейчас живут недалекие люди со старомодными взглядами, – в голосе Роана звучало презрение. – Некоторые даже предпочитают «Якорю» «Альнстер Инн» из-за того, что Декс – черный.
От ужаса у меня просто отвисла челюсть, во мне вскипело негодование.
– Но… н-но, – бормотала я, – что за чушь! А Мэгги… она показалась мне такой милой.
Каро произнесла с болью в голосе:
– Так и есть, Эви. Но ее муж – властный человек, и она… она позволила ему прогнать Энни и прилюдно отказалась разговаривать с ней. Вероятно, из-за страха перед этим человеком.
– Но это не оправдание. Год назад у Горация Фостера случился инсульт, и теперь он парализован, прикован к постели, за ним ухаживает сиделка. Мэгги могла бы общаться с Энни, если бы захотела, – Роан затрясся от негодования. – Сейчас он не смог бы ее остановить. Она может сделать первый шаг. Но прошел год, а она так его и не предприняла. Это неправильно.
– Думаю, ситуация намного сложнее, – мягко предположила Каро.
Роан что-то пробурчал в ответ, явно не соглашаясь с ней.
Возможно, Каро права, но я была вынуждена согласиться с Роаном. Мэгги должна была наладить контакт с Энни, после того как позволила, чтобы с ней так обращались.
За столом возникла напряженность из-за невысказанных разногласий между Каро и Роаном.
Поэтому я решила выпалить свою новость:
– Пенни попросила меня остаться и управлять магазином еще три месяца.
Роан так быстро вскинул голову и посмотрел на меня, словно ему дали пощечину.