надежда не исчезает. Надежда не прислушивается к разуму. Потому что мама – неплохой человек. Она и вправду хорошая, смешная и милая, у нее большое сердце. Просто у нее есть огромная слабость… Не знаю, сколько еще я смогу выдержать.
Он притянул меня к себе и поцеловал в висок, я прижалась к нему. Мы встретились всего-то четыре недели назад, а у меня было такое ощущение, будто мы знакомы вечность. Будто он ждал меня здесь всю жизнь.
– Что мне делать? – прошептала я. – Я не знаю, что мне делать. Отгородиться от нее совсем или попытаться снова?
– Хотел бы я дать тебе ответ, – его голос прозвучал хрипло, почти что надсадно. Как будто ему было больно за меня. От этой мысли мое сердце сжалось еще сильнее. – Но только ты можешь принять это решение, Эви. Хорошая новость состоит в том, что ты здесь. Не там. И у тебя есть время на принятие решения. Тебе не нужно принимать его прямо сейчас. Просто будь здесь, Эви, со мной. Твоя мама, Чикаго, все это… хотя бы один раз это может подождать. Пока ты не будешь готова. Просто будь здесь, со мной, – шепотом повторил он.
Я еще крепче прижалась к нему, вдыхая его уже такой знакомый запах, чувствуя на себе его теплые сильные руки.
Боль в груди утихла, растворилась.
– Это я могу, – шепотом ответила я.
Он обнял меня еще сильнее.
Глава одиннадцатая
Светило солнце, окружавшие нас здания защищали от ветра, дувшего с моря, на небе не было ни облачка, словно боги, отвечавшие за погоду, знали, что сегодняшний день являлся очень важным для Каро.
Это был день ярмарки.
Последние пару недель Роан оставлял рекламные листовки в магазинах и раздавал знакомым – в надежде, что люди распространят эту новость.
Очевидно, так и случилось.
Улицы были забиты машинами еще до того, как мы закончили устанавливать наши прилавки. Жители согласились на то, чтобы мы ради нашей ярмарки перекрыли главную улицу, и если бы они захотели сегодня выехать из деревни, то им пришлось бы проехать по проселочной дороге через лес.
Мой прилавок с книгами и туристическими безделушками находился рядом с прилавком Каро, так что я была рядом с ней – на случай, если ей понадоблюсь. Пока она все раскладывала, у нее тряслись руки. Порывшись в интернете, Каро нашла шкафы-витрины в хорошем состоянии, позволяющие сохранить выпечку свежей. Перед каждым рядом изделий лежала небольшая грифельная табличка, на которой было написано мелом, что это за товар и сколько он стоит. Кухня в моей квартире выглядела так, будто по ней прошелся ураган, потому что тетя Хелена, разъяренная новостью о ярмарке, не позволила Каро готовить дома. И та трудилась всю ночь, чтобы утром у нее была свежая выпечка для продажи.
Я внимательно наблюдала за Каро, переживая из-за того, что она не поспала. Еще больше меня беспокоили ее трясущиеся руки.
– Могу я чем-нибудь помочь тебе? – мягко спросила я, подойдя к девушке.
Красивые рыжие волосы Каро были собраны в небрежный хвост. Утром у нее не было времени прихорашиваться, и такая прическа смягчала ее образ. У лица вились прядки волос, и это очень отличалось от того строгого пучка, с которым она обычно ходила.
К тому же к длинной юбке у нее имелся с собой только свитер, и мне каким-то чудом удалось убедить ее, что в нем ей будет слишком жарко. Я дала Каро свою простую белую футболку с круглым вырезом. Она была ей велика, поэтому я собрала ткань сзади и завязала в узел на пояснице. Завязанная футболка отлично сочеталась со свободной струящейся юбкой и подчеркивала осиную талию Каро. В кои-то веки она выглядела на свой возраст, непринужденно и стильно. Увидев себя в таком виде, девушка открыла рот, явно собираясь протестовать, но потом, передумав, прищурилась, разглядывая свое отражение.
Быстро осмотрев себя, Каро задумчиво наклонила голову набок и разгладила юбку. Я поняла, что в тот момент она приняла решение быть храброй и пойти в том, что не одобрит ее тетя. Мы молча вышли из квартиры и загрузили корзины, или, как их тут называли, тележки, нашими товарами.
Роан был на площади и вместе с парой деревенских жителей устанавливал прилавки для арендаторов. Он ушел припарковать арендованный фургон, на котором были привезены прилавки, и с тех пор мы его еще не видели.
– Я в полном порядке, – тихо ответила Каро, хмурым взглядом глядя на толпу, ожидавшую нашего объявления о начале ярмарки. Ближе всех к толпе стоял прилавок Энни Фостер и ее жены Лиз, на котором разместились картины Лиз. Время от времени кто-нибудь делал шаг в сторону ярмарки, и тогда Энни кашляла, демонстративно смотрела на часы, а потом начинала сверлить этого человека глазами.
Я усмехнулась, когда она сделала это снова.
Однако моя улыбка сошла с лица, когда я увидела, что ее жена бросает обеспокоенные взгляды на что-то позади меня. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что беспокойство возникло из-за Мэгги Фостер, поставившей рядом со мной прилавок с ювелирными изделиями и картинами. Судя по бледному потрясенному лицу Мэгги, ее никто не предупредил, что ее дочь и невестка будут тут.
Решив, что могу разобраться только с одной проблемой за раз, я не стала поддаваться беспокойству из-за нового поворота событий и сосредоточилась на том, чтобы помочь Каро преодолеть нервозность.
– Ты отлично справишься, – пообещала я.
– Конечно справится, – раздался голос Роана, который шел к нам с парковки «Якоря» вместе с какой-то девушкой. – Я привел подкрепление.
Я перевела взгляд на его спутницу и обрадовалась. Я знала эту девушку, мы не встречались, но Милли с гордостью показывала мне ее фотографии.
Это была Виола, дочь Милли и Декстера.
В реальной жизни она оказалась еще прелестнее.
К моему удивлению, Каро, увидев ее, оживилась.
– Виола! – она выбежала из-за прилавка, и девушки обнялись. Меня удивило, что они так тепло и непринужденно общались, ведь Каро не производила впечатления человека, который легко заводит друзей.
Ко мне подошел Роан и толкнул плечом:
– Ты как?
– Я запуталась. Ты говорил, что у Каро нет друзей.
– Виола и Каро дружат настолько близко, насколько это возможно с учетом того, что Хелена дышит им в спину. Остальные девочки исчезли из ее жизни, потому что Каро постоянно отказывалась от совместных занятий чем-либо. Виола другая. Она как Милли. Понимающая. Она всегда рядом, когда нужна Каро, даже если они не проводят много времени вместе.
Виола мне уже нравилась.
Когда сногсшибательная молодая девушка с очаровательной улыбкой подошла ко мне, она понравилась мне еще больше.
– Ты, должно быть, Эви, – она потянулась ко мне, чтобы обняться, и я тут же приняла ее приглашение. Она сжала меня в объятиях. – Мама мне все про тебя рассказала.
– Мне она про тебя тоже все рассказала.
Виола с любопытством на меня посмотрела.
– Мама сказала, что ты могла бы быть моделью, и не соврала, – взгляд ее больших карих глаз скользнул по моим голым ногам. На мне были шорты. – Боже, я бы все отдала за то, чтобы у меня были ноги, как у тебя.
Я рассмеялась:
– Что ж, спасибо, но ты и так шикарна. Тебе ничего не нужно менять.
Это правда. Природа наградила Виолу красивой гладкой кожей. Светлее, чем у отца, ее кожа была теплого карамельного оттенка, разрез глаз выглядел таким же, как у Декса, а их цвет – как у Милли. В сочетании с оттенком кожи ее светло-карие глаза смотрелись необычайно эффектно – огромные, кошачьи, с длинными ресницами. У нее был симпатичный носик-пуговка и пухлые губки. Как и у меня, у Виолы на волосах красовалось карамельное омбре. Копна волос пушистыми волнами ниспадала на спину.
В своих шортах, милых кроссовках с золотыми блестками и укороченном топе Виола выглядела уверенной в себе двадцатилетней девушкой. Ее тонкая талия, округлая попа и стройные бедра давали ей на это все основания. Должно быть, у нее в университете было много поклонников. Не только из-за ее красоты, но еще и из-за улыбки. Даже если бы я не слышала, какой замечательной и доброй девушкой она была, я поняла бы это по той душевной теплоте, которая исходила от нее.
– Мне нравится твой акцент, – подмигнула мне Виола и повернулась к Каро. – Ты готова, цыпочка? – Та неуверенно улыбнулась, но подруга рассмеялась, обняв ее за плечи. – Не волнуйся, все будет здорово.
– Когда ты вернулась из университета? – спросила я.
– Вчера вечером. Так хорошо оказаться дома. Мама говорит, ты останешься еще на три месяца, это просто великолепно. Сможем потусоваться вместе.
Я улыбнулась и бросила на Роана веселый взгляд, он ответил тем же. У меня не было ни малейшего представления, зачем двадцатилетней девушке тусоваться со мной, но мне не хотелось ее отшивать.
– Кажется, все готовы, – Роан кивнул в сторону остальных. Здесь торговали люди не только из этой деревни; они тоже попросили разрешения установить свои прилавки и продавали все – от чайных полотенец и украшений до фруктов и овощей. Роан посмотрел на меня и провел костяшками пальцев по моей руке. – Готова?
После моего небольшого срыва в начале недели Роан стал еще внимательнее. Он просто сводил меня с ума.
Я вздрогнула от прикосновения, и от моей реакции его темные глаза вспыхнули жаром. Пришлось сделать шаг назад, пытаясь не покраснеть.
– Да, давай сделаем это.
– Мне нужно на работу, но я вернусь позже, чтобы все проверить, – он подошел к Каро, обнял ее за плечи и нежно поцеловал в лоб. Я не завидовала ей. Совсем нет. – Удачи, сокровище. Звони, если понадоблюсь.
Мы втроем наблюдали, как он перешел улицу и, проходя мимо Лиз и Энни, кивком поздоровался с ними.
– Я знаю, что он твой двоюродный брат, Каро, но этот мужчина просто секс на палочке, – вздохнула Виола, наигранно обмахиваясь.
Она влюблена в Роана? Я нервно взглянула на нее и увидела, что она ухмыляется. Почти оценивающе. Что?
– Он тебе как брат, Виола, так что прекрати нести чушь, – Каро бросила на меня многозначительный взгляд, прежде чем хмуро посмотреть на подругу.