А Мэгги стояла в дверях своего магазина и смотрела на главную улицу, пока Энни не скрылась из виду.
– Она все продала, – Роан скрестил руки на груди и тепло мне улыбнулся. Он был грязным и растрепанным после работы на ферме, на его висках блестел пот. От него исходил теплый мускусный аромат, и мне пришлось подавить в себе желание уткнуться лицом в его шею.
Не знаю, что на меня нашло.
Но в последние дни это случалось все чаще.
С усилием сглотнув, я посмотрела в сторону «Якоря».
– О да. Она все продала еще в обед.
– Может быть, это даст ей нужный толчок.
Я кивнула.
– Я видела женщину, наблюдавшую за ней из переулка. Она была одета, как Каро. С противным угрюмым лицом.
Роан нахмурился:
– Хелена?
– Почти уверена, что да. Каро ее не видела. К счастью. Но я снова пригласила ее к себе. Не хочу, чтобы Каро пошла домой и эта женщина испортила нашей девочке такой чудесный день.
Вдруг Роан притянул меня к себе, и мое лицо наконец оказалось прижатым к его шее, он крепко сжал меня в своих объятиях. Я ухватилась за его влажную от работы футболку.
– Это за что? – приглушенно спросила я.
Он ослабил объятия, и я сделала шаг назад, чтобы не совершить какую-нибудь глупость. Но, увидев выражение его лица, подумала, не безопаснее ли было остаться в его объятиях. Ему действительно стоило перестать смотреть на меня так, будто свет сошелся на мне клином.
– Спасибо, что присматриваешь за Каро. Я старался изо всех сил, – Роан провел рукой по лицу, растрепав бороду. – Но этого недостаточно. Ей нужен кто-то вроде тебя.
– Ты прекрасно приглядывал за своей двоюродной сестрой. (А кто приглядывает за тобой, Роан? Кто дает почувствовать, что о тебе заботятся?) Сегодня у меня девичник с Каро и Виолой, но, думаю, завтра я могла бы приготовить тебе ужин.
Он внимательно посмотрел на меня, и я с запозданием поняла, как это прозвучало. Прозвучало так, будто я приглашаю его на свидание.
– А знаешь, что будет еще лучше? Я угощу тебя ужином в «Якоре». Чтобы отблагодарить за то, что организовал, – я махнула рукой в сторону фургона с прилавками, – все это.
Он долго смотрел на меня, из-за чего я, мягко говоря, чувствовала себя некомфортно и стояла, переминаясь с ноги на ногу. В конце концов он взглянул в сторону «Якоря» с выражением, граничившим с разочарованием.
– Да, звучит неплохо.
К сожалению, его тон говорил об обратном. Я открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь… что угодно, лишь бы он не казался таким уставшим, но он опередил меня и с натянутой улыбкой произнес:
– Увидимся завтра.
И прошел мимо меня, не сказав больше ни слова. Мне стало не по себе.
– Роан…
Он направлялся к водительской двери, и я последовала за ним.
Роан оглянулся через плечо и потом остановился. Вид у него был угрюмый, что было совсем на него не похоже. Я молчала, и он нахмурился:
– Эви?
– У нас все хорошо, да? – меня смутила внезапная перемена в его поведении.
Мой друг внимательно посмотрел на меня, и выражение его лица смягчилось. Он снова подошел ко мне, и все мое тело сразу расслабилось от облегчения, он обхватил мое лицо руками и нежно поцеловал в лоб. Я чувствовала на себе каждый дюйм его мозолистых пальцев и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его рук на своей коже.
– У нас все хорошо, – прошептал он. – Извини, если я был с тобой резок. Я сегодня устал.
– Я могу чем-то помочь?
Прижавшись своим лбом к моему, он усмехнулся, но эта усмешка была грустной. Я обхватила пальцами его крепкие бицепсы. Какое-то время мы просто обнимали друг друга. Я представила себе, какими милыми, любящими и умиротворенными мы выглядим со стороны. Но мое сердце билось как сумасшедшее, пока я пыталась не обращать внимания на наше влечение друг к другу. Меня даже немного потряхивало, и мне казалось, что от такого напряжения можно взорваться.
Глубоко внутри я знала, почему Роан расстроился всего несколько секунд назад. Знала, почему его смех был усталым и несчастным.
Он хотел большего, чем я ему давала.
И он заслуживал иметь все, чего хотел.
По правде говоря, мне льстило, что он хотел меня.
Но я знала, что если бы я поддалась желанию, то потеряла бы себя – вместо того, чтобы попытаться себя найти.
Возможно, эта дружба была нечестной по отношению к нему.
При этой мысли я высвободилась из его объятий и отвела взгляд.
– Знаешь, у тебя много дел, поэтому мы можем поужинать в другой раз.
Сильные пальцы взяли меня за подбородок, вынудив поднять голову и посмотреть на него. Он казался одновременно понимающим и раздраженным. Роан склонил свою голову к моей, и я напряглась, запаниковав при мысли, что он меня поцелует.
Я чувствовала не только панику.
Меня пронзило глупое, дикое возбуждение.
Его великолепные губы приблизились к моим, и я затаила дыхание.
Но он остановился на расстоянии волоска от моих губ. Я чувствовала его дыхание на своих губах, отчего мои ресницы подрагивали.
– Увидимся завтра, Эви Старлинг.
И так же неожиданно, как он взял меня за подбородок, Роан отпустил меня, развернулся и ушел. Я смотрела, как он садится в фургон, а мое сердце бешено колотилось в груди.
Почему в его последних словах прозвучало нечто большее, чем просто обещание встретиться за ужином?
Ошеломленная всем, что осталось между нами недосказанным, я была благодарна за то, что Виола пригласила сама себя на ночевку. Я знала, что она может выглядеть яркой, веселой и жизнерадостной, но еще она может быть вдумчивой и серьезной.
Мы вместе смеялись в моей гостиной над британской мыльной оперой, которую они мне показали. Телевизионное шоу оказалось до смешного удручающим.
Неожиданно, когда пошли титры, Каро сказала:
– Тетя Хелена будет в бешенстве, когда я вернусь домой.
Виола тут же взяла Каро за руку:
– Тебе не нужно идти туда, Каро. Мама и папа разрешат тебе остаться с нами, а я схожу и заберу твои вещи, так что тебе не придется встречаться с Хеленой.
От этой идеи у Каро задрожали губы.
– Я н-не смогу. Навязываться…
– Ты не навязываешься, Каро, ты хороший человек, который заслуживает быть счастливым. Ты ведь знаешь об этом?
Слова Виолы что-то задели в душе Каро, потому что она внезапно разразилась душераздирающими рыданиями. Я поняла, что Виола видела то, что не видели остальные.
Дело было не только в том, что тетя контролировала каждый шаг Каролайн. Ей это удавалось, потому что она убедила Каро в том, что та ничего не стоит. Что она плохая. Я беззвучно плакала, пока Виола успокаивала Каро в своих объятиях. Она прижалась щекой к волосам Каро и покачивала ее, словно ребенка.
Вытирая слезы, я подошла к ним и села рядом. Взяла Каро за руку и постаралась не морщиться, когда та сжала ее изо всех сил.
– Дай этому выход, Каро, дай выход, – шептала Виола.
Наш девичник принял неожиданный оборот.
А я, услышав историю Каро, которая обрывками слетала с ее губ, решила не медлить.
Мой план состоял в том, чтобы постепенно подвести Каро к тому моменту, когда она почувствует себя достаточно уверенной, чтобы уйти от Хелены. Но сейчас мне стало ясно, почему Роан так ненавидит эту женщину. Эта девочка была травмирована так, как ни одна юная женщина не должна быть травмирована. Только жестокое обращение могло к этому привести. В какой-то мере я осознавала, что контроль Хелены над жизнью Каро – это неправильно. Но выражение «жестокое обращение» не приходило мне в голову. Пока она не поделилась своей историей.
Она получала пощечины за любое поведение, которое можно было расценить как непослушание.
Когда Каро было пятнадцать и она посмела пойти на свидание с мальчиком, ее заперли в комнате на неделю. У нее была только вода и Библия, раз в день тетя приносила поднос с едой.
И каждый день ей внушали, что она – дурное семя, что она ни на что не годится, что в ней сидит дьявол – и только влияние Хелены сдерживает его.
Меня мутило, я сидела и слушала историю, словно сошедшую со страниц готического романа. Вдруг я поняла, что Каро гораздо сильнее, чем думает. Многие люди давно бы уже сломались от такого насилия, эмоционального и психологического, но глубоко внутри Каро знала, что ее тетя неправа.
Мы погрузились в молчание, голова Каро лежала на плече обнимавшей ее Виолы.
– Не хочу давить на тебя так, как давила на тебя Хелена, издеваясь над тобой, – заявила я, – но я думаю, ты знаешь, что тебе нужно что-то предпринять – и сделать это сейчас. Переезжай сюда, ко мне, а потом мы подыщем тебе что-нибудь для постоянного проживания.
Каро медленно села, ее большие темные глаза были полны печали и страха.
– Я знаю, что она ошибается… Но какая-то часть меня боится, что она все же права.
Это было результатом многолетнего психологического насилия, такое не проходит по щелчку пальцев.
– Она неправа. Но никто не примет это решение за тебя. Только ты можешь его принять. Я обещаю, что мы все поможем тебе пройти через это.
– Может быть, тебе стоит поговорить с кем-нибудь, – предложила Виола дрожащим голосом.
Она буквально сняла с языка мою мысль.
Каро нахмурилась:
– С кем-нибудь? – ее брови расправились, а губы на секунду недовольно сжались. – Ты имеешь в виду психотерапевта?
Мы с Виолой переглянулись, встревоженные тем, что могли напугать Каро. Придя к молчаливому согласию, мы кивнули.
Глядя в пол, Каро прошептала:
– Мне страшно.
Клянусь, мне казалось, что у меня внутри все разорвется от жалости к ней. Двоюродная сестра Роана была такой хрупкой. Как кто-то мог сделать с ней то, что сделала эта злая женщина?
– Любой бы испугался. Но мы рядом, – я потянулась через Виолу, чтобы снова взять Каро за руку. – Тебе не нужно туда возвращаться. Мы можем забрать вещи вместо тебя.
Каро покачала головой, и меня замутило от страха, что она вернется к этой женщине.
– Нет, – она упрямо вздернула подбородок и перевела взгляд с Виолы на меня. – Мне нужно вернуться. Чтобы забрать свои вещи, – ее губы дрожали. – Я не так уж много хочу взять с собой, но есть пара вещей, которые я бы хотела оставить себе.