– Смотри под ноги, – пробормотала она, открывая дверь.
Три маленькие ступеньки вели в темный коридор. Снаружи дом был милый, но внутри… Меня передернуло. Внутри было мрачно, тоскливо и неуютно. Мое сердце вновь содрогнулось от жалости при мысли о том, что Каро провела здесь большую часть своей жизни. Она повернула направо и повела меня к двери в конце коридора.
Ее комната была удивительно светлой. Большое деревянное окно впускало много света, несмотря на росшие снаружи деревья. Стены комнаты были оклеены старомодными обоями цвета слоновой кости с маленькими голубыми птичками. В комнате стояли белая прикроватная тумбочка с ящиками, такой же комод, шкаф и односпальная кровать.
Половицы были старыми и обшарпанными.
Летом комната выглядела красиво, но можно лишь догадываться, насколько холодно тут было зимой.
Каро открыла дверь шкафа, стоящего у стены напротив окна, и вытащила старый кожаный чемодан.
– Чем я могу помочь? – спросила я.
Она моргнула, словно забыла, что я была рядом.
– Справлюсь сама. Я не буду многое забирать.
Верная своему слову, она собрала только нижнее белье, носки, одну пару обуви и всего два наряда.
– Я… – она робко посмотрела на меня. – События развиваются так стремительно, и я знаю, что мне не нужно стараться успеть все и сразу, но, думаю, я бы хотела новую одежду.
Я улыбнулась уголками губ.
– Мы можем потратить на это день или два. Можем поехать в Ньюкасл на шопинг.
Каро кивнула, потом взяла с тумбочки фотографию в рамке.
– Мои мама и папа, – прошептала она, аккуратно укладывая снимок в чемодан.
По словам Роана, они были не очень хорошими родителями, но я уверена: уж куда лучше, чем ее тетя Хелена.
Когда Каро села на колени на пол у окна, я от удивления вскинула брови. Ее маленькие изящные руки ухватились за половицы, и, к моему удивлению, две дощечки отошли. Она просунула руку в дыру и вытащила большую коробку из-под обуви. Будучи любопытной вороной, я шагнула вперед и заглянула внутрь, когда Каро сняла крышку. Внутри было что-то похожее на дневник, стопка комиксов и, к моему изумлению, три исторических романа в мягкой обложке. Выглядели они так, будто их читали очень много раз.
Каро неуверенно улыбнулась:
– Моя контрабанда.
Я присела на корточки рядом с ней, невероятно опечаленная тем, что двадцатидвухлетней девушке приходилось скрывать такие вещи. Мои пальцы коснулись обложки одной из книг.
– А ты, оказывается, поклонница романов.
Ее щеки залились прелестным розовым румянцем.
– Они отлично помогают сбежать от реальности.
– Это так, – согласилась я.
– Одна из вещей, которые я собираюсь сделать, как только получу доступ к своим счетам, – это купить электронную книгу и закачать в нее кучу любовных романов.
В тот момент она казалась такой юной, что у меня сжалось сердце. Тетя постоянно держала ее в состоянии потерянности – подавление против подросткового бунта. Я прогнала грусть, ведь Каро все еще была юной. Сейчас, в реальном времени. Ее жизнь вскоре изменится к лучшему. Рано утром я позвонила Пенни, зная, что в Мельбурне вечер, и спросила, можно ли Каро пожить во второй спальне, пока мы подыскиваем ей постоянное жилье. Естественно, Пенни согласилась.
– Я бы тоже первым делом купила электронную книгу, – усмехнулась я, выпрямляясь. – Ну, давай это тоже упакуем.
Каро переложила содержимое коробки из-под обуви в чемодан и закрыла его.
– Готова?
– Осталось сделать последнее, – она потянулась руками за шею и расстегнула цепочку с золотым крестиком.
Тот упал за деревянную тумбочку, тихонько звякнув цепочкой. В ответ на мой вопросительный взгляд лицо Каро напряглось.
– Это единственный подарок, который мне когда-либо дарила Хелена. Я должна была носить его каждый день на протяжении десяти лет, быть прикованной к ней, а не к христианству, как ей всегда и хотелось.
Я медленно и тяжело вздохнула:
– Надеюсь, это не прозвучит высокомерно или пафосно, потому что, поверь, мне бы не хотелось, чтобы тебе так казалось… но я так сильно тобой горжусь.
Правый уголок ее рта приподнялся.
– Ты придала мне достаточно храбрости, чтобы сделать это. Все вы – ты, Роан, Виола, даже Патрик. Я бы н-не справилась без вас.
– Справилась бы, – не согласилась я, – полагаю, ты размышляла об этом уже довольно долгое время. Это произошло не за одну ночь и не только благодаря тому, что мы предложили тебе свою поддержку. Ты психологически готовила себя к этому моменту и в итоге дошла до той точки, когда смогла сделать это. Это твоя заслуга.
Она отрывисто вздохнула и слегка кивнула мне.
– Пойдем посмотрим, как дела у Роана и Патрика.
Мужчины ждали нас в холле, в руках у Роана была папка с твердой обложкой. Шедоу при виде нас рванулся вперед, и Каро радостно подошла к нему. Пес преданно держался рядом с ней, словно знал, что Каро нуждается в нем. Вот что мне нравилось в собаках. Некоторые из них очень чутко считывают наши эмоции и одаривают нас своей преданностью и любовью в обмен на то же самое.
Для собак привязанность не является игрой, как для некоторых людей, зачастую отказывающих в ней из-за мелочности или чувства превосходства и выказывающих ее только тогда, когда им это нужно для достижения своих целей. Наверное, поэтому собаки нравятся мне больше, чем некоторые люди. С собаками всегда можно понять, как обстоит ситуация. Ты им либо нравишься, либо нет.
– Все взяла? – голос Роана прозвучал мягко, чего нельзя было сказать о выражении его лица.
Каро кивнула, и он обнял ее одной рукой.
– Тогда пойдем.
Я последовала за ними, и, к счастью, мне не пришлось снова встречаться взглядом с Хеленой.
– Позвони, если что-то понадобится, – сказал Патрик, когда мы остановились возле машин.
– Спасибо, Патрик, – Роан протянул другу руку. – Я твой должник.
– Ты мне ничего не должен. Был рад помочь, – он бросил на дом презрительный взгляд, – уж поверь.
– Спасибо, – робко произнесла Каро.
– С тобой все будет хорошо, дорогая, – Патрик по-доброму ей улыбнулся и кивнул нам, а затем сел в машину.
– Поехали, – Роан открыл пассажирскую дверь для Каро, а я села сзади, рядом с Шедоу и маленьким одиноким чемоданчиком Каро. Перед тем как пристегнуться, Роан протянул папку из плотной бумаги своей двоюродной сестре.
Исходящее от него напряжение было просто невероятным, и я сдавила плечо Каро, когда она беспокойно поежилась.
Мы ехали вслед за машиной Патрика по подъездной дорожке. Он повернул налево, в сторону Алника, а мы – направо, к деревне. Только тогда Роан заговорил, кивнув на папку на коленях Каро.
– Тут информация о твоих банковских счетах. Инвестиционный портфель и все остальное. Патрик предупредил Хелену, что если она изменит пароли, то он вернется, чтобы арестовать ее за кражу и мошенничество, но первое, что сделаешь ты, – войдешь в эти учетные записи и изменишь пароли. Затем свяжись с финансовым консультантом и узнай, что, черт возьми, происходило все это время с твоими деньгами. Если она что-то скрыла, нам нужно немедленно это узнать.
Я поняла, что Роан был обеспокоен тем, что Хелена обманом лишила Каро наследства, но его двоюродная сестра не нуждалась сейчас в том, чтобы с ней разговаривали подобным требовательным тоном. Я знала, что его гложет, и мне казалась ненавистной мысль об этом, но нам нужно было поговорить.
Виола ждала нас в гостиной и встала, чтобы поприветствовать нас, но ее остановил резкий стук чемодана, упавшего на пол.
Его бросил Роан.
– Делай так, как я сказал. Скоро вернусь. Шедоу, за мной.
Затем он прошел мимо нас, не сказав больше ни слова, его пес следовал за ним по пятам.
– Э-э-э… Что я пропустила? – Виола непонимающе сморщила нос.
Казалось, будто Каро вот-вот разрыдается.
– Виола, поможешь Каро устроиться? Я поговорю с Роаном.
Я выскочила за дверь прежде, чем кто-либо из девушек успел возразить, и поспешила вниз по лестнице, выйдя на улицу через магазин. Внедорожник Роана стоял припаркованным перед домом, но его самого нигде не было видно, ни по направлению к заливу, ни на дороге, ведущей к центру деревни. И хотя у него были длинные ноги, он не мог исчезнуть так быстро, а значит, он повернул налево, к скалам.
Я торопливо зашла за угол здания и увидела Роана, он шагал по тропинке, идущей вдоль поросшей травой вершины утеса за книжным магазином.
– Роан! – крикнула я, но морской бриз заглушил мой голос.
Однако меня услышал Шедоу и поспешил ко мне, заставив своего хозяина остановиться и обернуться.
Когда я приблизилась, его плечи напряглись.
– Ты должна быть с Каро, – произнес он.
Остановившись, я взяла его за руку:
– Ты должен быть с Каро.
Он хотел убрать руку, но я не отпустила его. Роан нахмурился:
– Эви, просто оставь меня в покое.
– Чтобы ты мог предаваться мрачным мыслям и упиваться чувством вины?
В темных глазах Роана промелькнуло удивление.
Моя улыбка была печальной.
– Да, я знаю, что происходит сейчас у тебя в голове, и не позволю тебе корить себя. Никто не наезжает на моих друзей. Даже они сами.
Его губы дрогнули, а затем он с болью произнес мое имя. Не раздумывая, я обняла его и крепко прижала к себе, так крепко, как только могла.
– Ты не виноват в том, что случилось с твоей сестрой.
Роан ухватился за мою футболку, смяв ее в кулаке, его объятия стали почти болезненными, он словно зажал меня в тиски.
– Я знал, что все плохо. Знал, что все плохо, но не знал, что все настолько плохо, я должен был знать, Эви. Я должен был догадаться. Я подвел ее.
Я прижалась к его уху губами.
– Ты не подвел ее, – прошептала я, обнимая его еще крепче, чтобы убедить его в моих словах. – Сегодня ты был изумителен. Дал Каро понять, что она в безопасности. А сейчас она, наверное, сидит в квартире и думает, что ты злишься, что тебе пришлось сделать то, что требовалось. Она не знает, что ты страдаешь из-за чувства вины, потому что твоей сестре даже не приходит в голову, что ты можешь быть в чем-то виноват, – я отодвинулась, чтобы взять его лицо в свои руки, его борода слегка щекотала мои ладони. – Потому что ты ни в чем не виноват. И я буду говорить это тебе до посинения или до тех пор, пока ты не поймешь.