Я обожала его за то, что он стремился защитить других. Чмокнула его в кончик носа и пообещала:
– Я не буду наседать. Вообще больше ничего не буду делать. Я просто… просто посеяла зерно.
– Ну, будем надеяться, что это зерно не пустит корни под домами этих двоих и не вызовет землетрясение.
Я ухмыльнулась.
– Очень по-шекспировски. Думаю, в тебе живет поэт, только ты этого не знаешь.
В его темных глазах промелькнуло веселье, но он сказал:
– Я серьезно, Эви.
– Да. Я тебя услышала. А еще ты очень сексуальный, так почему бы тебе не перестать разговаривать и не поторопиться в книжный магазин, чтобы успеть сделать все по-быстрому, пока Каро не вернулась домой?
Его стул заскрипел по полу еще до того, как я закончила предложение, и когда он торопливо выходил из бара за руку со мной, нас проводили добродушным, но немного унизительным подбадриванием.
В обычной ситуации я была бы смущена тем, что весь паб был в курсе, что я собираюсь заняться страстным сексом со своим парнем.
Моим парнем.
Однако из-за вышеупомянутого парня я была слишком счастлива, чтобы беспокоиться о чем-то еще, кроме него.
Глава двадцатая
Хотя я сама вдохновила Каро на то, чтобы она сняла свое жилье, мне стало ее не хватать, когда она переехала. Не помогло и то, что ее отъезд был таким внезапным. На следующий день мы все взяли выходной на работе и поехали взглянуть на дом Каро в Биднелле, и я влюбилась в него, как только вошла внутрь.
Кухня оказалась достаточно просторной, чтобы можно было печь на дому, а вид из окон был потрясающим.
После того как Роан задал кучу вопросов о счетах за коммунальные услуги, о муниципальном налоге, о расходах на отопление, о расходах на содержание жилья и обо всех прочих скучных, но необходимых вещах, он дал Каро свое благословение.
При условии, что он установит систему безопасности.
Девушка согласилась.
Два дня спустя она переехала в свой новый дом. Кроме этого, Каро поговорила с Тони, и хотя ей не хотелось на него работать, они договорились, что он будет продавать ее выпечку два дня в неделю и будет ей платить за это. Все это так закрутилось, что у Каро появились визитные карточки, и она попросила Роана раздать их местным бизнесменам. Некоторые из них уже много лет были знакомы с выпечкой Каро. За один день она получила несколько заказов.
Более того, она стала посещать психолога раз в две недели, и было видно, какое положительное влияние оказывают на нее эти сеансы.
С каждым днем она принимала решения все более уверенно. Новость Роана тоже пришлась кстати: оказалось, что Хелена не была нищей – просто жадной и злобной. Казалось, Каро расслабилась, когда узнала, что она не оставила Хелену в бедственном положении. Роан ясно дал понять, что та не собирается преследовать Каро из-за денег или чтобы устроить ей неприятности. Она слишком боялась, что Роан сдержит свое обещание.
К концу первой недели наших отношений с Роаном Каро преобразилась. Мы почти не виделись, потому что она была очень занята. Я очень ей гордилась, но переживала, что она старается сделать все и сразу в попытке сдвинуть свой бизнес с мертвой точки. Но в конце концов я же не была ее матерью. Она могла поступать так, как считает нужным.
К тому же я и сама была немного занята.
Находиться в отношениях с сексуальным фермером оказалось непросто в плане времени. Роан был занятым человеком. Он старался каждый день заезжать на обед в книжный магазин, а потом они с Шедоу приезжали на поздний ужин. Иногда мы ходили в паб, но чаще оставались в постели. Этот мужчина привык спать меньше пяти часов в сутки, а учитывая, что каждую ночь он лишал меня сна, чтобы либо наброситься на меня, либо заняться со мной любовью, то было чудом, что на работе он не вел себя как зомби. Он просыпался до восхода солнца, которое в этих краях летом вставало около 4:45. Иногда я просыпалась, когда он целовал меня на прощание, иногда нет, и тогда спала до тех пор, пока не звонил мой будильник несколько часов спустя.
Бывали дни, когда я засыпала в кресле в книжном магазине, и я поражалась безграничной энергии Роана. И выносливости.
О да, этот мужчина был очень вынослив.
Иногда вечером ему звонили по работе, и он всегда спускался вниз, в книжный магазин, «чтобы не отвлекать меня», если я смотрела телевизор или читала. Я настаивала на том, что он не обязан этого делать, но Роан всегда думал о моих желаниях и нуждах. В постели и за ее пределами.
Был большой риск влюбиться в него еще сильнее, чем я уже влюбилась.
Вот почему я чувствовала, что будет благоразумным позвонить Грир и сообщить ей последние новости.
На всякий случай… ну, на тот случай, если я приму решение, которое повлияет на то, как часто мы с ней будем видеться в будущем.
Когда я решила позвонить Грир, в Чикаго было около восьми утра. Перевернула табличку в магазине, сменив надпись на «Закрыто», и пошла в кладовку, чтобы совместить несколько дел. Утром прибыла доставка. Открыв коробки, я набрала Грир и начала разбирать книги.
Она молча слушала, пока я объясняла, что происходит между мной и моим фермером.
Когда рассказ подошел к концу, она ничего не ответила.
– Грир?
– Что ты хочешь, чтобы я сказала?
Я почувствовала укол раздражения, но на моем голосе это не отразилось.
– Что ты злишься, что все так вышло, но все равно счастлива за меня.
– Злюсь, что все так вышло? То есть ты серьезно размышляешь о том, чтобы переехать в Англию ради парня, которого знаешь пару месяцев? Парня, с которым ты встречаешься неделю?
Укол раздражения внезапно превратился в волну гнева.
– Не выставляй это так. Ты знаешь, тут все сложнее. И ты знаешь меня. Я не бросаюсь в отношения очертя голову, – я сердито нахмурилась. – Почему ты не можешь меня поддержать?
– Я не хочу уступать Англии свою лучшую подругу, я говорила это с самого начала. И я бы справилась с этим, если бы жизнь там делала тебя по-настоящему счастливой. Но ты меня тревожишь. Я беспокоюсь, как бы тебе не разбили сердце. Ты запала на парня, которого даже не знаешь.
Я чувствовала, что мои щеки пылали от негодования.
– Я знаю его! – крикнула я в ответ, забыв на мгновение, что она беременна. – Я знаю его! И он знает меня. Лучше, чем кто-либо.
– Ну-ну.
Я поморщилась и смягчила тон.
– Извини… но это правда. Есть вещи, которые не могут знать о тебе даже лучшие друзья. Мы понимаем друг друга. Я сюда приехала не затем, чтобы это произошло, Грир, но ты должна быть счастлива за меня. Я не говорю, что остаюсь в Англии. Но и не говорю, что не останусь. Поэтому я позвонила, чтобы подготовить тебя… на случай…
– Ты любишь его? – прошептала она.
На секунду я засомневалась, иногда мои чувства к Роану казались мне слишком преувеличенными. Если я размышляла об этом слишком долго, чувства начинали переполнять меня – и становилось трудно дышать.
– Да, люблю.
– Эви, – выдохнула Грир, – мне хотелось бы быть там. Хотелось бы мне встретиться с ним, чтобы мне было проще все это принять… но дело не во мне. Просто… а что, если ты не вернешься домой и пропустишь… Знаю, я такая эгоистка.
– Если я решу остаться, а есть огромная вероятность, что так и будет, – ответила я честно, – я прилечу в Чикаго, чтобы повидаться с тобой, а потом, когда родится ребенок, я найду способ прилететь сюда снова.
– В Чикаго. Ты сказала «прилечу в Чикаго», а не «прилечу домой». Значит, ты уже считаешь Англию своим домом.
– Что ж, правда состоит в том, что если я решу остаться, то не только из-за Роана, хотя мое решение в значительной степени зависит от этого. Здесь я счастлива, Грир. Мне не хочется ранить тебя, и никто никогда не займет твое место в моем сердце… Просто я хочу быть честной. Я уже давно не чувствовала себя такой довольной. И так было еще до того, как мы с Роаном начали встречаться. Просто теперь… Теперь я не просто довольна. Я чертовски счастлива с ним. Никогда и ни с кем я не чувствовала себя такой счастливой.
Мне было слышно, как она шмыгнула носом.
– Я хочу, чтобы у тебя все это было. Правда. Я справлюсь с собой. Обещаю.
– Тебе и не нужно. Думаешь, мне легко оставаться здесь и не видеться с тобой каждую неделю?
– Надеюсь, нет.
Меня рассмешила ее дерзость, но мой смех резко оборвался, когда я неожиданно услышала рыдания.
– Ну хорошо. Я пока не приняла никаких решений.
Грир вздохнула.
– Эви, я знаю, что тебе непросто. Слышу по твоему голосу. Прости, что все усложняю. Думай… думай о том, что нужно тебе. В прошлом ты так часто ставила интересы других выше своих. Речь идет о том, чего хочешь ты. Помни об этом. Забудь о моем эгоизме. Вини в моей сварливости гормоны. Кстати, о ребенке… он давит на мочевой пузырь, и мне очень нужно сходить пописать.
– Хорошо, – мы попрощались, я чувствовала себя подавленно.
Передо мной начала вырисовываться реальность предстоящего выбора. Когда я выходила из кладовой в магазин, мои глаза щипало от слез. Я резко остановилась, увидев перед собой Роана, стоящего посреди магазина.
Его лицо было напряженным.
– Дверь была открыта.
Боже мой, как много он успел услышать?
– Ой.
– Я не хотел подслушивать.
Черт.
– И много ты услышал?
– Не все, но достаточно, – с этими словами он подошел ко мне, обхватил мое лицо ладонями и прижался своими губами к моим. Я прильнула к нему, застонав, когда наши языки соприкоснулись. Поцелуй был жадным и глубоким. Когда мы наконец остановились, он прижался своим лбом к моему и хрипло прошептал: – Я тоже чертовски счастлив и никогда и ни с кем не чувствовал себя таким счастливым. Просто, чтобы ты знала.
Эмоции, обуревавшие меня еще в тот момент, когда я его увидела, усилились, но я была решительно настроена сдержать слезы, от которых щипало глаза. Роан увидел, что в моих глазах блестели слезы, и поднял мое лицо, чтобы посмотреть мне в глаза.