И сдержала обещание.
Однако в прошлом месяце состоялась наша свадьба, и когда его родители ясно дали понять: они не рады тому, что события развиваются так быстро, Роан стал напряженным и принялся ходить вокруг меня на цыпочках. И тут до меня дошло: он переживает, что из-за этих разногласий я могу снова сбежать. Это было неприятно, но мне было понятно его беспокойство, и поэтому ничего не оставалось, кроме как показать ему, что он ошибается.
Так я и сделала. Рядом с моим обручальным кольцом появилось еще одно, из белого золота. А на левой руке Роана появилось такое же, только более широкое.
Он не мог носить его на работе, но никогда не забывал надевать, когда мы куда-то выходили.
Несмотря на свои опасения, родители Роана присутствовали на свадьбе, хорошо провели время и даже должны были вернуться на Рождество. Так что у меня появился шанс показать им, что мы с Роаном не совершили ошибку, поженившись так быстро.
Что касается моей мамы и Фила, то они были в восторге от Роана. Мы купили им билеты, чтобы они прилетели на свадьбу, и они влюбились в Альнстер и моего мужа так же быстро, как и я. Они даже забронировали в соседнем Бамбурге домик для отдыха следующим летом на три недели. Мы говорили родителям, что они могут остановиться у нас, но, думаю, они не только хотели дать нам возможность уединиться, но и сами хотели иметь такую возможность. У меня было ощущение, что, с тех пор как мама в последний раз вернулась из реабилитационного центра, у них с Филом начался новый виток в отношениях. И это было здорово.
Грир, конечно же, родила – маленькую девочку, которую они с Андре назвали Эванджелиной. Я летала повидаться со своей тезкой за месяц до свадьбы. Она была невероятно милой, но очень много плакала. Несмотря на мои «преклонные» годы, мы с Роаном уже обсуждали вопрос детей. Мы решили попытаться завести ребенка, но не в ближайшие пару лет. Увидев, как малышка Эви все время плачет, я радовалась, что мы так решили, и восхищалась своей подругой. Мы были огорчены тем, что она не смогла прилететь на свадьбу, но мы с Роаном планировали поехать в Штаты в будущем году и навестить ее, а потом отправиться в Индиану, чтобы повидать маму и Фила. И чтобы Роан увидел, где я выросла.
Это место определенно отличалось от того, где вырос Роан.
Конечно же, я побывала в Альнстер-хаусе, в том огромном поместье, которое принадлежало моему мужу и его родителям и было названо в честь предка, который построил его еще в семнадцатом веке. На протяжении нескольких веков его достраивали и перестраивали, и благоговейный трепет, который я ощутила при виде здания снаружи, не шел ни в какое сравнением тем, что я почувствовала, увидев его внутреннее убранство.
Мраморные полы и лестница, огромные картины маслом, изящные скульптуры. Комнаты общего пользования были похожи на залы музея. Семейные комнаты располагались на втором этаже, и хотя там тоже были роскошные обюссонские гобелены и китайские шелковые обои, они были более удобными и уютными.
Мы устроили свадебный прием в поместье, воспользовавшись бальным залом.
Да, там был бальный зал.
Когда я в первый раз зашла в Альнстер-хаус, Роан с тревогой наблюдал за мной. Я могла лишь держать его за руку и ободряюще улыбаться. Этот особняк не был похож на Роана. Вот почему он жил в доме на ферме. Однако дом был его наследием, и, возможно, однажды нам придется переехать туда с детьми, но сейчас я получала огромное удовольствие от ремонта нашего уютного дома на ферме. Мне даже удалось убедить Роана нанять архитектора, чтобы сделать помещения более просторными и современными.
– Это “Don’t look back in anger”, – сказала я, устав слушать мелодию по кругу.
Мои друзья неуверенно на меня посмотрели.
Я фыркнула, подняв руку.
– Кто из нас единственный помнит 1996? Некоторые из нас, – я повернулась к Роану, – умели тогда ходить всего лишь – сколько? Два года?
Он ухмыльнулся.
– А другие, – я посмотрела на Каро, – были еще в подгузниках. А некоторые, – я показала на Лукаса и Виолу, – на тот момент еще не родились. Боже, почему мы с вами дружим? Вы заставляете меня чувствовать себя старой. Отметь “Don’t look back in anger”.
– Очень точные слова, – подметила Виола.
– Ха-ха, – я закатила глаза, а они усмехнулись.
– Не помню, чтобы ты переживала из-за своего возраста, – Каро задумчиво постучала пальцем по подбородку. – Думаю, что это замужество сделало тебя такой раздражительной.
Еще несколько недель назад эта шутка была бы неудачной, но сейчас Роан подмигнул мне и крепче прижал к себе.
– Не понимаю почему, – фыркнула Ви. – Только подумай, Эви. Когда тебе будет сорок, твой муж все еще будет горячим молодым мужчиной тридцати с небольшим лет. Ты – мой герой.
Роан усмехнулся.
– Ему повезло, что я люблю его, – я игриво почесала ему бороду. – Иначе я бы никогда не простила его за то, что он превратил меня в охотницу за молодыми парнями.
– О, ты не охотница, – сказал Лукас. – Для этого Роан должен быть не на десять, а на пятнадцать лет младше тебя.
– Он младше меня на шесть с половиной лет, – поправила его я.
Лукас насмешливо улыбнулся:
– Ой, правда? Извини, ошибся.
Они с Виолой прижались друг к другу, смеясь, а я смерила их насмешливым взглядом.
– Зачем вы приехали домой на Рождество? Чтобы помучить меня?
– Нет, мы дома, чтобы поучаствовать в мучительно неловком рождественском ужине с моей любящей мамой и отцом, который со мной не разговаривает, – губы Лукаса скривились в несчастной улыбке.
Ви накрыла его руку своей.
– Он хотя бы пускает тебя в дом.
– Ага, потому что мама настояла. Наконец-то.
Хотя я понимала, что для Виолы и Лукаса все закончилось хорошо, я не была уверена, закончится ли все так же для Лукаса и Уэста. Его отец не мог отпустить ситуацию, даже если это означало, что он может потерять своего младшего сына, и мне было его жаль. Жаль, что обида медленно, но верно разрушала его жизнь.
– Так, сдавайте ваши ответы, ребята, – сказала Милли, подходя к нашему столику с сияющей улыбкой.
Роан отдал ей ответы, а я бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что с Шедоу все в порядке. Он растянулся перед горящим камином и лежал так с тех пор, как мы пришли сюда два часа назад.
– Может, стоит позвать его к нам поближе, – повернулась я к Роану. У Шедоу была привычка слишком долго лежать у огня.
– Ты знаешь, он переляжет сам, когда ему станет слишком жарко, – заверил меня Роан, как обычно.
Меньше чем через десять минут Декс снова взял микрофон и объявил:
– Победителями становятся Мэгги, Энни и Лиз!
Мы посмотрели на их столик, делая вид, что мы недовольны, и в то же время поднимая за них бокалы. Мэгги покраснела от восторга, а Декс поставил перед ними огромную корзину.
– Видишь, – сказала я, – возраст и опыт имеют значение в викторине. Не смей, – я подняла палец на Лукаса, чьи глаза горели желанием отпустить комментарий по поводу моего возраста, – даже произносить этого.
Задыхаясь от смеха, он уткнулся головой в шею Ви, а она широко мне улыбнулась.
Рука Роана соскользнула с моего плеча на талию, и я почувствовала, как он запустил пальцы под мою рубашку, чтобы слегка меня пощекотать. Вздрогнув, я повернулась к нему с мягкой улыбкой.
– Ты что, лапаешь меня на людях? – пробормотала я.
Его темные глаза опустились, изучая мои губы.
– А когда я так не делал на людях?
– И то правда. Ты очень часто распускаешь руки. Но тебе стоит перестать. Я теперь замужняя женщина.
– О, мне это известно, – он уже наклонил было голову ко мне, собираясь поцеловать, как…
– Эви, как дела у нового жильца?
Мы с Роаном отстранились друг от друга, а Декс придвинул стул к нашему столику.
– Хорошо, – ответила я. – Пока все идет хорошо.
Купив у Пенни магазин, я поняла, что, когда я перееду к Роану, квартира наверху будет пустовать, поэтому решила сделать еще один вход с обратной стороны здания и закрыть проход из книжного магазина в квартиру, чтобы разделить их. Я собиралась сдавать квартиру краткосрочно на каникулы, но один финансист из Лондона по имени Брайан Холмс заплатил мне за три месяца вперед.
Он сказал, что ему нужно хорошенько отдохнуть от Лондона. Когда мы встретились, мне показалось, что ему за сорок. Но оказалось, что только тридцать восемь. Стресс от работы в финансовом центре стал причиной некоторых проявлений кризиса среднего возраста, и он решил, что прохладный морской воздух в крошечной деревушке пойдет ему на пользу.
– Я почти его не слышу, когда нахожусь в магазине, – я пожала плечами. В зимние месяцы в магазине было немного дел. Он был открыт всего пару дней в неделю, и большую часть времени я работала там над редактурой для своих клиентов.
Это не имело значения. Я верила, что благодаря доходу от аренды квартиры и бойкой торговле летом мне удастся добиться успеха.
А если нет? – подумала я, оглядывая “Якорь”, украшенный рождественскими игрушками и огоньками, мерцающими над головами моих друзей, моей собаки и моего мужа. – Я никуда отсюда не уеду. Я навсегда к ним прикипела.
– Ты слышала? – Милли подошла к столику и положила руки на плечи Лукаса, обращаясь ко мне.
– Слышала что?
– Всплыла правда, почему Эрин и Питер Брэнстоны расстались три месяца назад. Эрин, видимо, стала играть в частного детектива, когда муж начал задерживаться допоздна на работе, и обнаружила его в «Ньютон Армз»[24], его голова была между ног другой женщины.
– Фу, мама, – Виола скривилась, а плечи Лукаса затряслись от смеха. – Дочь никогда не должна слышать это из уст матери.
– Это еще ничего, – Каро покраснела, но ее глаза были полны сочувствия. – Жена никогда не должна видеть, как ее муж делает это с другой женщиной.
– Бедная Эрин, – проворчал Декс. – И дети.
Эрин была привлекательной блондинкой, которая заказывала у меня книги несколько месяцев назад. Я слышала об их расставании, как и все мы, но меня удивило, что потребовалось так много времени, чтобы правда вышла наружу.