«Вы летаете на самолетах?».
«Да, летаю».
«Кто заставляет вас летать?».
«Я служу в авиации. Это моя работа».
«Вы тоже кого-то бомбите?».
«У нас в самолете есть стрелок и ещё штурман».
«На каком именно самолете вы летаете?».
«На военном самолете с четырьмя пропеллерами и неподвижным крылом». Я был удивлен, потому что Кэтрин ничего не знала о самолетах. Интересно, что она подразумевала под «неподвижным крылом». Но под гипнозом ей был доступен огромный запас знаний, к примеру, она знала все об изготовлении масла или бальзамировании покойников. И только очень малая часть этих знаний была доступна ей в обычном состоянии. Я продолжил её допрашивать.
«У вас есть семья?».
«Они сейчас не со мной».
«Они в безопасности?».
«Я не знаю. Я боюсь… боюсь, что они вернуться. Мои друзья убиты!».
«Кого вы боитесь, кто должен вернуться?».
«Враги».
«Кто они?».
«Англичане… американские вооруженные силы… англичане».
«Хорошо. Можете вспомнить вашу семью?».
«Вспомнить? Всё слишком запутано!».
«Давайте вернемся обратно в этой же жизни! Обратно в счастливые времена, до начала войны, в то время, когда вы были дома со своей семьей. Вы можете это увидеть. Я знаю, это тяжело, но я хочу, чтобы вы расслабились. Попробуйте вспомнить».
Кэтрин молчала, а потом прошептала, «Я слышу имя Эрик… Эрик. Я вижу девочку блондинку».
«Это ваша дочка?».
«Да, должно быть… Марго».
«Она рядом с вами?».
«Она со мной. Мы устроили пикник. Прекрасный день».
«Кто-то ещё с вами есть, кроме Марго?».
«Я вижу женщину с каштановыми волосами, сидящую на траве».
«Она ваша жена?».
«Да… Я её не знаю», она имела в виду, что она не знает её в своей нынешней жизни, в которой она была Кэтрин.
«Вы знаете Марго? Посмотрите на неё пристально. Вы её знаете?».
«Да, но я не уверен, как… Я откуда-то знаю её».
«Это придет к вам, просто посмотрите в её глаза».
«Это Джуди», ответила она. Джуди была настоящей лучше подругой Кэтрин. При первой же их встрече мгновенно между ними возникло взаимопонимание. Они стали близкими подругами, безоговорочно доверявшими друг другу, им даже не надо было нужды озвучивать мысли друг друга, они их просто знали.
«Джуди?», повторил я.
«Да, Джуди. Она выглядит, как она, улыбается точно так же».
«Да, это хорошо. Вы счастливы дома или есть какие-то неприятности?».
«Дома все отлично». Она сделала долгую паузу. «Да. Да это смутное время. Проблемы глубоко внутри немецкого правительства, в политической структуре нашей страны. Так много людей стремятся к разным целям, и в конечном итоге это разорвет страну… Но я должен бороться за свою родину!».
«У вас сильные чувства в отношении своей родины?».
«Я не люблю войну. Я чувствую, что неправильно убивать, но я должен исполнять свой долг».
«А сейчас вернитесь туда, где вы были, к самолету на земле, где бомбежка и война. Это после начала войны. Англичане и американцы бомбят недалеко от вас. Возвращайтесь. Вы снова видите самолет?».
«Да».
«У вас теперь те же самые чувства к родине и желание выполнять свой долг, и убивать, и воевать?».
«Да, мы умрем не за что».
«Что?».
«Мы умрем непонятно за что», повторила она уже громким шепотом.
«Как это ни за что? Почему ни за что? Разве в этом нет славы? Разве это не защита вашей земли и ваших близких?».
«Мы просто умрем, защищая идеи нескольких людей».
«Даже если это правители вашей страны? Они могут ошибаться, но…», и тут она резко оборвала меня.
«Они не лидеры, не правители! Если бы они были лидерами, то не было бы столько внутренних раздоров в правительстве».
«Некоторые люди называют их сумасшедшими. Это имеет для вас смысл? Власть безумна?».
«Должно быть безумны мы, если им подчиняемся, если позволяем им нами руководить… убиваем людей по их приказам. Мы и себя убиваем…».
«У вас ещё остались друзья?».
«Да, несколько из них ещё живы».
«Есть ли среди них те, с кем вы близки? Они в экипаже вашего самолета? Ваш стрелок и штурман живы?».
«Я их не вижу, но мой самолет не уничтожен».
«Вы снова полетите на своем самолете?».
«Да, нам надо торопиться, мы должны убрать боевые машины с полосы… пока они не вернулись».
«Так бегите же в свой самолет!».
«Никуда я не хочу бежать». Она будто договаривалась со мной.
«Но вам же надо лететь!».
«Это всё так бессмысленно…».
«А какая у вас была профессия до войны? Вы помните? Чем Эрик раньше занимался?».
«Я был вторым в команде… в экипаже маленького самолета, который совершал грузовые перевозки».
«Так вы и раньше тоже были пилотом?».
«Да».
«Вы из-за этой работы редко бывали дома?».
Она ответила нежно и задумчиво. «Да…».
«Продвигайтесь вперед во времени», инструктировал её я. «во время вашего следующего полета. Вы можете это сделать?».
«Не будет следующего полета».
«С вами что-то случилось?».
«Да». Её дыхание участилось, и она стала взволнованной. Она переместилась в день своей смерти в той жизни.
«Что случилось?».
«Я бегу под неприятельским огнем. Мое подразделение, было просто разорвано этим огнем».
«Вы выжили?».
«Никто не выжил… никто не выжил в этой войне. Я умираю!». Её дыхание стало очень тяжелым. «Кровь! Везде кровь! Сильная боль у меня в груди. Я был ранен в грудь… в ногу… в шею. Как же больно!». Она билась в агонии, но вскоре её дыхание замедлилось, стало размеренным, мышцы её лица расслабились, и, казалось, умиротворение снизошло на неё. Я узнал спокойное состояние между жизнями.
«Теперь вы выглядите лучше. Все кончилось?». Она долго молчала, прежде чем ответить очень тихим нежным шепотом.
«Я парю… прочь от своего тела. Теперь у меня больше нет тела. Я снова только дух».
«Хорошо. Отдохните. У вас была тяжелая жизнь. Вы пережили тяжелую смерть. Вам нужно отдохнуть. Восстановитесь. Чему вы научились в этой жизни?».
«Я узнала много о ненависти… бессмысленности убийства… о неуправляемой ненависти… о людях, которые ненавидят и не знают почему. Нас к этому привели… ко злу, когда мы были в физическом состоянии…».
«Есть ли долг превыше долга перед родиной? Есть ли нечто, что не дало бы вам убивать, даже если вам приказано? Есть ли какой-то долг перед самим собой?».
«Да…». Однако она не стала вдаваться в подробности.
«Вы сейчас чего-то ждете?».
«Да… Я жду пока перейду в состояния возрождения. Мне надо подождать. Они придут за мной… они придут…».
«Хорошо. Я хотел бы с ними поговорить, когда они придут…». Мы ждали несколько минут. Затем она вдруг заговорила громким и хриплым голосом. Это был голос настоящего Учителя Духа, а не Учителя — Поэта.
«Вы были правы, предположив, что это правильное лечение для тех, кто находится на физическом уровне. Вы должны выкорчевывать страхи из их умов. Энергия расходуется напрасно, когда человек боится, а это мешает им выполнить, то, ради чего они были туда посланы. Ищите подсказки в том, что вас окружает. Их надо поместить на очень, очень глубокий уровень, на котором они не смогут чувствовать свое тело. Когда вы сможете углубиться в них, вы поймете, что только на поверхности у них беды и хлопоты, а в глубине их душ у них рождаются великие идеи, на этом уровне вы должны сноситься с ними.
Энергия… энергия это всё. И сколько же её растрачено напрасно! Горы… внутри горы тихо, в центре покой, но снаружи только беды и неприятности, волнения. Люди могут видеть только то, что снаружи, но вы можете углубиться, вам нужно увидеть вулкан, чтобы это сделать вам нужно проникнуть вглубь.
Существование в физическом состоянии ненормально. Но когда вы без тела, когда вы дух — это ваше естественное состояние. Когда нас отправляют обратно, это похоже на погружение в неизвестность. Это занимает много времени. В нематериальном мире вам надо ждать пока вы переродитесь и обновитесь, есть такое состояние обновления. Это такое же измерение, как и другие измерения и вы почти достигли этого состояния…».
Это застало меня врасплох. Как я мог приблизиться к состоянию обновления? «Неужели я почти достиг его?». Спросил я недоверчиво.
«Да, вы знаете очень много, намного больше нежели остальные. Вы так много поняли. Будьте терпеливы с ними, ведь они не знают того, что знаете вы. Духи будут посланы вам в помощь. Но вы все делаете правильно… продолжайте. Эта энергия не должна пропасть. Вы должны избавиться от страха. Это будет самым великим вашим оружием…».
Дух Учитель замолчал, а я обдумывал значение этого невероятного послания. Да я успешно избавлял Кэтрин от её страхов, но в этом послании говорилось о некоем глобальном избавлении от страха. Это было нечто большее, чем подтверждение эффективности лечения методом гипноза. Речь тут шла больше, чем о воспоминании прошлых жизней, что было бы трудно применить к большой части людей, лечить их так одного за другим. Нет, я полагал, что это как-то связано со страхом перед смертью, страхом таким глубоким, как жерло вулкана. Страх умереть, который скрыт во всем, который присутствует постоянно, от которого не избавляют ни деньги, ни власть, он просто ядро нашего осознания. Но если люди, которые уверены в том, что жизнь рано или поздно кончится, узнают, что они никогда не умрут и никогда не рождались, то их страх просто исчезнет. Если бы все люди узнали, что они уже жили несчетное количество раз и будут жить ещё столько же, какое бы облегчение они могли бы почувствовать! А если бы они узнали, что духи окружают их, чтобы помочь, когда они на физическом уровне, и что после смерти они присоединяться к этим духам, сами став духами, и встретятся со своими умершими близкими, как хорошо бы им стало! Если бы они только знали, что «ангелы» хранители действительно существуют, то все бы почувствовали себя в безопасности. Если бы они только знали, что всё насилие и несправедливости, которые творятся вокруг не остаются незамеченными и будут оплачены в следующих жизнях, насколько бы меньше в мире было бы гнева, ненависти и жажды мести. И если только путем познания мы приближаемся к богу, то какой тогда смысл стремиться к материальным благам или власти, если они, конечно, не средство получения знаний, а цель? Получается, что скупцы и властолюбцы просто напрасно тратят свои силы и время.