«Можем ли мы как-то предотвратить это разрушение?»
«Нет. Все должно быть сбалансировано…»
«Произойдет ли это разрушение в течение нашей жизни? Можем ли мы предотвратить это?»
«Это не случится в нашей жизни. Мы будем на другом плане, в другом измерении, когда это произойдет, но мы увидим это».
«Есть ли другой способ проучить человечество?» — я продолжал искать выход, какую-нибудь возможность смягчения проблемы.
«Это будет сделано на другом уровне. Нас это научит».
Я поймал светлую сторону проблемы: «Ну, тогда наши души прогрессируют в других местах».
«Да. Когда мы узнаем об этом, нас уже не будет здесь. Мы увидим это».
Эдвард ушел, и Катерина замолчала. Ее лицо было спокойным, а она сама погрузилась в безмятежное состояние. Она обладала таким изумительным даром: способностью видеть то, что существует за пределами жизни и смерти, беседовать с «богами» и получать от них знание и мудрость. Мы вкушали плоды с Древа Знания, которые больше не были запрещены. Хотелось бы знать, сколько еще «яблок» осталось.
Мать Кэрол, Минетта, умирала от рака, который дал метастазы с груди в кости и печень. Процесс продолжался четыре года, и теперь уже не мог быть замедлен химиотерапией. Она была мужественной женщиной, которая стоически переносила боль и слабость. Однако болезнь прогрессировала, и я знал, что ее смерть была уже не за горами.
Одновременно продолжались сеансы с Катериной, и я делился опытом и откровениями с Минеттой. Меня слегка удивило, что она, практическая деловая женщина, с готовностью принимала это знание и хотела узнать еще больше. Я давал ей книги, и она с жадностью прочитывала их. Она организовала и прошла курс с Кэрол и со мной по Каббале, иудейским мистическим писаниям, которым много сотен лет. Реинкарнация и промежуточные планы — основополагающие догматы каббалистической литературы, однако большинство современных евреев не знает об этом. Дух Минетты укреплялся, в то время как тело ее разрушалось. Страх смерти у нее уменьшился. Она начала жить в предвкушении воссоединения со своим любимым мужем, Беном. Она верила в бессмертие своей души, и это помогало ей выносить боль. Она держалась за жизнь, ожидая рождение еще одного внука, первого ребенка ее дочери Донны. Она встретилась с Катериной в госпитале во время одного терапевтического курса, и они моментально сошлись. Искренность и честность Катерины помогли Минетте укрепить веру в существование жизни после жизни.
За неделю до смерти Минетта была госпитализирована в онкологическое отделение госпиталя. Кэрол и я могли проводить с ней время, беседуя о жизни и смерти и о том, что нас всех ждет после смерти. Женщина удивительного достоинства, она решила умереть в госпитале, где за ней могли ухаживать медсестры. Донна, ее муж и их шестинедельная дочь пришли к ней, поговорить и попрощаться. Мы все почти постоянно были рядом с ней. Около шести вечера, незадолго до того как Минетта умерла, Кэрол и я, придя домой из больницы, почувствовали сильную потребность вернуться, что мы и сделали. Следующие шесть или семь часов были наполнены безмятежностью и трансцендентальной духовной энергией. Хотя дыхание у Минетты было затруднено, она больше не чувствовала боли. Мы говорили о ее переходе в промежуточное состояние, о ярком свете и духовном присутствии. Она молча просмотрела свою жизнь и постаралась принять ее негативные фрагменты. Казалось, она знает, что не сможет уйти, пока этот процесс не завершится. Она находилась в ожидании очень особого момента, чтобы умереть: раннего утра. Она проявляла все больше нетерпения, ожидая наступления этого момента. Минетта была первым человеком, процесс умирания которого я контролировал таким образом. Она укрепилась духом, и наше горе было смягчено всем этим опытом.
Я выяснил, что моя способность исцелять пациентов значительно возросла не только относительно фобий и тревог, но и особенно относительно утешения, связанного со смертью, умиранием или горем. Интуитивно я знал, в чем была проблема и в каком направлении нужно проводить терапию. Я мог передавать чувство покоя и надежды. После смерти Минетты ко мне обращались за помощью и другие люди, умирающие или пережившие смерть близких. Многие не были готовы узнать о Катерине или литературе на тему жизни после смерти. Но, далее не передавая это специфическое знание, я чувствовал, что все же могу поделиться посланием. Тон голоса, явное понимание процесса и их страхов и чувств, взгляд, прикосновение, слово — все это могло сработать на определенном уровне и затронуть струнку надежды, забытой духовности, общечеловеческих знаний и далее больше. А для тех, кто был готов к большему, рекомендованные книги, чтения и рассказы об опыте Катерины и других были подобны потоку свежего воздуха, ворвавшемуся в открытое окно. Те, кто был готов, ожили и восстановились. А прозрение они обрели еще быстрее. Я убежден, что психотерапевты должны открыть свой ум. Как необходима научно-исследовательская работа, чтобы точно зафиксировать опыт и переживания, связанные со смертью и умиранием, точно также требуется больше практической, экспериментальной работы в этой области. Психотерапевтам необходимо учитывать возможность жизни после смерти и включать это в свою работу с пациентами. Им нет надобности использовать гипнотическую регрессию, но их ум должен быть открытым, они должны делиться своим знанием с пациентами и не игнорировать их опыт и переживания.
В настоящее время люди травмированы возрастанием угрозы их жизни. Эпидемия СПИДа, угроза ядерного уничтожения, терроризм, болезни и многие другие катастрофы нависли над нами и терзают нас каждодневно. Многие подростки считают, что им не удастся пережить далее свое двадцатилетие. Эта невообразимая ситуация отражает колоссальные стрессы в нашем обществе.
На индивидуальном уровне послания Катерины подействовали на Минетту ободряюще. Ее дух укрепился, и она почувствовала надежду перед лицом большой физической боли и разрушения тела. Но послания предназначены для всех нас, а не только для умирающих. И для нас есть надежда. Нам нужно больше клиницистов и ученых, сообщающих о других «Катеринах», чтобы подтвердить и распространить эти послания. В них имеются ответы. Мы бессмертны. Мы всегда будем вместе.
ГЛАВА 12
С нашего первого гипнотического сеанса прошло три с половиной месяца. У Катерины не только полностью исчезли болезненные симптомы: помимо исцеления, у нее наблюдалось развитие некоторых качеств и способностей. Она просто светилась, окруженная энергией спокойствия. Люди тянулись к ней. Когда она завтракала в кафетерии нашего госпиталя, многие мужчины и женщины стремились присесть за ее столик. «Вы прекрасно выглядите. Я просто хотел вам это сказать», — обычно говорили они ей. Она, как рыбак, наматывала их на невидимую психическую «катушку». А ведь до этого на протяжении нескольких лет она питалась в этом кафе, совершенно не привлекая ничьего внимания.
Как обычно, она быстро погрузилась в глубокий гипнотический транс в моем едва освещенном кабинете. Ее светлые волосы разметались по декоративной подушке.
«Я вижу здание… Оно каменное. И наверху здания что-то вроде шпиля. Оно находится в гористой местности. Очень сыро… очень сыро снаружи. Я вижу повозку. Я вижу едущую мимо повозку… спереди. На повозке сено, какая-то солома или еще что-то, корм для животных. На ней несколько мужчин. Они держат что-то вроде знамени: палку, на конце которой что-то развевается. Очень яркие краски. Я слышу, что они говорят о маврах… маврах. И о войне. У них на голове какой-то металлический головной убор… Это 1483 год. Речь идет о викингах. Мы воюем с викингами? Идет война».
«Вы находитесь там?» — спросил я.
«Я этого не вижу, — ответила она тихо. — Я вижу повозки. Они двухколесные, два колеса и открыта задняя стенка. Они открытые, т. е. по бокам; перекладины, деревянные перекладины, скрепленные вместе. Я вижу… что-то металлическое у них вокруг шеи… очень тяжелый метал в форме креста. Но концы изогнуты, они круглые… на кресте. Сейчас праздник в честь одного святого… Я вижу мечи. У них какие-то ножи или мечи… очень тяжелые, с очень тупым концом. Они готовятся к сражению».
«Попробуйте найти себя, — скомандовал я. — Посмотрите вокруг. Возможно, вы солдат. Откуда-то вы их видите».
«Я не солдат», — уверенно ответила она.
«Посмотрите вокруг».
«Я принес кое-что из провизии. Это деревня, какая-то деревня». Она замолчала.
«Что вы видите теперь?»
«Я вижу знамя, что-то вроде знамени. Оно красное и белое… белое с красным крестом».
«Это знамя вашего народа?» — спросил я.
«Это знамя солдат короля», — ответила она.
«Это ваш король?»
«Да».
«Вы знаете, как зовут короля?»
«Я не слышу об этом. Он не здесь».
«Взгляните на себя, во что вы одеты? Посмотрите вниз, какие одежды вы видите?»
«Какая-то кожа… кожаная туника поверх… поверх очень грубой рубахи. Кожаная туника… она короткая. Туфли из колеи животного… не туфли, а скорее ботинки или мокасины. Никто со мной не разговаривает».
«Я понимаю. Какого цвета у вас волосы?»
«Светлые, но я уже в возрасте, и они немного седые».
«Как вы относитесь к этой войне?»
«Она стала моим образом жизни. Я потерял ребенка в прошлой схватке».
«Сына?»
«Да», — ответила она грустно.
«Кто остался у вас? Кто из вашей семьи?»
«Жена и… дочь».
«Как звали вашего сына?»
«Я не вижу его имени. Я помню его. Я вижу жену».
Катерина неоднократно бывала и мужчиной, и женщиной. Она не имела детей в своей нынешней жизни, но в предыдущих жизнях у нее было много детей.
«Как выглядит ваша жена?»
«Она очень устала, очень устала. Она уже в возрасте. У нас есть козы».
«Ваша дочь живет с вами?»
«Нет, она вышла замуж и оставила нас».
«Значит, вы живете одни, вы и ваша жена?»
«Да».
«Как вы живете?»
«Мы устали. Мы очень бедны. Было нелегко».
«Да, вы потеряли сына. Вам не хватает его?»