«Да», — ответила она просто, но в ее словах ощущалось горе.
«Вы были землевладельцем?» — сменил я тему разговора.
«Да. Выращивал пшеницу… кажется, пшеницу».
«В течение вашей жизни в ваших землях было много войн, много трагедий?»
«Да».
«Однако вы дожили до старости».
«Но они воевали далеко от деревни, не в деревне, — объяснила она. — Им нужно еще добраться до места сражения… через горы».
«Вы знаете, как называются земли, где вы живете? Или поселение?»
«Я не вижу, но должно как-то называться. Я не вижу названия».
«Это довольно религиозный период для вас? Вы видите крестики у солдат».
«Для других — да, но не для меня».
«В живых еще остались какие-то ваши родственники, кроме жены и дочери?»
«Нет».
«Ваши родители умерли?»«Да».
«Братья и сестры?»
«У меня есть сестра. Она жива. Я не знаю ее», — добавила Катерина, имея в виду свою нынешнюю жизнь.
«Хорошо. Посмотрите, не узнаете ли кого-нибудь в деревне или в вашей семье».
Если люди действительно воплощаются группами, она должна была найти кого-нибудь, кто важен и в ее нынешней жизни.
«Я вижу каменный стол… Вижу чаши».
«В вашем доме?»
«Да. Что-то из… что-то желтое; может, из кукурузы… Мы едим это…»
«Хорошо, — добавил я, пытаясь ускорить процесс. — Эта жизнь была очень тяжелой для вас, очень тяжелая жизнь. О чем вы думаете?»
«О лошадях», — прошептала она.
«У вас есть лошади? Или еще кто-то?»
«Нет, у солдат… у некоторых. В основном они ходят пешком Но у них не лошади, у них ослы или кто-то, мельче лошадей. Они в большинстве своем дикие».
«Переместитесь вперед во времени, — скомандовал я. — Вы очень стары. Попытайтесь отправиться в последний день вашей жизни».
«Но я не очень стар», — возразила она. Она была не очень внушаема в процессе проживания этих последних жизней. Я не мог внушением отозвать ее реальные воспоминания. Я не мог побудить ее изменить детали того, что случилось и припомнилось.
«Что-нибудь еще случилось в этой жизни? — спросил я, сменив подход. — Нам очень важно это знать».
«Ничего важного», — ответила она без эмоций.
«Тогда отправьтесь вперед во времени. Давайте выясним, чему вам нужно было научиться. Вы знаете это?»
«Нет, я все еще там».
«Да, я знаю. Вы смотрите на что-то?» Она помолчала пару минут и затем ответила:
«Я просто летаю». Она опять вошла в духовное состояние.
«Теперь вам известно, чему вам нужно было научиться? Это была еще одна тяжелая для вас жизнь».
«Я не знаю. Я просто летаю».
«Хорошо. Отдыхайте… отдыхайте». В молчании прошло еще какое-то время. Затем, Катерина, похоже, к чему-то стала прислушиваться. Внезапно она заговорила. Ее голос был громким и глубоким. Это была не Катерина.
«Существует семь планов во всем, семь планов, каждый из которых состоит из многих уровней. Один из планов — план воспоминания. На этом плане вам разрешается собрать свои мысли. Вам разрешается увидеть свою жизнь, которая только что закончилась. Тем, кто находится на более высоких уровнях, разрешается увидеть историю. Они могут вернуться и учить нас, давая нам знание об истории. Но нам, тем, кто находится на более низких уровнях, возможно лишь увидеть свою собственную жизнь… которая только что закончилась.
У нас имеются долги, которые мы должны выплатить. Если мы не отдали эти долги, нам придется взять их в другую жизнь… чтобы проработать их. Вы прогрессируете, выплачивая свои долги. Какие-то души прогрессируют быстрее других. Когда вы находитесь в физической форме, вы прорабатываете жизнь… Если что-то блокирует вашу способность… оплачивать этот долг, вы должны вернуться на план воспоминаний и там ожидать, пока душа, которой вы должны, будет готова встретиться с вами. И когда вы оба сможете вернуться в физическую форму в одно и то же время, вам разрешат вернуться. Но когда возвращаться — определяете вы. И вы нее определяете, что нужно сделать, чтобы выплатить долг. Вы не будете помнить другие свои жизни… лишь ту, из которой вы только что вернулись. Только души, находящиеся на более высоком уровне — мудрецы, — имеют разрешение обращаться к истории и прошлым событиям… чтобы помочь нам, подсказать, что мы дол лены делать.
Существует семь планов… семь планов, через которые мы должны пройти, прежде чем вернемся назад. Один из них — план перехода. Там вы ждете. На этом плане определяется, что вы возьмете с собой в следующую жизнь. У всех нас есть… какой-то основной недостаток. Это может быть жадность или вожделение, но что бы это ни было, вам, прежде всего, требуется выплатить свои долги людям. Затем вам надо преодолеть свой основной недостаток в этой жизни. Вы должны научиться преодолевать, скажем, жадность. Если не сумеете, то, когда вы в следующий раз вернетесь, вам придется снова жить с этим недостатком плюс еще какой-нибудь. Ноша станет тяжелей. Каждая следующая жизнь будет тяжелей. Если вы рассчитались с долгами, вы получите легкую жизнь. Таким образом, вы выбираете, какую жизнь будете иметь. И вы ответственны за жизнь, которую имеете. Вы выбрали ее». Катерина замолчала.
Это определенно исходило не от Учителя. Он идентифицировал себя как «нас, кто находится на более низких уровнях», в отличие от тех душ, которые находятся на более высоком уровне, т. е. «мудрецов». Но переданное знание было ясным и практическим. Хотелось бы узнать о пяти других планах и их характеристиках. Был ли этап обновления одним из этих планов? А также этап обучения и этап принятия решения? Вся информация и мудрость, открывшиеся через эти послания от душ различных измерений духовного состояния, были вполне последовательны и логичны. Стиль изложения отличался, фразеология и грамматика отличались, сложность языка и лексика тоже отличались, но содержание оставалось неизменно ясным и вразумительным. Я приобретал систематические знания духовного плана. Это знание несло любовь и надежду, веру и милосердие. Оно рассматривало достоинства и недостатки, долги перед другими и в отношении себя самих. Оно затрагивало прошлые жизни и духовные планы между жизнями. Оно также говорило о прогрессе души через гармонию и равновесие, любовь и мудрость, прогресс в направлении мистического и экстатического соединения с Богом.
В ходе нашего общения я получил много практических советов: о ценности терпения и умения ждать; о мудрости равновесия в природе; об устранении страхов, особенно страха смерти; о потребности развивать доверие и способности прощать; о важности умения не судить других и не вторгаться в чью-либо жизнь; о накоплении и использовании интуитивных способностей; а также получил, возможно, самое главное — непоколебимое знание о том, что мы бессмертны. Мы находимся вне жизни и смерти, вне пространства и времени. Мы — боги, и они — это мы.
«Я летаю», — тихо прошептала Катерина.
«В каком состоянии вы находитесь?» — спросил я.
«Ни в каком… Я летаю… Эдвард мне что-то должен… он мне что-то должен».
«Вам известно, что он должен вам?»
«Нет… Какое-то знание… он должен мне. Он должен что-то рассказать мне, может быть, о ребенке моей сестры».
«О ребенке вашей сестры?» — повторил я.
«Да… это девочка. Ее зовут Стефания».
«Стефания? Что вам нужно знать о ней?»
«Мне нужно знать, как установить с ней контакт», — ответила она. Катерина никогда не упоминала об этой племяннице.
«Она очень близка вам?» — спросил я.
«Нет, но она захочет их найти».
«Кого найти?» — спросил я. Я не понимал, о чем она говорит.
«Мою сестру и ее мужа. И единственно, как она может сделать это, — через меня. Я связующее звено. У него есть информация. Ее отец — доктор, практикующий где-то в Вермонте, в южной части Вермонта. Информация придет ко мне, когда понадобится».
Позлее я узнал, что сестра Катерины и будущий муж сестры отдали свою грудную дочь кому-то на воспитание. В то время они не были женаты: им не было и двадцати. Удочерение было организовано Церковью. С тех пор местонахождение ребенка не было известно.
«Да, — согласился я. — Когда наступит подходящий момент».
«Да. Тогда он мне и расскажет. Он расскажет мне».
«Что еще за информация имеется у него для вас?»
«Я не знаю, но ему есть, что сказать мне. И он должен мне что-то… что-то. Я не знаю что. Он должен мне что-то». Она замолчала.
«Вы устали?» — спросил я.
«Я вижу уздечку, — прошептала она. — Упряжь на стене. Уздечка… Я вижу одеяло, лежащее за стойлом».
«Это конюшня?»
«У них там лошади. У них много лошадей».
«Что еще вы видите?»
«Я вижу много деревьев с желтыми цветами. Там мой отец. Он занимается лошадьми». Я понял, что разговариваю с ребенком.
«Как он выглядит?»
«Он очень высокий, с седыми волосами».
«Вы видите себя?»
«Я ребенок… девочка».
«Ваш отец хозяин лошадей или просто ухаживает за ними?»
«Он просто ухаживает за ними. Мы живем рядом».
«Вам нравятся лошади?»
«Да».
«У вас есть любимая лошадь?»
«Да. Ее зовут Эппл [ «Яблоко»]». Я вспомнил ее жизнь в качестве Мэнди, где также появлялась лошадь по имени Эппл. Неужели она снова оказалась в жизни, которую мы уже рассматривали? Возможно, она подошла к ней с другой перспективы.
«Эппл… да. Ваш отец разрешает вам кататься на Эппл?»
«Нет, но я могу ее кормить. Ее запрягают в хозяйскую повозку. Она очень большая. У нее длинные ноги. Если забудешь про осторожность, она может наступить на тебя».
«Кто еще рядом с вами?»
«Здесь моя мама. Я вижу сестру… Она старше меня. Больше я никого не вижу».
«Что вы видите сейчас?»
«Я вижу лошадей».
«Это счастливое для вас время?»
«Да. Мне нравится, как пахнет в конюшне». В ней было что-то очень странное, когда она обратилась к этому моменту, к конюшне.
«Вы чувствуете запах лошадей?»
«Да».
«Сена?»
«Да… у них такие нелепые лица. Здесь еще есть собаки… черные, и кошки… много животных. Собак берут на охоту. Их выпускают, когда идут охотиться на птиц».