ла. Клайв не сомневался, что, будь такое возможно, она покупала бы уже сваренные яйца в «Уэйтроуз» или «Теско», чтобы сэкономить силы на их приготовлении.
У них почти не осталось тем для разговоров, поскольку новости она больше не смотрела, газеты не читала, за исключением тех страниц, где писали, с кем сейчас встречается Симон Коуэлл, что было последний раз надето на герцогине Кембриджской и какими именами пополнился список знаменитостей, находящихся в разводе. Он уже не помнил, что они обсуждали, помимо тем, поднимаемых в журналах «Хэллоу!» и «ОК!».
Ширли никогда не хотела иметь детей. Его же отношение к ним было противоречивым, пока они не начали появляться у их друзей. Наблюдая за приятелями, ставшими отцами, он все меньше желал себе того же. Некогда аккуратные дома превращались в вертеп с визгом и плачем, неприятными запахами, какашками и горами грязного белья. Теперь, выбираясь за пределы дома, его друзья, у которых были дети, походили на вынужденно передислоцируемое войско. Они всегда были нагружены переносками, пакетами с памперсами, игрушками и бог знает чем еще.
Лучший друг, Чарли Картер, как-то сказал ему, что им тоже скоро захочется иметь детей — особенно Ширли. Но все было с точностью до наоборот, особенно у Ширли. Ее охватывал ужас при виде, сколько усилий требует воспитание ребенка, не говоря уже о том, что рожать ей пришлось бы самой. Каждый раз, увидев документальный фильм на эту тему или сцену в кино, она качала головой и восклицала: «Это не для меня, увольте!» Позже она стала цитировать слова Вуди Аллена о «бессмысленном воспроизводстве» и пожимала плечами: «Зачем все это? Зачем становиться рабом маленького монстра на ближайшие двадцать лет? А потом он начнет презирать тебя или станет наркоманом и будет тянуть деньги. А вдруг родится болезненный ребенок или инвалид? С этим я точно не справлюсь. У меня терпения не хватит».
У сестры одной ее подруги родился малыш с синдромом Дауна. У другой мальчик-аутист. У третьей девочка, отстающая в умственном развитии, которая до конца дней будет как шестимесячный ребенок. Все это окончательно убедило Ширли не рисковать.
«Более того, — говорила она, — рождение ребенка отрицательно сказывается на сексуальной жизни. Если не делать кесарево, влагалище растянется и никогда не восстановится. А если делать кесарево сечение, то мышцы перестанут поддерживать живот и с возрастом он станет висеть. И скажите, какой нормальный парень захочет увидеть, как из влагалища его жены вылезает окровавленный младенец?»
А также: «Большинство моих подруг потеряли интерес к сексу после рождения детей. Одна из них, Мэгги, вообще может читать книгу, пока муж занимается с ней любовью. Дети? Нет, это не для меня, увольте».
Клайв был уверен, что и не для него. Его все устраивало, за исключением сожалений, высказываемых все чаще его матерью, мечтавшей стать бабушкой. Он был вполне доволен жизнью, по крайней мере до недавнего времени.
Клайв сделал прекрасную карьеру в крупной компании компьютерных технологий и довольно высоко поднялся в должности, получал отличную зарплату и еще лучшие премии. Они с Ширли недавно переехали в шикарный дом, который больше подходил руководителю высшего звена. Вилла называлась «Кедр» — портик в георгианском стиле, гараж на три машины, стоянка на пять — он располагался в хорошем, закрытом для посторонних районе в стороне от Дайк-Роуд-авеню, под названием Форестер. На территории был красивый сад, бассейн, декоративный прудик, росли три вековых кедра, и отсюда открывался вид на море за районом Хоува.
Все дома здесь были похожи друг на друга, но ни один не повторял соседние в точности. У каждого были свои неповторимые особенности и названия, а не номера, что демонстрировало класс этого места. «Дуб», «Пихта», «Сосна», «Ива», «Вяз», «Клен», «Тополь». Разумеется, в саду росли соответствующие деревья. Под навесами стояли только новые модели БМВ, «ауди», «ягуар», «мерседес», «лексус» и «порше», поблескивая боками, словно машины только что достали из подарочной коробки.
Все семьи в Форестер, как полагал Клайв, были весьма состоятельными. Зимой проходили шумные праздники с обилием еды и напитков, летом гости собирались на барбекю и вечеринки у бассейна. Все жители время от времени уезжали отдыхать на дорогие курорты. И, по мнению Клайва, у них у всех был потрясающий секс, разумеется, пока не появились дети.
Проблема Клайва состояла в постоянно растущей уверенности, что все их соседи живут лучше, счастливее и веселее его. Как и члены гольф-клуба, который он регулярно посещал утром по воскресеньям.
Проезжая каждый день на машине мимо соседних домов, он ощущал, что все больше и больше завидует соседям. И не их домам и автомобилям — его «лексус-гибрид» мог соперничать со многими, как и «мерседес-кабриолет», принадлежащий Ширли. Нет, совсем не в этом было их превосходство. Он видел пары, которые были счастливы и наслаждались обществом друг друга. Ему же, откровенно говоря, не очень хотелось возвращаться домой.
Каждый вечер он видел почти одно и то же. Ширли, в бесформенном спортивном костюме или растянутом комбинезоне, лежала на диване, поглаживая кошку, ставшую такой же толстой, как она, смотрела очередную ерунду по телевизору, жевала конфеты, вытаскивая из коробки на столике, и запивала их шардоне.
Она поднимала руку, подавая ему знак ничего не говорить, дабы не помешать просмотру, и быстро произносила:
— Ужин в микроволновке, поставь на три минуты.
Потом она закидывала в рот очередную конфету, делала глоток вина и переводила взгляд на экран.
Раз в неделю они занимались любовью. Набор небрежных, отработанных движений, дающих взаимное удовлетворение, часто отсутствие поцелуев, быстрое прикосновение к эрогенным зонам, хорошо изученным за два десятилетия, правильные действия, отточенные за долгое время. После этого она возвращалась к телевизору, а он шел в кабинет к бумагам и книгам.
Зимой по субботам он посещал матч своей футбольной команды, если они играли дома, или располагался у телевизора.
В те дни на стадионе, если была не его очередь вести машину, он выпивал несколько кружек пива с друзьями, потом еще несколько, позже обещанного приезжал домой, где его встречала разодетая в пух и прах Ширли, зло постукивая по часам, напоминая о том, что они опаздывают на ужин в ресторане.
В спальне, переодеваясь к ужину — как правило, они проводили время с подругой Ширли и ее мужем, которые ему были совсем неинтересны, — он частенько думал: разве это жизнь? Его жизнь? Неужели так будет всегда? И больше ничего?
Поздно вечером в субботу, вернувшись с ужина, когда Ширли скроется в ванной, чтобы удалить макияж и нанести на лицо нечто еще более ужасное, он пройдет к себе в кабинет, откроет компьютер и выйдет на сайт «Идеальная жена».
А потом будет читать и мечтать.
«Корпорация генной инженерии «Идеальная жена». Вам нужно лишь перечислить все качества идеальной для вас женщины, пройти сканирование мозга и перезагрузку, остальное программа сделает сама. Используя передовые разработки генной инженерии, мы создадим для вас женщину заявленного вами возраста, в комплект войдут все хорошие воспоминания о вашей семейной жизни, имплантированные в ее мозг, плохие же будут удалены или заменены.
Она станет такой, какой вы мечтали видеть свою жену и какой она никогда не была. Доставка через двенадцать месяцев. В случае неудовлетворения результатом средства возвращаются полностью».
Сумма сделки была вполне разумной — пятьсот пятьдесят фунтов. Вернее, была бы, будь у него лишние пятьсот пятьдесят фунтов при отсутствии жены.
Поздно ночью в субботу Клайва осенило. Он решил, что две вещи можно элегантно скомбинировать — и вот он результат. Рядом спала Ширли с белым, как у привидения, лицом из-за маски против морщин, которую накладывала на ночь, а он лежал и думал, планировал, рассчитывал.
Первым делом, придя на работу утром понедельника, он позвонил в финансовый департамент и сообщил, что хочет застраховать свою жизнь. Он постарался сделать все, чтобы голос его звучал спокойно и желание казалось безобидным. Что удивительного в том, что в случае его внезапной смерти он хочет, чтобы его жена Ширли могла продолжать вести привычный образ жизни? Сумма должна быть существенной, чтобы покрыть выплаты по ипотеке и обеспечить Ширли приличный доход.
— Понимаешь, Клайв, если ты намерен это сделать, я бы предложил оформить полис и для Ширли. На всякий случай, ты ведь знаешь…
— Что ж, хорошая мысль, — ответил он.
— Ведь дом принадлежит вам обоим. Если с женой что-то случится, ты не можешь предположить, как отреагируешь. Горе может лишить тебя возможности работать. Такое случается. Лучше предусмотреть все варианты.
Клайв понимал, какова цель этих убеждений. Все просто — хорошие комиссионные.
Но такое решение его более чем устраивало. Цена невелика, учитывая преимущества в будущем. Он последовал совету и предусмотрел все варианты.
Месяц спустя после того, как они с Ширли заполнили необходимые бумаги и прошли медицинский осмотр в клинике страховой компании, их полисы были готовы. Обе их жизни теперь были застрахованы на два миллиона фунтов. Оставалось только ждать. Многие идиоты попались из-за своего нетерпения, они убивали любимую вторую половину, едва оформив страхование. Он читал об этом в газетах и детективных романах, а также не раз видел в ток-шоу по телевизору. Он будет ждать долго. Пусть волны стихнут, и тогда он начнет действовать.
«Волны стихнут».
Еще одно озарение!
Чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилась идея. Волны. Вода. Море. Огромный, глубокий океан. До двадцать пятой годовщины их свадьбы осталось чуть больше года. Что может быть лучше, чем отпраздновать дату, отправившись в круиз? Ширли будет рада. Она сможет там есть целыми днями без остановки. И ночами. Самое лучшее место для такой лентяйки, как она.
Это будет долгий, прекрасный круиз. Красивый лайнер, разрезающий океанские волны.