33. Бузгалин А. В. Будущее коммунизма. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1996.
34. Бердяев Н. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. – Париж, 1952.
35. Честертон Г. К. Писатель в газете. Художественная публицистика. – М., 1984.
36. Культура. Власть. Социализм. Противоречия и вызовы культурных практик / Под ред. Л. А. Булавки. – М.: Ленанд, 2013.
Часть IIIЭкономика и экономическая теория
3.1. Возвращение политэкономии
Несмотря на идеологический кризис, на необходимость обновления смыслов, важнейшими целями и смыслами человеческой деятельности остаются материальные ценности и экономическое развитие. Объекты экономической части научного, смыслового, идеологического пространства, проблемы и их решения, и одновременно описания развития реальных экономических систем и их интерпретации, – можно и нужно классифицировать в соответствии с теми различиями, которые характеризуют всю духовно-интеллектуальную сферу. Как было описано в предыдущих частях книги, среди теорий, систем ценностей и интересов, задач и подходов к исследованию можно выделить, прежде всего, такие, где человек выступает как единый субъект, само существование которого требует овладения окружающей средой, обеспечения физиологических условий жизни, безопасности, предсказуемости будущих изменений.
Настоящая книга в большой степени посвящена проблемам многообразия. Проблемам, которые возникают вследствие глубинных различий человеческих сообществ как в материальных условиях их жизни, так и в исторических традициях, в психологическом складе, особенностях культуры и т. д. Это различия систем реальных экономических отношений, а также ценностей и интересов внутри и между социально-экономическими классами, нациями и цивилизациями, разными религиями и идеологиями. Многие из этих систем (и их различий) хорошо известны и исследованы как экономические системы в разных странах и в разные эпохи. Но эти различия касаются и самого содержания экономической науки. Поэтому надо начать с обсуждения самой суммы знаний, называемой экономической наукой.
Политэкономия и Economics. В Москве 16–17 апреля 2012 г. произошло знаковое событие – состоялся Первый международный политэкономический конгресс стран СНГ и Балтии. Кроме экономистов из России и стран постсоветского пространства в нем приняли участие представители Международной политэкономической ассоциации из США и Европы. Этот конгресс показал, что мировое интеллектуальное сообщество освобождается от шока, полученного в результате разрушения СССР и социалистического содружества и установления однополярного мира. В войне идеологий капитализма и социализма «полюс» социализма потерпел поражение. Социалистическая идеология в большой мере была дискредитирована не только в России и странах бывшего СССР, но и во всем мире. Противники марксизма и социализма постарались закрепить свою победу, насаждая идеологию деидеологизации. В большинстве университетов развитых стран и России были устранены курсы политэкономии из учебного процесса, поскольку считалось, что предмет ее изучения распадается на проблемы и теории чисто экономические (преподаваемые в курсах Economics) и социально-политические (покрываемые дисциплинами социологии и политологии). Последний полный учебник, охватывающий большую часть современных проблем политэкономии, был издан в СССР в 1989 г. авторским коллективом под руководством В. А. Медведева [1].
Можно сказать, что был поставлен широкомасштабный «эксперимент». И вот в последние годы, похоже, большая часть сообщества экономистов склоняется к тому, что «эксперимент» дал отрицательный результат. Выявление связей между чисто экономическими явлениями и параметрами не может объяснить наиболее значимые процессы и дать ответы на главные вопросы, которых ждут от теоретиков-экономистов и действующие политики, и просто интеллектуалы (в разд. 1.2 уже обсуждался вопрос о связи экономики и политики). В этом смысле можно сказать, что экономика – не самостоятельная дисциплина. Свои наиболее значимые достижения она получает только в постановке и решении общих проблем исторического развития, включая проблемы политические, социологические, идеологические. Возвращение политэкономии знаменует признание этого факта. Оно диктуется также необходимостью осмыслить бесценный опыт, приобретенный человечеством благодаря попытке реализовать свою вековую мечту об обществе справедливости. Общество и экономика Советского Союза, просуществовавшие 70 лет, по ряду коренных черт и свойств были действительной альтернативой капиталистической системе. Задача науки постараться выявить достоинства и важнейшие недостатки как капиталистической, так и социалистической систем, чтобы уроки истории не пропали даром.
По нашему мнению, из этих констатаций вырисовываются следующие выводы. Сумма знаний, которая обозначается термином Economics, состоит в основном из закономерностей, характеризующих поведение экономических организаций и отдельных членов общества в условиях рыночной экономики с приоритетом права частной собственности и индивидуального предпочтения и выбора. Роль общественных целей и предпочтений, а также роль государства как их представителя и выразителя сводится чаще всего к его участию в рыночной системе и формированию ее правил в тех немногих ситуациях и для тех задач, которые рынок не в состоянии решить.
Узость рамок, которые устанавливает для экономической науки современный «рыночный» mainstream, привела к созданию направлений и теорий, выходящих за эти рамки. Многие из них оказались весьма плодотворными. В рамках марксистской парадигмы также произошли серьезные сдвиги, позволяющие адаптировать политэкономическую теорию к новым реальностям [2]. Содержательный обзор и анализ инициатив по обновлению экономической науки представлен в [3].
Как уже было сказано, Economics содержит в основном исследования «чисто экономических» проблем и закономерностей. Значительная часть содержания политэкономии связана с проблемами, которые можно отнести к социальной и политической истории. Для формирования многополярного мира и его цивилизационных полюсов потребуются, несомненно, и те, и другие проблемные и содержательные поля. Важнейшим и пока слабо разработанным направлением должен стать анализ тех институтов и механизмов, которые использовались для решения экономических и социально-политических проблем в СССР, КНР и других социалистических странах.
Теория социалистического хозяйства разработана гораздо слабее, чем капиталистического, прежде всего потому, что капиталистические системы существуют уже 4–5 столетий, а система социализма в Советском Союзе просуществовала только 70 лет. И теперь из крупных стран социалистическим остается только Китай. Другая причина состоит в том, что в советское время политэкономия была слишком идеологизированной дисциплиной, и в работах многое утрачивалось за счет цензуры и самоцензуры авторов. В то же время реальная социальная и экономическая институциональная система СССР была великой «кладовой» положительного и отрицательного опыта и содержала массу открытий и инноваций, которые были позднее в том или ином виде восприняты также в других странах и наверняка еще будут переоткрываться при поисках общественно-политических устройств в будущем многополярном мире.
Можно надеяться, что будут достаточно подробно изучены системы СССР, КНР и других социалистических стран и их истории. Тогда идеологи формирующихся цивилизационных полюсов смогут черпать готовые проекты или хотя бы подсказки для решения возникающих проблем, подобно тому как сейчас используются библиотеки технических патентов. Пока эта «кладовая» изучена и описана гораздо меньше, чем она того заслуживает. Важнейшим шагом в сохранении и освоении этого богатства является работа С. Г. Кара-Мурзы [4], [5]. Фактически оказалось, что большая часть теоретических работ о социализме написана либо противниками любого социализма, либо социалистами, но отрицающими СССР как реализацию социалистической идеи, либо это излишне идеологизированные роботы, не отвечающие на неудобные вопросы. В качестве одного из немногих исключений из этого «правила» следует указать на содержательное всестороннее исследование как теории социализма, так и ее практической реализации в Советском Союзе Ф. Н. Клоцвога [6], написанное человеком, который в течение 30 лет непосредственно участвовал в разработке механизмов планового управления хозяйством и в подготовке ряда практических решений. Книга содержит как положительные оценки применявшихся экономических механизмов, так и их критику. Книга ценна тем, что те и другие оценки даны с высоты нашего современного опыта.
В работах А. И. Амосова [7], [8], [9] на основе обширного исторического материала прослеживается возникновение элементов идеологии и системы управления хозяйством, которые позже вошли как составные части в идеологию и в практику советской модели. Автор описывает эти элементы в дореволюционной России, в компании Генри Форда, в государственном регулировании цен и в планировании в развитых капиталистических странах. Он называет их элементами социального хозяйства. Часто в капиталистических странах они применялись более рационально, чем в СССР, и приносили больший эффект. В работах А. И. Амосова описано использование в практике несоциалистических стран и укладов различных институтов, которые считаются характерными элементами социализма: планирование, «трудовые коллективы» на предприятиях, системы социального обеспечения и др. Ряд проблем советской экономики, которые, несомненно, будут важны для разработки экономических механизмов многополярного мира, исследованы в работах А. Л. Вайнштейна, Ю. В. Яременко (см., напр., [15], [16]).
Отличие общественных наук от естественных. В естественных науках главная задача состоит в выявлении таких закономерностей и связей между объектами, которые устойчиво обнаруживаются независимо от наблюдателя, как только возникает определенный набор условий. Это создает возможности надежного предвидения результатов тех или иных действий экспериментатора. В отличие от естественных наук экономические теории и модели в большинстве случаев способны давать прогнозы лишь на очень короткий срок. Чтобы обеспечить их достоверность, необходимо специально гарантировать массу условий, имеющих внеэкономический характер и недостаточно изученных. В качестве прикладной науки экономическая теория также не идет в сравнение со знаниями о природе и их техническими приложениями по надежности ее рекомендаций.