к гордому сознанию могущества человеческого Разума, но и к переживанию своего ничтожества. Николай Кузанский из факта бесконечности Вселенной выводит очевидное заключение, что ни Земля, ни Человек не могут быть центром мироздания. Затем уже Наука доказала, что Земля – одно из бесчисленных небесных тел, песчинка, затерянная в бесконечном пространстве. А что же такое Человек? – «Это только мыслящий тростник, колеблющийся от каждого ветра бытия». Рационально-логический разум не может дать человеку опору, чтобы преодолеть охватывающее его отчаяние: человек оказывается «на грани двух бездн – бездны бесконечности и бездны небытия». Это констатация Блеза Паскаля, жившего еще в середине XVII века. Он едва ли не первый из философов, который выразил трагичность, бессмысленность, ужас бытия для человека, воспринимающего свою роль в мире только через призму научного мировоззрения. Прошли три столетия великих побед человека над природой, и вот в XX веке практически аналогичные отчаяние и ужас от онтологической бессмысленности человеческой жизни переживает Альбер Камю.
Идеология и духовность. Выход из духовного кризиса человечество нашло в переоценке роли собственной истории. С развитием производства и науки повышалась и роль общественной жизни. Постепенно научились находить Смысл в совершенствовании жизни общества, его технических и познавательных возможностей, а не только в совершенствовании нравственности, поведения, культуры каждого человека как личности. Главным местопребыванием надличностных Смыслов становится История. В эпоху Просвещения в Европе, а затем и во всем мире утвердилось представление о нормальном состоянии человечества как о постоянно развивающей системе. Важнейшей целевой установкой и смыслом деятельности стал символ Прогресса. Что такое история человечества? – Этот вопрос и сейчас остается актуальным и дискуссионным. Есть ли это последовательность смешных и трагичных заблуждений, во имя которых проливались реки крови? Или это ступени восхождения Человека к высотам, с которых открываются все более широкие горизонты Знания и Гармонии, школа совершенствования человечества, лестница его возвышения? Верующий во Всевышнего Бога может представлять историю как школу, в которой Бог воспитывает и обучает человечество[6].
Условия жизни человека изменяются. Эти изменения происходят как в материальном мире, так и в мире духовно-идеологическом. Меняются институциональные, экономические, политические условия внутри стран и в геополитической и геоэкономической структуре мира. Это мир материальный. Во втором мире – духовно-идеологическом – изменения происходят вслед за изменениями в первом мире. Это соответствует концепции исторического материализма. Но часто исторические перемены начинаются с возникновения новых религиозных учений, пассионарных подъемов, открытия новых социально-информационных технологий. И эти перемены вызывают гигантские сдвиги в общественном строе, в научно-техническом развитии, в геополитической структуре мира. Историческая роль самой концепции истмата есть пример, порождающий сомнения в его основной аксиоме о том, что первоначальной движущей силой являются изменения в материальном мире. Эта концепция стала главной опорой социалистической идеологии, которая и превратила ее в важнейший фактор, направляющий исторические процессы.
Важнейшие факторы движения Истории – Идеи и Духовные учения, объединяющие сообщества, народы и вдохновляющие их на творческие порывы, пассионарные подъемы и великие деяния. Кроме религий, в этой роли выступают идеологии[7]. Они не в меньшей степени, чем производительные силы и производственные отношения, являются движущими силами истории. Обществу и каждому члену общества нужен образ Светлого Будущего. И значит, нужна идеология. Эпоху религий сменила эпоха идеологий. XX век стал веком идеологий.
Идеологии – это системы знаний о мире и обществе, о месте в них человека. Они могут содержать научные теории, но не сводятся к ним, поскольку должны давать ответы на смысловые вопросы: как жить и как оценивать явления жизни. Идеология – это способ связи, переходной механизм от конечных ценностей и смыслов, не всегда имеющих рациональную формулировку и обоснование (это могут быть религиозные или национально-патриотические ценности и доктрины), – к рациональной системе нравственных правил и целей поведения. Это их «развертка» в картину социально-экономических представлений, механизм различения Добра и Зла.
Способность сообществ людей думать и чувствовать одинаково, причем жить одинаковой надеждой и верой в будущее, радоваться или страдать из-за событий, непосредственно их не касающихся, то есть в мире духовном, а не в материально-прагматическом, – это великая способность человека, которой он обязан всеми достижениями цивилизации и культуры. Возможность «жить в двух мирах» создана человечеством в результате долгой и трудной, часто трагической истории – истории возникновения и развития религиозно-мистических, идеологических, нравственно-философских учений, которую можно назвать сферой духовно-идеологической.
Бывают исторические ситуации, когда для значительных категорий людей жизнь становится невыносимой[8]. Когда не видно пути к решению задачи на плоскости, ищут его, выходя в трехмерное пространство. Если в нашем трехмерном пространстве ситуация тупиковая, надо выходить в четвертое, в пятое измерение бытия. Так и происходили шаги (или скачки) человечества на новую историческую ступень. Современная установка, звучащая в каждом рекламном клипе ТВ для поколения пепси – «Здесь и сейчас». Она направлена на то, чтобы лишить человека этой способности черпать силы, выходя в иное измерение. Ту же роль играют высоколобые теории деидеологизации.
Как и религиозная вера, живая, действенная идеология служит фактором, объединяющим народ или хотя бы его наиболее активную часть. Для этого она должна выявлять и формулировать в понятных и приемлемых для народа словах и образах актуальную картину мира и духовные, смысловые установки, т. е. ответы на вопросы: что хорошо и что плохо, что есть геройство и доблесть, а что – непростительная глупость и твердолобость или презренное предательство. И что самое важное, – должен быть ответ на вопрос: куда идти и что делать. Отличие идеологий от собственно научных теорий (даже тех социально-экономических теорий, которые лежат в их основе) именно в том, что идеологии содержат как обязательную, главную свою часть эти смысловые установки. Чтобы стать фактором истории, идеология, как и любое религиозно-этическое учение, должна возвысить те или иные социальные, нравственные ценности и символы до надличностного и даже надсоциального уровня.
Идеологий в обществе бывает несколько. Чем лучше духовно-этические установки идеологии соответствуют коллективному бессознательному народа (и значит, к ним больше доверия) и чем реалистичнее указания, что делать, – тем большую активность породит такая идеология. Их противостояние, конкуренция между ними – это нормальное состояние общества. Но чтобы борьба, конкуренция была плодотворной, не вела к взаимному уничтожению и к пустыне бездуховности, тотальной аморальности и криминальной этики, – для этого представители разных вероучений и идеологий должны, по крайней мере, понимать друг друга, понимать, в чем они близки или едины и чем они различаются. Для этого необходима единая для данного общества система координат, неких базовых принципов, которая лежит в основе любого взаимодействия (часто «по умолчанию»). Примеры таких базовых принципов: уважение к тому, что партнер (хоть и идейный противник) считает священным; недопустима прямая ложь и криминальные методы воздействия на противника. Но прежде всего, должен существовать общепризнанный, для всех понятный язык. Возникновение или обновление идеологий в существенной мере связано с обновлением и преображением языка. В языке появляются новые слова, старые обретают новые смыслы и ассоциации.
Рационально-логический (а еще лучше – математический) аппарат познания и коммуникации является таким общепризнанным языком. Методология верификации научных теорий и высказываний, требование их рационально-логической увязки и в идеале их формализации на едином для всего человечества языке математики была выработана в основном в естественных науках. Она придала и этим наукам свойство общезначимости, а их результатам – статус общепризнанных истин. Эта методология и этот язык хорошо выполняют задачу создания единой понятийной базы. Но они годятся лишь для ограниченной сферы смыслов. Этот аппарат не способен отражать те аспекты и оттенки смыслов, за которые ответственны иные функции психики, кроме мышления. Задачу выработки единой базы, позволяющей обеспечить взаимопонимание в пределах всего духовно-интеллектуального пространства, ставит перед собой особый вид деятельности, особый институт – философия.
История показала, что жизнеспособность, действенность идеологии и выполнение ею своей смыслообразующей функции определяется далеко не только интеллектуально сформулированными и вербально выраженными текстами. Она определяется всем контекстом культуры и традиций общества. Поэтому при обсуждении смысловых проблем не обойтись без понятия духовности, которое учитывает помимо теоретико-идеологических факторов, факторы религиозные, нравственные, эстетические. В то же время отнесение слова духовный только к сфере религиозной жизни представляется излишне узким. Необходимо единое понятие, позволяющее охватить такие феномены духовного подъема, как экспансия религиозного учения и, скажем, небывалый энтузиазм научно-технического освоения мира в последние столетия, большей частью на атеистической основе (см., также [2, с. 63]).
Само формирование научного мировоззрения и его распространение и утверждение в интеллектуальной сфере и затем преображение всего уклада жизни человека на основе науки и техники является примером такого подъема и исторического свершения. А разве великий подъем технического творчества и трудовые подвиги как руководителей производства, так и рабочих коллективов в Америке, в Германии, в СССР не могут быть поставлены в один ряд с подвигами создателей и мучеников христианской церкви, исламского, иудейского и иных вероучений? Парадоксальный факт состоит в том, что благодаря монопольному доминированию научного мировоззрения эти духовные сущности оказались вытесненными из основного поля, как теперь принято говорить, интеллектуального дискурса. Очевидна необходимость создания единой методологии, единой «сети» философских категорий, с помощью которой можно обсуждать любые духовно-идеологические концепции, разнообразные проявления Духовности, которые стали бы единой базой для интеллектуальной работы человечества.